В отличие от привычной для нас практики, в Америке съездам политических партий не присваиваются номера. Нумеруются президенты. Но какое имя будет стоять под следующим номером 45 и есть главный национальный вопрос сегодня.

Что решает съезд

Каждый американский съезд, безусловно, исторический. После закрытия он отправляется прямиком в историческое забытье. Вспоминать съезды будут лишь историки и журналисты – по профессиональной нужде. Ну и кандидат-неудачник на выборах в ноябре - до конца дней своих ему, может, ничего больше и не останется, кроме как переживать эти минуты славы.

Если и когда съезд республиканской партии в Тампе (штат Флорида) будут вспоминать, то непременно в связке с ураганом «Айзек», который не просто бесцеремонно вторгся в его расписание и восприятие. Если в ноябре республиканцы проиграют выборы, именно «Айзек» будет объявлен предзнаменованием свыше. Но пока лучше оставить в стороне разговоры о погоде.

Итак, съезд республиканской партии официально объявил своего кандидата на пост президента США, притом что его имя – Уиллард Митт Ромни – уже несколько месяцев не вызывало сомнений. Съезд благословил вице-президентскую кандидатуру, которую Ромни огласил две недели назад. Съезд принял партийную платформу. Это свод важнейших принципов, которые неважны, если партия проигрывает, и не принципиальны, если она выигрывает. Ее место – в долгом ящике. На практике хозяин Белого дома будет исходить из реальных обстоятельств, а не из постулатов, зачитанных под ура под сводами конгресс-холла.

Однако же символическое значение съезда огромно. Это момент, когда в избирательной кампании ясно все, кроме самой малости – ее итога. Но - и в этом заключается главный трюк, ее организаторы делают вид, что и это им известно. Съезд – это место, время и способ внушить себе, своим сторонникам, колеблющимся избирателям и всей нации, что исход предрешен – естественно, в пользу их кандидата, осталось только присоединиться к победителям. Отсюда и вся стилистика съезда. Это гигантский сеанс политического внушения, поставленный по лучшим технологиям шоу-биза и настроенный на медиа-волны.

Дальше останется лишь еще один прайм-тайм – прямые теледебаты кандидатов, транслируемые на всю страну. И финишная ленточка избирательных участков в первый вторник после первого понедельника ноября високосного года, который приходится на 6 ноября.

В действительности по парадной карточке, которую являет собой партийный съезд, мало что можно понять. Восторженный энтузиазм – чистый допинг. Сплоченность, единомыслие, уверенность, оптимизм наиграны сверх всякой меры. Главное правило съезда: сомнения – прочь, только не оглядываться! Именно поэтому это стоит сделать.

Праймериз – от великого до смешного

Когда-то главного избранника выбирали действительно на съезде. Не на трибунах, естественно, и не рядовые делегаты - они приезжали исключительно для того, чтобы приобщиться к пиру олимпийцев и оторваться. Это делали боссы «в задней прокуренной комнате» - устойчивый образ политического фольклора для закулисных сговоров.

Не слишком демократическая практика. И в начале ХХ века в пику ей начали вводить праймериз – своеобразные конкурсы популярности претендентов. От силы в дюжине штатов и с не обязывающими результатами. Парадокс, но праймериз проводились именно для боссов. Решающее слово оставалось за ними, и кандидаты демонстрировали им свои способности собирать голоса. В кампании 1960 года на праймери в штате Западная Вирджиния Джон Кеннеди обошел Губерта Хэмфри. Это была сенсация. Католик победил протестанта - в штате, где население по преимуществу протестанты. С этого момента и начался его взлет. Но вот как сам Кеннеди трактовал смысл происшедшего: «Невозможно себе представить, как без этого праймери я мог бы убедить лидеров, что быть католиком – не преграда».

Водоразделом стала избирательная кампания 1968 года и съезд демократов в Чикаго, отмеченный резкой конфронтацией между улицей и залом, истеблишментом и сторонниками перемен. У демократов сошлись лбами два кандидата – вице-президент Губерт Хэмфри и сенатор Юджин Маккарти. Маккарти прошел обкатку праймериз, большинство которых осталось за ним. Хэмфри их проигнорировал, по старинке полагаясь на свой статус и связи. И действительно, машина голосования в конгресс-холле с первой попытки остановила свой выбор на нем. Но то, что творилось за стенами съезда, точно подрывало легитимность избранного таким способом кандидата. Там полиция в кровь избивала протестующих сторонников Юджина Маккарти, чьи голоса были столь наглядно и грубо проигнорированы. Вот тогда-то демократы приняли новый публичный порядок номинации. Отныне каждый штат должен был пройти через процедуру праймериз. Примеру демократов последовали и республиканцы.

Праймериз – это политический кастинг. Казалось бы, в нынешнюю кампанию республиканская партия соберет всех своих звезд, мобилизует лучшие свои силы, чтобы побить ненавистного Обаму и вернуть Белый дом. Ничего похожего.

В наследство от предыдущего цикла, который республиканцы проиграли с разгромным счетом, им остался феномен Сары Пэйлин. Кожей чувствуя, что проигрывает, Маккейн сделал неожиданный ход – утвердил на роль кандидата в вице-президенты неизвестную, но по-своему экстравагантную Сару Пэйлин. Губернатор далекой Аляски с минимальным стажем, мать пятерых детей, страстная охотница. Если бы она при этом не открывала рот… В общем, то, что «Мама Гризли», как ее называли, непроходимая… кандидат, стало ясно очень скоро, но было поздно. Первой женщиной - вице-президентом она не стала. Что вовсе не помешало ей обрести некий странный национальный статус – обрести фан-группу, которая горой за нее. Свое губернаторское положение она быстренько променяла на именное шоу. И теперь в роли телезвезды благосклонно одаривает публику своими не всегда грамотными, но всегда безапелляционными и широко тиражируемыми сентенциями.

Несколько месяцев все рядили – гадали, двинет Сара в президенты? Бог миловал. Однако же, те, кто выставлялся, порой мало отличались от Сары.

Ритуально отдавая дань великому прошлому, конгрессвумен Мишель Бахман похвалила отцов-основателей США за то, как они «без устали боролись против рабства». Немножко перепутала войну за независимость с гражданской, Вашингтона и Джефферсона с Авраамом Линкольном. Не беда, промахнулась всего на век. Но когда она спутала популярного актера Джона Уэйна с серийным педофилом Джоном Уэйном Кейси, это уже было непростительно… Губернатор штата Техас Рик Перри – политический тяжеловес оказался редким тугодумом. Почему-то он был уверен, что голосуют в его стране с 21 года, а сами выборы пройдут в среду. Главного союзника США на Ближнем востоке Турцию он без страха и сомнений обозвал главным исламским террористическим государством. Решительно пообещал сократить три министерства. Какие именно? Простой вопрос неожиданно застал его врасплох. Он лишь долго чесал в потылице… Зато не лез за словом в карман король пиццы Херман Каин. Когда его спросили что-то про президента Узбекистана, он очень остроумно ответил: «А этот… Уз-Беки-Беки-Стан-Стан…» То, что Китай владеет ядерным оружием, было для него сюрпризом. А чтобы надоедливые корреспонденты перестали приставать к нему с разными международными глупостями, отрезал: «Я вовсе не обязан знать что-либо про внешнюю политику. Не собираюсь брать в голову. Когда надо, я всегда могу переговорить с командующим фронтом». Подвело Каина, однако, не многознание, а любвеобильность на рабочем месте. Несколько женских историй от первого лица с ключевыми словами «сексуальный харассмент», рассказанные в прессе, заставили его сойти с дистанции.

На фоне этой плеяды провинциальных актеров Ньют Гингрич – премьер. В 1995-1999 годы он возглавлял республиканское большинство в палате представителей конгресса. Это действительно одна из первых вашингтонских ролей, но он играл ее с таким перебором, что его попросили со сцены. Национальный оракул, который мухлевал с налогами - собственная палата наложила на него дисциплинарное взыскание за неэтичное поведение (такого со спикерами еще не бывало) и штраф в 300000 долларов. Вселенский моралист – именно он возглавил в конгрессе оглушительную кампанию за импичмент президенту Клинтону по «делу Моники Левински». Собственные адюльтерные марафоны, ставшие достоянием общественности, никак не сдерживали его пафоса… И это только штрихи. Эта щедро одаренная личность была создана для охоты на ведьм.

Время от времени американскую политику охватывают приступы безумия разной силы. Критику сменяет компромат. Компромиссы отменяются. Задачей становится не победить противника, но раздавить, побить камнями. Политическое пространство тогда становится полем брани в площадном смысле слова. Ньют Гингрич оказался непревзойденным мастером этого жанра. Он даже сочинил для однопартийцев памятку – партминимум, краткий словарь ругательств, которые следовало адресовать демократам. «Продажный», «позорный», «больной», «лживый», «предательский», «антиамериканский»… «Используйте эти сильные выражения, - поучал он в специальном обращении к фракции, - каждый раз, когда вам надо охарактеризовать ваших оппонентов, их послужной список, предложения и партию».

Кончилось тем, что Первый охотник за ведьмами допек не только соперников, но и соратников. В нынешний високосный год он попытался вернуться.

Престранные персонажи. Правда, был еще Митт Ромни.

Митт Ромни. Вера, деньги и власть

Первое, что говорится о Ромни, это то, что, если он одержит верх, это будет еще одной вехой. Впервые президентом страны станет мормон.

Когда-то было нереально, чтобы президентом стал католик. В 1960 году победил Джон Кеннеди… Но чтобы хозяином Белого дома стал черный?! Такое могло только присниться. В 2008 с Бараком Обамой сон сделался явью… И вот теперь еще один барьер может рухнуть. Предрассудки отступают.

Мормоны – община, конфессия, секта до сих пор вызывают к себе настороженное отношение. Еще совсем недавно мормоны признавали многоженство, и прадед Митта Ромни даже откочевал в Мексику со своими пятью женами, не желая отказываться от славной традиции. «Если вас изберут в Белый дом, сколько в нем будет первых леди?» На первых порах всегда находился репортер, гордящийся своим чувством юмора, потом соблазн поугас. У Митта и Энн Ромни пятеро сыновей. Молодые годы он посвятил служению, донес светоч своей веры аж до Парижа (того, что во Франции, а не в штате Техас), достиг высокого положения в своей церкви. Связано это с его верой или никак не связано, Митт Ромни - человек редкой целеустремленности. Рано и явно он поставил перед собой две цели. Эти цели – деньги и власть. Никаких препятствий на пути к самым вершинам он не видит.

По-видимому, это у него наследственное. Его отец Джордж Ромни создал автомобильную корпорацию «Америкен моторс» и вошел в круг богатейших людей Америки. Он был губернатором штата Мичиган и выдвигался в президенты. Его мать баллотировалась в сенаторы, правда, безуспешно. Так или иначе, вместе с солидным капиталом Митту Ромни достались амбициозность и умение держать удар.

Сам он баллотировался в сенаторы от штата Массачусетс, подняв руку на самого Эдварда Кеннеди, но именитый противник оказался ему не по зубам. Зато позже Митт Ромни стал губернатором штата – на один срок…Что касается второй его страсти, то компания «Бейнс кэпитал», которую он создал, принесла ему четверть миллиарда долларов. Теперь он нацелился на Белый дом. Его главный тезис: Я знаю как делать бизнес. Я умею превращать провальные компании в успешные. Я вновь сделаю Америку успешной!

Митт Ромни выдвинулся раньше всех своих конкурентов. О президентских амбициях он заявил еще в прошлом избирательном цикле. Тогдашняя неудача (кандидатом от республиканцев стал сенатор Маккейн, который в свой час проиграл Обаме) не обескуражила Ромни. Все эти четыре года он упорно работал на свою цель, крепил связи со старейшинами республиканского клана – политическими авторитетами и денежными мешками, исподволь выстроил мощную организацию, готовую выставить против любого конкурента превосходящую огневую мощь. Но даже это долгое время ему не помогало.

В череде республиканских праймериз был четкий алгоритм. Бахман, Трамп, Каин, Перри, Гингрич, Санторум – все они на том или ином этапе опережали Ромни. Неважно, что это были одноразовые звезды. Сгорала одна, загоралась другая – Ромни все равно оказывался позади. Такое ощущение, что публика (участниками праймериз становятся люди более убежденные и активные) готова была предпочесть кого угодно, лишь бы то был не Ромни. Только когда все они перегорели, сожгли все свои ресурсы – денежные, в первую очередь, пробил его черед. Ромни выиграл эту гонку измором. Неважно, теперь он единственный кандидат, и задача съезда внушить публике, что так было всегда и что этот выбор безальтернативен.

Две сатаны

А теперь поговорим по существу. В советской пропаганде, склонной мазать всех одним мирром (или скорей дегтем), был штамп, что две партии, попеременно правящие в Америке – суть одно и то же. Одна сатана! Для этого были некоторые основания. Действующие президенты исходили в своих решениях больше из прагматизма, чем идеологии. В конгрессе в конечном счете правил компромисс, иначе мало какой законопроект стал бы законом. И, тем не менее, в американской демократии – не одна, а две сатаны, и это принципиально.

Республиканцы – справа, они консерваторы и гордятся этим. Ключевые слова их речитатива – Бог, страна, и свободный рынок. Форсированный акцент на патриотизм. «Права моя страна или не права, но это моя страна!» - их лозунг. Отсюда сакрализация флага, армии, военного бюджета… Акцент на моральный порядок и семейные ценности. Отсюда их лозунг «за жизнь» - против абортов, которые не просто аморальны, это преступления, разновидность убийства. И, конечно, они против однополых браков и всяческих «извращений».

Демократы – слева, они прогрессисты и либералы. Да, Америка – величайшая страна, но неравенство и несправедливости надо исправлять, долг государства – бороться с нищетой и угнетением. Лозунгу «за жизнь» они противопоставили свой: «за выбор» (право женщины решать, когда ей рожать). Либералы защищают права геев и лесбиянок, это еще один фронт борьбы за личные свободы.

Еще одно измерение – роль государства. Идейный спор освящен именами Джефферсона и Гамильтона. Два отца-основателя расходились в том, что делает страну богатой и великой. Джефферсон уповал на частную инициативу фермеров и бизнесменов, лишь бы власть не мешала им. Гамильтон делал ставку на мощные организации и институты и самый важный из них - федеральное правительство, которое должно стать ключевым партнером частному предпринимательству. Его долг – строить дороги и школы, обеспечивать займами, финансировать научные изыскания – все то, что индивидуальному бизнесу не под силу.

Историки с увлечением выстраивают президентов США в затылок одному и другому. Игра совсем не бессмысленная, если не забывать, что сам Джефферсон, став президентом, понял, что строительство дорог, каналов и крупных мануфактур нуждается федеральной поддержке, то есть в какой-то степени превратился в гамильтонианца.

Сегодня это доктринальный спор о роли государства и каким оно должно быть. Республиканцы – против «большого государства», которое в их идеологии только мешает свободной конкуренции, невидимой руке рынка, искажает приоритеты, перекачивает и растрачивает средства. Демократы выделяют государству куда более существенную роль в регулировании и развитии.

И еще одна линия размежевания – расовый состав. Девять десятых республиканцев – белые. Среди демократов белые составляют немногим более половины. Черные, испаноязычные, выходцы из Азии тяготеют именно к демократам. Цвет кожи и цвет убеждений коррелирует напрямую. Прогрессистская философия демократов привлекает к ним меньшинства, более нуждающиеся в государственной поддержке. База избирательной поддержки демократов не позволяет им сильно забывать о требованиях социальной отзывчивости.

Пол Райан. Выбор вице-президента

Но за философией мы слишком отдалились от избирательной кампании. По американской терминологии съезд выписывает партийному избраннику «билет». Этот «билет» на двоих, в нем сразу вписано имя будущего вице-президента. В случае, естественно, если «билет» окажется выигрышным.

Известному политику Дэниелу Уэбстеру не один раз предлагали выдвинуть его кандидатуру в вице-президенты. Он решительно отказывался, говоря: «Я не спешу быть похороненным при жизни». Есть высказывание и покруче. Джон Гарнер, вице-президент при Рузвельте, с техасской прямотой говорил про свою должность, что она «не стоит и горшка теплой мочи». Все претензии к стилистике прошу отправлять прямиком в Техас.

Формально вице-президент – второй человек в стране, при этом его удел - быть тенью. Он как дублер космонавта: когда космонавт в порядке, он не нужен. Но… Про вице-президента говорят, что он в одном ударе сердца от власти. Президенты тоже смертны, они, бывает, умирают на посту, а иногда их убивают. Восемь раз в истории США вице-президенты произносили президентскую клятву именно в таких трагических обстоятельствах. В большинстве других случаев их имена забыты.

Судьба кандидатов в вице-президенты из проигравшей пары незавидна. Только один раз в истории США кандидат – неудачник добился высшего приза. Это был Франклин Делано Рузвельт. На выборах 1920 года он и первый номер демократического «билета» Джеймс Кок (мало кто даже знает это имя), проиграли. Однако 12 лет спустя ФДР поднялся на Олимп. Больше этот подвиг не удался никому.

Президентская пара подбирается точно не по любви. Известно, что Кеннеди терпеть не мог Джонсона, они были не просто конкуренты, но антиподы. Именно это их и связало. Северянину нужен был южанин, и действительно, Джонсон принес голоса Техаса, без которых о победе нужно было забыть. Молодой сенатор - первосрочник Обама выбрал сенатского ветерана с 36-летним стажем Джо Байдена. В каком-то смысле работает принцип противоположности, взаимодополняемости. Но вот Клинтон и Гор выглядели как два пятака пара – два молодых блестящих выходца с Юга. Всем своим видом они показывали: мы – новое поколение, старикам вроде президента Буша пора на покой.

Выбор вице-президентской пары – это всегда расчет и мессидж. У команды Митта Ромни на выбор оставалось немного времени – праймериз затянулись. Работа проходила в обстановке максимальной секретности. Но некоторые утечки, скорей всего сознательные, выдавали, что заботит кандидата.

Всплыло имя губернатора Нью-Джерси Криса Кристи. Один из популярных губернаторов-республиканцев, недаром еще на стадии праймериз в прореспубликанской прессе его активно зазывали выдвинуть свою кандидатуру в пику Ромни. Острый на язык, он мог прибавить огня в пресноватую кампанию Митта Ромни. Думается, именно поэтому он был отбракован. Зачем Ромни более яркий соперник?

Имя молодого сенатора от Флориды Марко Рубио выглядело более правдоподобно. В предварительных опросах Ромни сильно проигрывает Обаме по испаноязычным голосам. Предпочтя напарника кубинского происхождения, он сделал бы жест в сторону этой категории избирателей. И тем более, в той самой колеблющейся Флориде, где несколько десятков голосов могут вновь решить судьбу президентства, как это было в 2000 году, в поединке Буш – Гор.

Избранником Митта Ромни, однако, оказался 42–летний член палаты представителей Пол Райан.

Если вес законодателя измерять количеством и качеством законов, принятых с его подачи, то достижения Райана более чем скромны. В его послужном списке значится всего два. Один про переименование почты. Второй – о частичном снижении налога на производство некоторых субдеталей. Не самые судьбоносные законы. Десять лет Райан был незаметным заднескамеечником, послушно голосовавшим по свисту фракционного «кнута». В 2007 году попал в бюджетный комитет, последние два года его возглавляет. Здесь-то и обнаружился новый Райан.

В бюджетном комитете не разрабатывается законодательство. Там вырабатывают теоретические обоснования, программные документы. Два бюджета, которые подготовил Райан, отличались тем, что в них явно не хватало цифр, они плохо складывались, но было много идеологических деклараций. Меньше государства, фискальный консерватизм, борьба с дефицитами! Палата представителей, где у республиканцев большинство, с энтузиазмом приняла эти идеологические манифесты. Ни один демократ не голосовал «за». Никаких шансов пройти сенат, пока в нем большинство принадлежит демократам, у них нет. Это как флаг, который можно только водрузить на флагшток, больше его нельзя использовать никак. Но, подняв флаг, Пол Райан сразу обрел статус гуру консерваторов, борца за республиканскую веру.

Взяв себе в пару эту новую идеологическую звезду партии, Митт Ромни послал ясный сигнал. Он тоже борец за веру. Избирательная кампания получает статус религиозной войны, если не крестового похода. Никакого снисхождения к противнику! Белый дом как гроб Господень должен быть возвращен в руки истинно верующих.

Ромни избрал очень острую стратегию. Но только она обоюдоострая. Вдохновив крайних, она может испугать умеренных. Вопрос в том, кого в Америке больше.

Или кто будет более активен.

Первый симметричный ответ мы получим уже на следующей неделе, когда в Шарлотте (штат Северная Каролина) на свой съезд соберутся демократы. До встречи с партией Обамы!