СюжетыКультура

Позвоните Воланду

В атмосфере скандала начался конкурс на разработку концепции Музея Михаила Булгакова

Этот материал вышел в номере № 82 от 25 июля 2012
Читать
В атмосфере скандала начался конкурс на разработку концепции Музея Михаила Булгакова

Каждый, кто читал «Мастера и Маргариту», помнит: в «нехорошей квартире» № 50 в доме 302-бис (ныне 10), описанной в романе, останавливался Воланд со свитой. Теперь здесь — единственный в России Музей Михаила Булгакова. Роскошный пятиэтажный дом миллионер Пигит построил в 1906 году — для доходов. После революции социально чуждых артистов, адвокатов, врачей выселили, квартиры предоставили рабочим. Одна из комнат коммуналки под крышей приютила Булгакова и его жену Татьяну Лаппу, в тот год они голодали, мерзли, конторы, в которых начинающий литератор пытался заработать, лопались одна за другой. Дом этот потом многократно отразился в булгаковской прозе.

# Другие «апостаси»

В эту квартиру въехал фонд М.А. Булгакова, учрежденный в 1990 году, во главе с президентом Мариэттой Чудаковой. Здесь проходили научные конференции, собирались филологи и просто «фаны» — те, кого имя Булгакова объединяло в особый круг.

Мариэтта Омаровна долго не хотела иметь дело с государством. С преемниками той самой власти, которая травила и отвергала мастера. Не хотела ни бюджета, ни диктата. Чудакова в значительной степени создала сам феномен русского булгаковедения, стала в предмете высочайшим спецом, более того — придала ему обаяние тайнознатства, умного истолкования. Ученый с мировым именем, она долго сохраняла научный, исследовательский нейтралитет. Пока вокруг не завихрились чужие интересы: на первом этаже дома 8 лет назад возник частный «народный музей» юриста Николая Борисовича Голубева со товарищи; на пороге «нехорошей квартиры» со своей коллекцией и поддержкой московских властей появилась поражающая воображение Валентина Ферапонтовна Дименко.

«— Ах, подковочку, — заговорила она, — сию минуту! Так это ваша подковочка? А я смотрю, лежит в салфеточке… Я нарочно прибрала, чтобы кто не поднял, а то потом поминай как звали!»

Валентина Ферапонтовна Дименко, свежеиспеченный директор музея, на мой вопрос, что именно ее, работника украинского профсоюза энергетиков, затем владелицу киевской посреднической фирмы, специализирующейся на стройматериалах, подвигло пробивать в столичной администрации музей Булгакова, ответила:

— Женщина, я привыкла людям помогать. Это у меня в корне. Так меня воспитали, но это уже другая апостась. А булгаковеды мне вообще ничего не помогали. Они только про себя да про себя! Помогали по-настоящему одни чиновники!

Явившись в Москву из Киева, Валентина Ферапонтовна стала ходить по инстанциям со списком предметов, связанных с именем Булгакова. И пробила через заместителя мэра Швецову распоряжение Лужкова от 26 марта 2007 года. В нем было сказано: «1. Принять в установленном порядке от президента Международного Представительства Благотворительного Фонда имени М.А. Булгакова (Украина) Дименко В.Ф. принадлежащую ей на праве собственности и передаваемую в дар городу Москве коллекцию культурных ценностей-мемориальных предметов, связанных с жизнью и творчеством М.А. Булгакова. 2. Создать на основе переданной в дар городу Москве коллекции культурных ценностей Государственное учреждение культуры города Москвы «Музей М.А.Булгакова» по адресу: ул. Большая Садовая, д. 10, кв. 41, 50».

Откуда же взялась эта коллекция?

Оказалось: «Мы, племянницы писателя М.А. Булгакова: Е.А. Земская и В.М. Светлаева — дочери его сестер Надежды и Елены — безвозмездно передали на временное хранение В.Ф. Дименко материалы семейного архива (приблизительно 250 единиц) Булгаковых для последующей передачи этих материалов в создаваемый в Москве музей писателя от нашего имени. В.Ф. Дименко не является собственницей переданных ей материалов, а только их хранительницей, и поэтому не может передавать их в дар городу Москве и музею М.А. Булгакова, как принадлежащую ей коллекцию на праве собственности… Просим учесть этот факт при решении организационных вопросов о создании музея, в противном случае мы будем вынуждены обратиться в суд…»

Так выяснилось, что распоряжение мэра о создании музея основано на, мягко говоря, не точной информации. Что на самом деле толкнуло Валентину Ферапонтовну объявить себя перед властями президентом несуществующего Международного Благотворительного булгаковского фонда (согласно справкам он не был зарегистрирован ни в Украине, ни в России), а затем и обладательницей собственной коллекции мемориальных предметов — понять невозможно. Впрочем, как и то, почему именно ей племянницы Булгакова Земская и Светлаева отважились передать часть принадлежащих им вещей. Тень самозванства витает тут над многим.

#

Осмотрительный Ромуальд

— Я в Тунисе, и я сплю! — ответил Ромуальд Ромуальдович Крылов-Иодко на просьбу «Новой газеты» прокомментировать события вокруг музея.

Начальник управления культуры ЦАО сказал чистую правду. Не иначе как сном разума можно объяснить некоторые его действия. Когда на его стол положили копию письма племянниц Булгакова, он, похоже, испугался вовсе не акта присвоения чужих ценностей, а скандала, отголоски которого могли достигнуть мэра.

Накануне открытия, чтобы успокоить Земскую и Светлаеву, Ромуальд Ромуальдович дал гарантии, что в фондах будет описан «каждый предмет с указанием источника поступления».

Музей открылся, директором стала родная сестра Чудаковой, филолог Инна Омаровна Мишина, Дименко, внесшей свой «пай» из семейных реликвий племянниц и купленных ею самой предметов, предоставили почетную роль завхоза, для солидности обозначив ее «заместителем по общим вопросам». Мишина неусыпным попечением о пользе дела за пять лет создала полноценный литературный музей — с помощью мебели и вещей из последней квартиры Булгаковых в Нащокинском переулке, сохраненных семьей Тарасевичей.

Все пять лет музей Булгакова власти держали на голодном пайке: ставки ничтожные, средства мизерные. Когда Мишина представила концепцию развития, одобренную попечительским советом, Крылов-Иодко отказался ее принять: если примем, придется финансировать, заявил он. А денег нет!

Искры скандала, давно тлевшие в недрах музея, разгорелись, когда новый глава департамента культуры Москвы Сергей Капков объявил курс на обновление — кадров, идей, людей. начать решили с квартиры Булгакова. Инне Мишиной не продлили трудовой договор: семьдесят лет — возраст отдыха. Не сочли нужным проконсультироваться ни с Мариэттой Чудаковой, ни с попечительским советом. После визита в музей помощницы Капкова Натальи Фишман стало известно: будет объявлен конкурс на лучшую концепцию и по его итогам осенью назначен директор.

А пока отважный Крылов-Иодко решил обогатить булгаковедение: определил в директора Валентину Ферапонтовну. Во главе литературного музея встал человек, выражающий себя целиком за пределами литературной речи: «…благодаря всем усилиям, всем абсолютно, которые вы здесь присутствуете, благодаря этому идем дальше… — так открыла Дименко недавний круглый стол в квартире 50, — значит, начинается второй этап. Первый был — открытие двух музеев. В 2004 году это было музей культурный центр… Это было шаг. Потому что почувствовав вас, частник, общественник мог открыть, увековечить Булгакова своей вот здесь. Своими регалиями. История все поставит на своих местах».

# День желаний

О чем, о ком говорила Дименко? О ближайших соседях. Они и впрямь заслуживают пристального внимания. Странное раздвоение возникает уже во дворе: проходишь под аркой и видишь огромную вывеску: «Музей «Дом Булгакова». Здесь — вотчина антикризисного управляющего Голубева и двух его компаньонов. Центр на первом этаже открылся в 2004 году. Музейного статуса у него нет, зато есть экспозиция, штат экскурсоводов, маркетолог, айтишник, свой театр и традиции. Здесь в комнате «Белой гвардии» «офицер» играет на гитаре и рассказывает о белом движении. Вы можете позвонить Воланду, Азазелло, Есенину, Маяковскому — в каждой комнате есть телефон. В ящик у подножия Булгакова посетители складывают записки.

— Музей, — говорит Николай Борисович, — должен быть живым. Очень мало сказки в мире. День исполнения желаний сам возник. Ребята стали пихать записки, уборщица их нашла. И нам рассказали — желание исполняется в полнолуние, но надо что-то сильно любить. Если любишь работу, можно пожелать выйти замуж за Петю… и обязательно исполнится. Среди тех, у кого желание исполнилось, оказался хозяин ивент-агентства, у него есть шары с гелием. Раз в год, в августе, собираются те, чьи желания уже сбылись, кладут новые записки в шары, наполняют гелием и отпускают в небо. В прошлом году пришло 500 человек…

Председатель современного ТСЖ «Дом Булгакова» Николай Борисович Голубев, в отличие от булгаковского Никанора Ивановича Босого, не стал прятать фальшивые деньги в вентиляции, а уверенно превратил свои права и возможности в прибыльный проект. Знание пятого измерения позволило ему, как и советовал Коровьев, расширить свой культурно-просветительский центр буквально до черт знает каких пределов: первый этаж, огромные подвалы, театр, буфет, черная лестница, кафе, двор, где установлена часть рукавишниковской скульптурной группы, отвергнутой на Патриарших. В лучах любви к Булгакову дом 302-бис стал золотым ломтем легенды, привлекательным объектом арт-девелопмента. В прошлом году центр вышел на самоокупаемость. Торгуют экскурсиями. Месячный бюджет — полтора миллиона рублей. Вход бесплатный, говорят, в прошлом году побывало 108 тысяч человек.

— Мы довольны своей судьбой, — говорит Голубев — И продолжаем динамично развиваться!

«Верхние» с «нижними» все время оставались в отношениях холодных, но вежливых. Относились опасливо, и знали почему. Аудитории не пересекались. Налево шли одни, а в глубь двора другие. Бурные выяснения между «испорченными квартирным вопросом» не утихали. То прежний «домоуправ» выселял нынешнего из соседней квартиры номер 52 с ОМОНом и газом, выкидывая вещи на улицу. То шли суды из-за имущественных претензий.

«Ах, умен был Арчибальд Арчибальдович! А уж наблюдателен… Знание последних событий, а главным образом феноменальное чутье Арчибальда Арчибальдовича, подсказывали шефу грибоедовского ресторана, что обед его двух посетителей будет крайне непродолжителен…»

Николай Борисович отлично ладит с префектурой. Давняя, вызревшая его цель — стать директором объединенного музея Булгакова. Создать базу для трех объектов — своего, квартиры 50 и будущего исследовательско-архивного отдела на Пироговке, где Булгаков жил.

Понимают ли в обновленном департаменте, что в успешном голубевском предприятии Булгаков превращается во что-то вроде Диснейленда? Что, борясь за «живой музей», здесь им торгуют с размахом, превращая в аттракцион дурного вкуса? Пытаюсь понять, была ли когда-нибудь экспертиза — здешних экскурсий, экспозиции, качества спектаклей? В ответ специалисты страшно машут руками: вы что?! Зла нам желаете?.. Фантомный музей выглядит «жирнее» подлинного и свидетельствует печальное: веселая картинка теснит Слово.

# Булгаковские фантомы

Наталья Фишман, самый молодой член команды Сергея Капкова, энергичные действия которой встряхнули квартиру 50, не кажется злонамеренным варваром. Напротив. Похоже, ее ввели в заблуждение. И сейчас она это открыто признает: «Я не ожидала, что бывает такой ад. Настоящий кошмар». Некорректной информацией с Натальей поделилась музейный дизайнер Александра Селиванова, автор еще одной концепции и весьма искусной интриги. Она втайне от Мишиной «вышла» на Фишман, выдав себя за уже назначенного директора. В итоге департамент получил скандал, подпортивший новенькие одежки молодой команды. Выход увидели в разработке новой концепции — «на основе применения передовых музейных технологий». Есть тут некий оскорбительный императив, не заслуженный Чудаковой и Мишиной.

Участвуют в конкурсе все заинтересованные лица. Деньги недавно посыпались как из рога изобилия. Сейчас ясно одно: музей должен меняться, потому что мир вокруг изменился радикально. Нужны иные решения, иные подходы, иные технологии. При сохранении сердцевины — уважения к автору и подлинникам.

Ошибки, говорит Наталья Фишман, надо исправлять. Она не рвется в эксперты по ситуации, ждет выводов жюри. В нем, правда, отчего-то нет ни одного действующего специалиста-музейщика. Конкурс идет в два этапа: сначала идей. Потом концепций. А потом обещано следующее. Инну Мишину планируют назначить президентом музея. Мариэтте Чудаковой будет дано еще более почетное право — выступить перед жюри и сформулировать экспертное мнение обо всех представленных концепциях. Финалист, скорее всего, получит директорское кресло.

Революция кадров в столице началась. Но даже победители семнадцатого года, сбрасывая культуру с корабля современности, помнили о ценности «спецов». От возраста она не зависит. Тем более сегодня, когда хранители культуры обращаются в редкий, исчезающий вид.

О трижды романтический мастер! Знал ли он, что со страниц его закатного романа поднимутся и заклубятся в воздухе Москвы причудливые, некогда им распознанные фантомы. Заклубятся и никуда не исчезнут: в одни времена станут уплотняться и материализоваться, а в другие бледнеть и таять. В наши — их видно явственно. Скандальная история вокруг «нехорошей квартиры» хороша лишь тем, что целиком развернута в булгаковских реалиях и ритмах: дядя Берлиоза из Киева хороводится с Варенухой и Босым, а секретарь Лапшенникова со скошенными к носу от постоянного вранья глазами — тесно сотрудничает с Аннушкой, расчетливо пролившей масло… Должно быть, знал! Недаром же тот, кто так недолго проживал в квартире номер 50, попрощался с мастером, пообещав ему: «А вам скажу, что ваш роман вам принесет еще сюрпризы»…

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow