Такого не бывало. Кризиса пока нет, премьер Дмитрий Медведев только что благостно отметил день рождения — и вдруг его правительство получает резкий нагоняй от президента. Это явно не «кадровая загогулина», которая была фирменным знаком первого российского президента. До сих пор именно Медведев славился в чиновничьих кругах резкостью, Владимир Путин же «сор из избы» предпочитал не выносить. А тут…
Что же произошло? Президент включил спецрычаг своего ручного управления. Он задал, а точнее, повторил уже давно поставленную правительству задачу, не имеющую решения: оно должно выполнить предвыборные обещания Путина и одновременно удержать сбалансированность бюджета.
Что решения нет, знают все. О том же говорит и время, когда случился нагоняй, — переделывать проект бюджета уже просто некогда. Значит, речь идет прежде всего не о бюджетной магии любого цвета, а о чистой политике.
К тому же всем известно, что тройка пострадавших министров (регионального развития, труда и образования) — совсем не главные злодеи, нарушившие чиновничью дисциплину и не оправдавшие высочайшее доверие. Это трехглавый (такова уж, вероятно, традиция) сигнал и премьеру, и его замам, и министру финансов: все под президентом ходите!
Ключевой вопрос: зачем эта акция устрашения понадобилась президенту и почему она случилась именно сейчас?
Ответ, на мой взгляд, заключается вот в чем. Это Путин, когда был премьером, был несменяемой фигурой, хотя отдельные горячие и голубоглазые головы, робея от собственной смелости, предлагали Медведеву вспомнить о том, что указное право никто в России не отменял. Теперь ситуация совсем другая. Президент в России один, а вот премьеров в его срок правления бывает сколько угодно.
Тандем свое отъездил — шесть лет нового президентства срок немалый.
Тем более что правительство, бесспорно, само дает повод для резкого встряхивания перед употреблением. 100 дней прошли, склок, скандальчиков полно, но ни обещанного налогового маневра, ни реальных предложений реформ — прежде всего пенсионной. Всё вязнет во внутренних дискуссиях. Дискуссии хороши для «большого правительства», настоящее же должно принимать решения.
Почему встряска последовала сейчас? Я говорил о фирменном кадровом стиле первого президента: «Я подписал указ…», теперь мы имеем образчик фирменного стиля президента под номерами 2 и 4. Если бы налицо были более весомые основания для резких решений — например, внезапная атака кризиса на неподготовленные правительственные редуты, то Путин бы разгонов правительству, думаю, не чинил. Так он понимает командный дух и способы его поддержания. К тому же Путин старается никогда не принимать решения под давлением, откуда бы оно ни исходило.
Сейчас никакого давления нет. Путин использует и это для того, чтобы продемонстрировать, что все в его руках. Речь при этом не идет о подготовке отставки кабинета или крупных перестановках в нем: рано. Теперь Путин, скорее всего, на время сменит амплуа злого следователя на доброго.
Но мина под кабинетом тикает. В нашей стране так заведено: высшая власть отвечает за все хорошее, остальные — за все плохое. Если кто-то этого еще не понял, может поломать голову и зубы над задачкой, о которой уже шла речь: как выполнить прежде всего социальные (перед бюджетниками, учителями, учеными, пенсионерами, военными) обещания Путина; не повышать налоговое бремя на несырьевые отрасли (было и такое обещание); соблюдать поддержанное президентом «бюджетное правило» (то есть закладывать в бюджет среднюю за определенный период цену нефти, если же фактическая цена будет выше, то должны накапливаться резервные фонды) и осуществлять технологический прорыв прежде всего за счет астрономических вливаний бюджетных средств в оборонку? Лобачевские, ау!
Показав, что мина исправна, Путин предусмотрительно дистанцировался от правительства.
Что дальше? Политологи будут соревноваться в поиске новых фигур, примеряя им разные мундиры, замелькают такие фамилии, как Сечин, даже Кудрин, который в последнем телеинтервью Марианне Максимовской отказался отвечать на прямой вопрос, что он будет делать, если Путин обратится к нему с предложением занять новый ответственный пост.
