Элегия
Приезжают к нам старые ляди,
Помешавшись на вечной езде:
Каббалистская наглость во взгляде,
Феминистская дерзость (везде).
Остальные же дряхлые ляди —
Типа Стинга и рокерши Бйорк, —
Просят пуссей простить Бога ради
И зовут их в Париж и Нью-Йорк.
Как же много вас, старые ляди!
И откуда в вас юная прыть?
На Россию набросились сзади
И разнузданно учите жить!
Не поймете вы, старые ляди,
Как российская правда проста,
Как духовности много в де Саде
И как вера чиста без Христа.
Сколько можно, унылые ляди,
Благодушно пускать пузыри,
Повторять: «Не убий, не укради
И кумира себе не твори»?!
Повторяем, заморские ляди, —
Вы не знали Россию ничуть.
Наша вера — не пропись в тетради,
А бездонная пропасть и жуть.
Вы бледнеете, старые ляди?
Вас пугает такой оборот?
Ведь сама Марианская впадина —
Не глубже российских болот.
Как достали вы, старые ляди, —
Ты, Европа, и ты, Пиндосня!
Сгиньте, гладкие тети и дяди,
Нашу веру себе уясня:
Мы томимся во вражьей осаде,
Нам почти уже нечего есть,
Нас не трогают старые ляди —
Совесть, милость, надежда и честь!
Развернитесь, ступайте сутуло
Недоносков своих окормлять,
Ибо старая ваша культура —
Тоже, в сущности, старая лядь.
Мы под музыку вашу не пляшем,
Наше «фэ» вашим дряблым грудям,
Ваша милость слюнтяйская к падшим —
Тоже, в сущности, милость к лядям.
Так ступайте же, старые ляди,
Позабудьте про нас навсегда
И оставьте Россию в распаде:
Это лучшая наша среда.
Пусть ее, притаившись в засаде,
Догрызут до мельчайших частей
Молодые, упругие ляди
Из духовных и светских властей.
