Кто еще не знает, тот должен непременно принять к сведению — Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» — по мнению экспертов последней Московской биеннале архитектуры, лучшее новое место в городе, — проводит кинопоказы, концерты, открытые дискуссии и лекции на самые неожиданные, но всегда актуальные темы. Даже если они звучат усыпляюще, как, например, «Отчетное мероприятие по проекту «Большая Москва», то все равно оборачиваются живым разговором экспертов с квалифицированным залом и случайно зашедшими посетителями.

Разговор о смыслах «Большой Москвы», состоявшийся 18 сентября, научный руководитель проекта, член Экономического совета при президенте РФ Александр АУЗАН начал с вопроса: «Зачем России экономическая модернизация», а продолжил рассуждением о модернизации как социокультурном процессе. Приводим наиболее важные постулаты его доклада «Большая Москва как модернизационный проект».

Согласно результатам исследований «Общественный договор», во всех странах, осуществивших экономическую модернизацию, происходил заметный сдвиг от традиционных ценностей к ценностям рационализма, к ценностям, мало связанным с религиями. Во-вторых, происходил рост ценности самовыражения по сравнению с ценностями выживания. В то же время менялись и поведенческие установки. Скажем, укреплялось значение индивидуализма, снижалась «дистанция власти», росло значение ориентации на будущее и понимание того, что важен результат, а не процесс. Выяснилось, что рост взаимного доверия людей или то, что называют ростом социального капитала, обычно предшествует существенным экономическим скачкам.

Для того чтобы социокультурные характеристики менялись, нужны целенаправленные действия. Они могут быть связаны со школой, культурной политикой, литературой. Немаловажным элементом таких сдвигов могут оказаться знаковые проекты, в том числе градостроительные.

Городская среда как язык

Город, среда воздействуют на человека с не меньшей силой, чем те книжки, которые он читает, фильмы, которые он смотрит, поэтому каждый город может рассматриваться как некоторый текст. Непростой задачей является выяснение того, как создаются такие тексты-города, как можно передать ценностные и поведенческие установки, почему люди будут или не будут воспринимать эти установки.

Эксперты Института «Стрелка» провели специальные исследования. Что показал историко-культурный анализ? Почти всегда создание новых столиц связано с обновлением курса развития страны. Так, в случае Петербурга и Анкары перенос был связан с курсом на европеизацию. Что касается языков, то существуют разные способы транслирования ценностей через градостроительные проекты. Например, в эпоху Просвещения популярным инструментом была планировка города — скажем, перспективная, полицентрическая или, наоборот, радиально-кольцевая, все сводящая к центру. Пространственные формы могут диктовать способы общения. Скажем, Летний сад в Петербурге оказался местом общения царя со всеми сословиями. По существу, пространство через такие примеры меняло способы поведения, в том числе поведения политического.

Новые языки, свойственные XX и XXI векам, скорее всего, связаны не столько с планировками или тиражируемыми объектами — стандартизация зданий вряд ли хороша для самореализации. Эклектика, разнообразие для этого лучше. Здесь начинают работать способы коммуникации, общественные пространства. Так, разные виды транспорта понятным образом несут в себе разные привычки, а значит, и разные поведенческие установки и, может быть, ценности. Интересно, что микросоциологический анализ, который для проекта «Большой Москвы» провел социолог Алексей Левинсон, показал, что люди видят символические объекты, которые не воспринимаются так экспертами. Скажем, Московский метрополитен. Не только потому, что он присущ Москве не меньше, чем Кремль, но и потому, что подземные дворцы построены не для чиновников, а для граждан и подземному поезду не перекрыть путь правительственным кортежам с мигалками. Московский метрополитен является важным инструментом, формирующим факторы, существенные для модернизационного процесса.

Можно ли говорить о каких-то рекомендациях? Думаю, есть несколько идей, заслуживающих обсуждения. Во-первых, важным моментом проектирования является вопрос о том, как выглядят правительственные здания и рядом с какими другими объектами они располагаются.

Например, архитектура правительственного здания и стоящего рядом торгового центра может быть идентична. Это позволяет понять, что правительственные здания являются элементом того сервиса, который получают граждане, а во-вторых, лидерами модернизации в странах постсоветского пространства были формы, связанные с обществом потребления, например, торговые центры. Теперь должны появиться новые способы мыслить, выходящие за пределы общества потребления. Например, новые типы музеев, где все можно потрогать, или новые и старые университеты, соседство которых со зданиями власти создает особую культурную среду и особое социальное отношение к правительственной деятельности.

Еще одна характеристика — это вопрос о заборах. По тому, как устроены заборы, можно понять, насколько развито взаимное доверие и какого типа социальный капитал существует в стране.

Скажем, когда в поселке каждое здание отделено от другого высоким забором, это означает, что социального капитала практически нет. Если поселок огорожен общим забором, но внутренние заборы символические — зеленые изгороди, — то это означает, что сформировался так называемый закрытый, или бондинговый, социальный капитал, когда люди доверяют своим и опасаются чужих. Если заборы становятся прозрачными, то, скорее всего, развивается открытый социальный капитал, он и является предпосылкой к крупным экономическим скачкам.

Поэтому чем больше вы обнаруживаете загородок в населенном пункте, тем дальше страна от экономического скачка, а город — от эффективного управления.

Образованный человек как конкурентное преимущество

Для того чтобы оказаться успешными в мире, мы должны исходить из того, что ставку надо делать на человеческий капитал. Если взглянуть на те ведущие страны, куда уезжают работать российские интеллектуалы, то нетрудно посмотреть, в каких сферах они конкурентоспособны. Трудовая и иммиграционная статистика США, Германии, Израиля позволяет сделать необходимые расчеты, и они были сделаны коллегами из МГУ.

Что показали расчеты? Во всех трех странах соотечественники наиболее конкурентоспособны в ИT, математике, физике, химии. В Израиле к этому присоединяются биология, отчасти медицина. В Германии и США это относится еще и к искусству, спорту и СМИ.

Можем ли мы понять, насколько устойчиво это преимущество? Исследования показали, что мы можем рассчитывать на достаточно устойчивое преимущество, потому что «грибницы», научные школы, лучше образуются в той культурной среде, которая у нас сложилась исторически.

Из этого можно сделать вывод: если существует культурная среда, позволяющая производить качественный человеческий капитал, то можно это делать предметом специализации страны. Для этого к «грибницам» должны притягиваться и люди из других стран, и это прежде всего Индия, Китай, Вьетнам, арабские страны. Они, судя по исследованиям, наиболее важная сила мировых университетских систем.

Что же мешает такой подготовке? Мешают соображения безопасности. Для того чтобы студенты ехали учиться в Москву, им нужны недорогое жилье, безопасность, в том числе защищенность от уличной преступности, расизма, инфраструктура досуга. Эти задачи не могут быть решены в пределах старого города. Развитие Москвы позволяет надеяться, что юго-западное направление, к которому близки наиболее престижные университеты, может дать место для плотной связки университетских кампусов с научными центрами, такими как «Сколково», с аэропортами «Внуково» и «Домодедово» и, возможно, с правительственными зданиями.

Город, развиваясь, должен создать площадки производства человеческого капитала. Тогда у России если и не появится шанса найти применение своим «умникам» в стране, то будет возможность получать доходы от того, что страна в состоянии рождать и обучать таланты.