Судья Турланова прямо в ходе заседания обсуждает вопросы строительства дачи с владельцем кирпичного завода
На днях мы собрались «Русью Сидящей» и между прочим обсудили, сколько лет мы существуем. Оказалось, в ноябре будет 4 года. Мы сами себя именовали «зэчками», ибо так нас именовали и все остальные. Просто группа жен, матерей и подруг, а также освободившиеся девчонки, отсидевшие в основном по предпринимательскому беспределу.
В начале лета 2011 года Ирина Ясина возмутилась, что у нас нет нормального человеческого названия, и сама нас назвала «Русью Сидящей». С тех пор так и именуемся, она наша крестная мама.
Мы не правозащитники, хотя многие из нас уже прошли все испытания и получили красные корочки экспертов Общероссийского движения «За права человека». Я не получала — ведь эти корочки дают пропуск в тюрьмы и на зоны, а я хочу проходить все муки ада с доступом, чтобы каждый раз узнавать новости инквизиции на собственной шкурке, так понятнее зло.
Мы существуем скорее как коллективные утешители: мы — моральная, а иногда (по возможности) и материальная поддержка семей заведомо неправосудно осужденных и самих невинно сидящих.
За эти четыре года мы пришли к выводу, что — по самым консервативным оценкам — без вины осуждены порядка 25% сидящих. Именно что без вины, а неправосудно осужденных гораздо больше: из-за разгильдяйства, равнодушия и ошибок.
За кражу мобильного телефона голодному мальчишке часто дают три года общего режима, а вот за масштабное воровство денег налогоплательщиков на крайний случай осудят условно. На днях я перелопачивала знаменитые жалобы известных российских адвокатов в ЕСПЧ и обнаружила в тех жалобах число 30 — по их мнению, 30% осужденных отбывают наказание вовсе без вины.
Сколько это нам — налогоплательщикам — стоит? Сколько семей остаются без кормильца, сколько детей без отцов и матерей? Сколько налогов недоплачивают здоровые трудоспособные мужчины и женщины, вынужденные годы проводить бог знает как, бог знает где? Сколько они недодали прироста ВВП? Сколько понадобится времени и денег на их реабилитацию и лечение? Никто не знает и знать не хочет.
Зато известно другое. В системе ФСИН заняты 330 тыс. человек. Для сравнения: численность служащих «Почты России» — 390 тысяч. В федеральном бюджете на 2013 год на финансирование ФСИН заложено 215 млрд руб. Для сравнения: на нужды здравоохранения — 282 млрд руб.
Конечно, ФСИН сама не сажает — только калечит после посадки. Сажают судьи. Посчитаем, во сколько они обходятся. Расходы на суды в 2012 году — 230 млрд руб. Рост зарплат судей в 2012-м — 9,4% (44,1 млрд руб), а в 2013-м плюс еще 4,3%. Конечно, сюда не входят прокуроры и следователи. Их тоже бог деньгами не обидел: плюс 10% в 2012 году (37,9 млрд руб и поднимутся в 2013-м до 39,6 млрд). А помимо всех этих красот у нас имеется ФЦП по развитию судебной системы, по ней выделяется 400 млн руб. на жилье для судей.
А вот у меня есть официальный, с лиловой печатью, протокол судебного заседания Перовского суда г. Москвы и аудиозапись того заседания. Судья Турланова опрашивает свидетеля по уголовному делу и обнаруживает, что у свидетеля имеется небольшой кирпичный заводик (не имеющий никакого отношения к делу). Судья интересуется качеством и сортом кирпичей (ценой не интересуется) и сообщает в судебном заседании, что строит домик и именно этот сорт кирпичей ей исключительно подходит. Занавес.
Впрочем, нет, не занавес. Во-первых, всех четверых осужденных ею на длительные сроки людей выпустили из тюрьмы, где они провели три года, — оказалось, ошибочка вкралась в наш славный УК и сажать за вмененные им действия (товарная контрабанда) теперь не велят, а велят целовать при встрече взасос — такая теперь политика. Во-вторых, судья Турланова в судебном же заседании орала на жену подсудимого и грозилась посадить и ее тоже, а детей забрать — а теперь у этой пары четвертый ребеночек родился, ровно через девять месяцев после отсидки. Мы обсудили эту историю с угрозами отнять детей со Светланой Бахминой — оказалось, и на нее орали, и именно в связи с угрозой отнять детей: «Мы вас посадим, а детей в детдом сдадим».
Эти столь дорогие нам в финансовом смысле граждане судьи явно смешивают закон и что-то личное. И в итоге закона не остается вовсе — только личное. В-третьих, о личном: судья Турланова достроила свой домик.
Как же мы, «Русь Сидящая», можем быть правозащитниками, когда здесь нет права вовсе, а есть домик и говорящая голова, забитая кирпичами, причем в судебном заседании под протокол? Куда нам идти защищать право? В Мосгор? В Верховный суд?
Не далее как 26 сентября сего года кассационная инстанция Мосгора выдала моим адвокатам документ — судебное решение, не кот начхал — согласно которому мой собственный муж содержится под стражей с 15 марта незаконно. С лиловой печатью, все дела. Вы ведь понимаете, что случилось дальше. Ничего. «Будет сидеть! Я сказал». Это не вытравляется, это — личное. И с какой стороны здесь право?
Мы учим людей, попавших в такую беду, с этим выживать. Потом — жить. Потом — бороться. Потом — помогать другим. А потом — осознавать, кто здесь платит налоги, кто здесь всю эту шушеру с кирпичами в голове содержит. Мы здесь власть. Все остальное — личное дело гражданки судьи.
