Ровно четыре года назад Россию накрыло волной мирового финансового кризиса. Выдержит ли наша страна вторую волну? Ведь слишком уж много плохих новостей накопилось в мировой экономике: в США продолжает расти госдолг, с каждым днем все больше превышая годовой ВВП страны, в Китае резко упали темпы экономического роста, Европа в долгах, Греция — на грани дефолта, а Испания с Португалией — где-то поблизости…
Официальная позиция российских властей: сегодня мы лучше готовы к отражению кризиса, чем четыре года назад. Аргументы при этом приводятся следующие. Российская экономика, в отличие от многих других, не падает, а растет — где-то на 4% в год. На зависть Соединенным Штатам и ведущим экономикам Европы, мы совсем не отягощены государственным долгом: он у России составляет 12% ВВП, в то время как большинство стран Старого Света не знает, как вписаться в 60%, требуемых критериями Маастрихтского договора, заключенного в 1992 году. У нас остаются колоссальные резервы: объем суверенных фондов (Резервного и Национального благосостояния) — 4,6 трлн рублей (145 млрд долларов). А международные резервы Центробанка составляют 517 млрд долларов. Наконец, официальная безработица у нас просто смешная по сравнению с другими странами — 5,2% от экономически активного населения страны. Притом что в США — около 9%, а в Испании и Греции — выше 20%.
Но экономическая статистика — штука коварная, и финансовое самочувствие страны описывается отнюдь не только вышеназванной цифирью. Бюджет страны до кризиса был профицитный, а начиная с 2009 года он стал дефицитным. Причем экономисты выделяют еще и понятие «ненефтяного дефицита» — насколько расходы превосходят доходы, если из последних вычесть поступления от экспорта углеводородов. Так вот, ненефтяной дефицит — тот, который определяет истинное развитие страны без учета мировой конъюнктуры, — уже превышает 10%, что ставит Россию в ряд стран с самой тяжелой бюджетной ситуацией.
Не все так радостно и с экономическим ростом и промышленным производством: темпы замедляются от года к году, и даже от месяца к месяцу. Скажем, в августе рост промпроизводства составил всего лишь 2,1% — на один процентный пункт ниже, чем было год назад. Аналогичная отрицательная динамика и по другим ключевым отраслям: сельскому хозяйству и строительству. Если до 2008 года в Россию текли капиталы (в 2007-м их годовой приток составлял свыше 100 миллиардов), то сейчас они отсюда бегут. По итогам 2011-го отток капитала из России превысил 80 миллиардов, а в первом полугодии нынешнего — уже составил 43 миллиарда долларов.
Проблема и с долговыми обязательствами: да, внешний госдолг относительно невелик и вполне безопасен с точки зрения международных рисков, зато корпоративный растет. По данным Центробанка, он составляет 585 миллиардов долларов — это даже несколько больше, чем было у российских банков и компаний осенью 2008-го. Нетрудно подсчитать, что если в ходе кризиса международные кредиторы потребуют долги к оплате, то никаких международных резервов Центробанка и Минфина для выплат не хватит. Притом что сами эти резервы за 4 года сильно усохли: в сентябре 2008-го совокупный размер суверенных фондов был на 90 миллиардов долларов больше, чем сейчас.
Так что у государства нынче просто не будет достаточного количества ресурсов, чтобы, как 4 года назад, вбухивать триллионы (по словам Путина, антикризисные меры 2008—2010 годов обошлись бюджету в 3 трлн рублей) в спасение банков, на поддержку автопрома, на помощь приближенным олигархическим империям… Не следует забывать и о том, что за последние 5 лет расходы федерального бюджета выросли более чем в 2 раза — с 5,2 трлн рублей в 2007-м до 12 трлн — в нынешнем. А ведь большую часть этих расходов составляют такие обязательства, как зарплаты, пенсии, довольствие военных. Их даже в кризис под нож не отправишь и на завтра не отложишь…
Такова истинная картина российской экономики, если оценить ее во всем многообразии цифр, а не только в той «избранной» части, которая призвана продемонстрировать народу достижения властей. Вывод очевиден: Россия в 2012 году готова к новой волне кризиса гораздо хуже, чем в 2008-м.
Автор — экономический обозреватель
