Среди наиболее серьезных угроз, нависших над мировой экономикой и способных спровоцировать очередную волну глобального кризиса, замедление Китая делит «почетное» второе место с перспективами «бюджетного обрыва» в США, уступая первенство лишь европейскому долговому кризису.
Ни США, ни переместившаяся на третье место по размерам ВВП Япония, ни уж тем более еврозона не способны сегодня не только сменить Китай в качестве основного «драйвера» мировой экономики, но и просто снять с него часть «бремени», которое становится непосильным.
Впрочем, излишне драматизировать данные, свидетельствующие о снижении темпов роста ВВП Китая, не следует, поскольку это снижение может оказаться вполне благотворным с точки зрения устранения сложившихся в мире к началу последнего кризиса «перекосов» и свидетельствовать лишь о заявленной в октябре 2007 года на XVIIсъезде КПК смене экономической модели.
Следует отметить, что принятое тогда решение сделать основным источником роста китайской экономики не экспорт, а внутренний спрос, добиться «нулевого» баланса во внешней торговле, доведя объем импорта до размеров экспорта, было весьма своевременным. Именно усилия, направленные в эту сторону, позволили Поднебесной остановить (или приостановить) развитие экономического кризиса.
В 2008—2009 годах китайский средний класс, оказавшийся способным наращивать потребление, спас от окончательного разорения американский, европейский и японский автопром,
а также многие международные корпорации, ориентированные на конечного потребителя. Китайские миллионеры и миллиардеры (число последних в Китае за последние десять лет выросло с 1 до 115) удержали на своих плечах рынок «люксовых» товаров и услуг, а бум на рынке жилья и масштабная китайская программа госинвестиций в инфраструктуру стали основным фактором восстановления сырьевых цен и сырьевых экономик, включая российскую.
И если замедление темпов экономического роста Китая ограничится ориентированными на экспорт секторами, страдающими из-за снижения спроса со стороны пребывающей в кризисе Европы и не сильно скажется на масштабах накрывшего Поднебесную потребительского бума, это далеко не самая плохая новость для остального мира. Многие аналитики готовы делать ставку именно на этот сценарий. Так, в опубликованном на днях исследовании компании Boston Consulting Group делается прогноз, что совокупный объем ежегодных потребительских расходов в Китае и Индии к 2020 году достигнет 10 триллионов долларов. Потребители этих двух стран называются «новыми королями и королевами» глобальной экономики. «Мы являемся очевидцами поворотного момента в истории, когда мировой центр расходов переместится с Запада в Азию», — цитируют агентства старшего партнера компании Майкла Сильверстайна.
К сожалению, все эти построения отражают идеальный сценарий, предусматривающий «мягкую посадку» китайской экономики, которая будет сопровождаться ее плавной реструктуризацией. С тем же успехом вторая по размерам экономика мира может довольно быстро превратиться из «глобального локомотива» в источник глобальной же катастрофы. Спровоцировать эту катастрофу могут как относительно неожиданные события, вроде вылившейся в погромы вспышки антияпонских настроений в Китае, вызванной конфликтом вокруг островов Сенкаку (Дяоюйдао), так и фундаментальные проблемы китайской экономики.
Так, по мнению профессора экономики Пекинского университета Майкла Петтиса, рост Китая уже в этом году вполне может снизиться до 7% ВВП. Потом, к 2015-2016 годам, Китай, возможно, войдет в полосу слабого роста — в среднем около 3% в год. «Каждый случай в истории, который мне только посчастливилось найти, показывает, что страна, пережившая декаду менее или более «чудесных» темпов экономического роста, драйвером которого были инвестиции (и таких примеров множество), в итоге входит в длительные периоды очень низких или даже отрицательных темпов роста — часто называемых «потерянными десятилетиями», — которые оказываются гораздо более тяжелыми, чем это представляли самые отчаянные скептики и пессимисты в периоды бума», — объясняет свою точку зрения Петтис.
Еще одна, практически неразрешимая, по крайней мере в масштабах Китая, проблема — демографическая. «Китай в демографическом смысле будет достаточно быстро превращаться в Японию, — отмечает экономист гонконгской консалтинговой компании Gave Kal Артур Кребер. — Одним из наших любимых индикаторов является отношение числа населения в трудоспособном возрасте от 20 до 59 лет к тем, кому за 60. Падение этого соотношения в Японии с 5 до 2, которое произошло с 1973 по 2006 год, совпало с падением среднегодовых темпов роста ВВП в 8% до менее чем 2%. Китай ожидает такая же трансформация, но за гораздо более короткое время — отношение трудоспособного населения к нетрудоспособному упадет с нынешних 5 до 2 уже к 2033 году».
Резкое и длительное торможение Китая на фоне проблем в других крупнейших экономиках мира может привести к тому, что новая волна кризиса будет не в пример более тяжелой и затяжной, чем предыдущая. Причем на этот раз наибольший удар может прийтись на сырьевые экспортеры, пользовавшиеся в последние годы практически неистощимым спросом на ресурсы со стороны Поднебесной.
