Искушение это происходит, когда неприличная власть делает приличному человеку невинное предложение о сотрудничестве. Никакого секса, исключительно бескорыстная дружба и конструктивное деловое партнерство.
…Российское правительство начало формировать экспертный совет при себе. Список первой половины экспертов в количестве 200 единиц уже опубликован. Этих людей предложили министерства. Другие 200 человек будут отобраны по рекомендациям региональных властей, общественных организаций и вузов. В списке приглашенных правительством экспертов есть и откровенно оппозиционные фигуры: издатель журнала TheNewTimesИрена Лесневская, например, или юрист антикоррупционного проекта Алексея Навального «РосПил» Константин Калмыков, уже попросившие исключить их из будущего совета.
Зачем власти звать приличных людей в президентский совет по правам человека, в Общественную палату, теперь вот в экспертный совет правительства, вполне понятно. Во-первых, критически не хватает того, чем считала себя в Советском Союзе КПСС. То есть ума, чести и совести. И взять их внутри кадровой обоймы неоткуда: люди с такими свойствами в обойму не включаются. Во-вторых, приглашая каких-нибудь оппозиционеров в очередную привластную структуру, власть создает видимость диалога с обществом. И потом может сказать: мы же их звали, они сами не идут. Или наоборот: вы же сами согласились с нами сотрудничать, чего уж теперь пенять. В-третьих, всякой недемократической власти в принципе очень лестно нанимать себе умников, заранее определяя границы применения этого чужого ума. Сила всегда хочет чувствовать себя круче интеллекта.
У приличных людей тоже есть очевидные резоны соглашаться на такие предложения. Главный — искреннее желание смягчить нрав режима, за кого-нибудь заступиться, оградить власть от принятия очередного варварского закона, от какой-нибудь совсем уж несусветной глупости. Есть вполне извинительное тщеславие: надо же, «они» меня заметили и оценили. Есть подспудный страх: вдруг не соглашусь, а мне или моим близким потом отомстят. Есть внутренняя моральная отмазка: мол, я не собираюсь «любить дракона», я только хочу научить его правильно изрыгать пламя изо рта. Есть объективное понимание того, что институт репутаций и люди, своей судьбой и поведением однозначно претендующие на роль совести нации, в стране отсутствуют. Так что запятнать себя практически невозможно: российская действительность в этом смысле — отличный стиральный порошок для любых пятен на душе.
Но резоны категорически не соглашаться водить хороводы с режимом, чьих взглядов и действий вы не одобряете, — тоже есть. И основной даже не этический, не элементарная человеческая брезгливость или чувство собственного достоинства. Ключевой мотив сказать «нет» — нулевая практическая польза от такого соучастия. Новейшая история вопроса показывает, что никакие фейковые провластные структуры ничего не решают и ни на что не влияют. Совет по правам человека не добился ни пересмотра «дела ЮКОСа», ни немедленного освобождения девушек из PussyRiot, ни отказа от одиозных законов про митинги, иностранных агентов среди НКО и возвращения уголовной статьи за «клевету». Общественная палата не имеет ничего общего с обществом — простите за неудачный, но неизбежный каламбур. Будущий экспертный совет при правительстве Медведева окажется бессмысленным по той простой причине, что у этого правительства нет реальных рычагов принятия решений. Что толку советовать тем, кто все равно не сможет ничего сделать, даже если прислушается к умным речам.
Ну а дальше, мотивируя для себя отказ от «дружбы с врагами», можно подключать и категории вечности, моральные мотивы, судить такое партнерство личным «страшным судом», самым жестоким из всех возможных, почувствовать страх перед угрозой испортить карму в ближайших трех поколениях.
И, конечно, важно понимать, что в сегодняшних условиях партнерство с властью никоим образом не связано со службой Отечеству. На том простом основании, что ему не служит сама власть.
