В начале учебного года появились слухи, что все экстернаты скоро закроют, или — что все они станут платными. Еще весной многие московские школы предложили своим экстернам искать другие учебные заведения. К сентябрю число школ, работающих с экстернами в Москве, внезапно сократилось. В чем дело?
Законодательство и реорганизация
В прессе обычно связывают сокращение количества школ, работающих с экстернами, с новым законопроектом об образовании: экстернат не включен в него как форма обучения, в отличие от действующего закона.
«По школам в самом деле ходят слухи, что новый законопроект уничтожает экстернат, но они безосновательны, — говорит Павел Парфентьев, председатель Межрегиональной общественной организации «За права семьи». — В новом законопроекте сохраняются формы семейного обучения и самообразования, а экстернат сохраняется как форма аттестации».
Законопроект об образовании поступил в Госдуму летом и еще не рассматривался даже в первом чтении. Если он будет принят, то в силу он вступит не раньше начала следующего года.
«В действующем Законе об образовании экстернат как форма обучения есть, — говорит Галина Мисютина, директор Центра интенсивных технологий образования. — Есть федеральное положение об экстернате, есть московское положение — словом, нормативная база есть, она действует, и ее никто не отменял. И я считаю, что сохранение экстерната в новом законопроекте именно как формы аттестации, а не обучения — это правильно. Однако для большинства учреждений, работающих с экстернатом, это не основная форма работы, а второстепенная. Когда в Москве начались процессы реорганизации школ, их укрупнения, многим школам стало просто не до экстернатов: им бы разобраться с основными формами обучения. Часть школ объединили с другими школами, еще часть стала сворачивать экстернаты просто потому, что и без них проблем хватает. Кроме того, возникли проблемы с их финансированием».
Финансирование
В 2010 году появился Федеральный закон №83, который ввел нормативно-подушевое финансирование. По новым нормам школа получает за экстернат, для которого предусмотрен понижающий коэффициент, очень мало, школам это невыгодно.
Более того, многие школы уверяют (не для печати), что в январе прошлого учебного года финансирование экстернатов вообще внезапно прекратилось, так что оплачивать учительскую работу с экстернами пришлось из других статей бюджета — очного обучения, например. А нецелевые расходы бюджетных средств — это нелегально. Никаких официальных объяснений по поводу того, будут ли финансироваться экстернаты в дальнейшем, пока нет. Школы начали отказываться от экстерната. В прошлом году прошла смена школьных уставов, и часть школ не стала вносить экстернат в свой устав.
Терминология
Экстернат, по сути дела, — это только аттестация. Ребенок приходит в школу, сдает промежуточные экзамены, школа решает, можно ли его допустить к итоговой аттестации, он приходит на нее, получает консультации, сдает экзамены, получает документ об образовании. Все это для ученика бесплатно.
«Моя дочь Маша уже девять лет учится сама дома, — рассказывает москвичка Ирина Дмитренко. — Она прикреплена к школе №77. За прошлый год она прошла два класса, восьмой и девятый. Экзамены — один раз в год, с конца февраля и до июня, потом — ГИА, все бесплатно».
Платят родители не за сам экстернат, то есть аттестацию, а за дополнительные услуги: доступ к серверу, на котором хранятся записи уроков; регулярные уроки или консультации в школе, индивидуальные консультации педагогов. Эти дополнительные услуги обычно называют интенсивным обучением: при нем предметные знания дают в сжатом, концентрированном виде, в короткие сроки (два класса за год).
«Интенсив — это право на ускоренные формы работы, — говорит Павел Парфентьев. — Как правило, такие формы оформляются документально на подзаконном уровне».
Плата за интенсив зависит от учебного заведения и количества уроков в неделю/месяц. Опрос московских родителей показал, что разброс цен довольно велик: от групповых занятий три раза в неделю по шесть уроков за 49 тысяч рублей в год (при 34 учебных неделях выходит 80 рублей за урок) до консультации раз в месяц по три урока за 40 тысяч рублей в год (9 месяцев по 3 урока, то есть 1481 рубль за урок).
Родительские деньги
Лично обучать детей дома — удовольствие недешевое. Наталья Старостина, мама восьмиклассника-экстерна, жалуется: «По физике, химии и отчасти по биологии программа требует проводить лабораторные и практические работы. По химии универсальный набор лабораторного оборудования стоит 9 тысяч, реактивы в набор не входят и частным лицам их не продают. По физике в 8-м классе три основных темы: термодинамика, электричество и оптика. Для них нужны три разных набора, от 6 до 13 тыс. руб. каждый, итого с дополнительным оборудованием — 30 тысяч за одну физику. Можно, конечно, не делать лабораторных работ. Но что это тогда за учеба?»
Злоупотребления и ответственность
Злоупотребить всегда можно. Например, официально брать деньги за доступ к записям уроков на сервере школы — а на самом деле сервер пуст. Или сознательно завышать оценки за экзамены по не основным предметам, не в форме ГИА или ЕГЭ.
«Формально все было в порядке: консультации четыре раза в неделю, положенное количество пробных ЕГЭ, ежемесячные зачеты, — рассказывает Галина, мама выпускника нынешнего года. — На практике дети делали вид, что учатся, а школа делала вид, что работает. К экзаменам сына готовили репетиторы. О пробном ЕГЭ нашим детям просто не сообщили. Как проходила аттестация, я не знаю, но что четверки моего сына по многим предметам не имеют под собой никакого реального основания, я уверена».
В некоторых школах экстернов проводят по документам как учащихся очной формы обучения и получают за это бюджетные деньги. Но это палка о двух концах. Отвечает школа и за своих очных учеников, и за экстернов одинаково: отчетность одна.
В прошлом году на экстернаты обрушилась волна проверок с участием Московского центра качества образования, спровоцированная тем, что в одной школе экзамены за учеников сдавали студенты.
«Школы испытывают двойное давление — и Центра качества образования, и окружных управлений, — говорит Галина Мисютина. — Результаты экзаменов детей, которых школа фактически не учит, идут ей в плюс, если они хорошие, или в минус, если плохие. Школа допускает ребенка к итоговой аттестации на основании промежуточной и несет за него ответственность. Но на промежуточной аттестации составить полное представление об ученике невозможно — а отвечать за него приходится как за собственного. Именно поэтому экстернаты отказываются иметь дело с троечниками: не хотят брать на себя ответственность за их провалы».
Права семьи
«Школы и местные органы образования давят на семьи, вынуждают выбирать очную форму обучения, назначают аттестации с неоправданной частотой, например, уже через месяц после оформления ребенка в школу, — рассказывает Павел Парфентьев. — В московских школах — своя специфика: в экстернаты не берут детей из Подмосковья, без московской регистрации. Это незаконно. Школы ссылаются на некое телефонное распоряжение; официальных документов по этому поводу нет. Как правило, органы образования и школы вообще плохо знают законодательную базу и не понимают специфики семейного образования и экстерната. По закону города Москвы на экстернат или семейное обучение обязаны перевести в любой государственной школе. Если у ребенка есть право поступить в свою школу, у него есть право сдавать в ней экзамены экстерном, это должно быть обеспечено в каждой школе. А если в его школе этого нет, органы образования должны ему дать возможность пройти аттестацию в другом месте. Кроме того, у ребенка есть право сдавать экстерном отдельные предметы и в том случае, когда он учится очно».
Как правило, дети-экстерны учатся и сдают экзамены лучше, чем их сверстники, которые ходят в школу каждый день. Толковой статистики по экстернам и их категориям нет, а ее следовало бы вести: ведь экстерном сдают экзамены и дети, которые учатся дома, и взрослые ученики вечерних школ (некоторые эксперты полагают, что статистику портят именно они), и выпускники негосударственных школ, не имеющих права проводить аттестацию и прикрепленных к другим школам…
В общем, никто экстернаты специально не закрывал. Все, как обычно, получается само собой: тут ужали финансирование, тут ужесточили отчетность, тут участились проверки в связи со злоупотреблениями… Школы объединили, услуги подорожали, законодательство меняется — а в итоге получается, что устраняется еще одна альтернатива поточному, конвейерному обучению в массовой школе.
