Стена, возникшая в последнее десятилетие между судом и обществом, не вечна, хотя оба этих субъекта, чаще полагающие себя врагами «по определению», тем самым лишь утолщают ее с обеих сторон. Но есть и отдельные прорывы и бреши, дающие надежду, что демократическая судебная реформа когда-нибудь случится.

Пленум Высшего Арбитражного суда РФ 8 октября принял постановление «Об обеспечении гласности в арбитражном процессе». Проект был доработан с учетом многочисленных предложений представителей СМИ, участвовавших в заседании президиума ВАС 20 сентября, и принят под аплодисменты журналистов, занятых освещением судебной деятельности, а их отношения с судами различных ветвей и уровней чаще всего далеко не так же безоблачны.

Прежде чем рассказать о новых правилах общения между арбитражными судами и журналистами, надо понять сложность тех вопросов, которые это постановление пленума ВАС регламентирует для будущей практики всех арбитражных судов. Два принципа демократического правосудия конкурируют здесь между собой: принцип гласности и открытости судебной процедуры, с одной стороны, и принцип охраны личной жизни и персональных данных — с другой. Едва ли для всех случаев их столкновения по конкретным судебным делам можно найти одинаковое решение, возникают и процессуальные сложности, но здесь скорее важно принципиальное отношение к проблеме той или иной части судейского корпуса.

Так вот, в новом документе Высший Арбитражный суд, не отрицая важности и частных интересов сторон в судебном заседании, все же чаще отдает предпочтение принципу гласности и открытости судебной процедуры. Например (говорит теперь пленум ВАС), решение суда о закрытии его заседания целиком или в части должно быть мотивировано, притом основанием для такого решения не может быть (как до сих пор это чаще всего и бывает) простое нежелание сторон спорить в присутствии журналистов и телекамер. Фото- и видеосъемка требуют разрешения судьи, так как могут мешать ведению процесса, но распространенный аргумент сторон (или даже судей) типа «я сегодня плохо причесана» — это не основание запрещать съемку.

Пишущие журналисты имеют безусловное право присутствовать на заседаниях арбитражных судов, а также вести аудиозапись без специального разрешения, а та обязательная официальная аудиозапись процесса, которая ведется в арбитражных судах, — не аргумент против диктофона. Недостаточная вместимость зала не может быть основанием для ограничения доступа журналистов, в крайнем случае должна быть организована трансляция процесса. Пункт 2 постановления до такой степени «продвинут», что заслуживает цитирования: «…лица, присутствующие в открытом судебном заседании, имеют право делать заметки <…> что предполагает возможность осуществления <…> публикаций в текстовом режиме о ходе судебного заседания в социальных сетях, а также в электронных СМИ <…> без специального разрешения».

Разумеется, все это касается только открытых судебных заседаний. Вместе с тем закрыть заседание можно только по специальному решению суда, которое должно быть вынесено отдельно или по меньшей мере занесено в протокол, а это создает возможности для его обжалования. Пленум ВАС ориентирует арбитражных судей на то, чтобы закрывать заседания только в той части, где обсуждаются сведения, в самом деле содержащие государственную или коммерческую тайну, или иные виды специально охраняемых тайн.

По предложению журналистов постановление было дополнено указанием на то, что рассмотрение дела в закрытом заседании при отсутствии законных оснований для этого влечет отмену такого судебного решения по существу и направление дела на новое рассмотрение. Из этого следует также возможность дисциплинарной ответственности судей за нарушение принципов гласности судебного разбирательства.

Также по предложению журналистов в постановление внесено специальное (в том смысле, что это и так вытекает из всего остального, но мы попросили еще и уточнить это специально) дополнение о том, что фамилии и имена (наименования) участников процессов в арбитражных судах, за исключением полностью закрытых процессов, не вычеркиваются и не шифруются при размещении решений в общих базах данных в Сети интернет. Может быть, это понравится не всем коммерсантам, но в мире современного бизнеса именно прозрачность — преобладающий тренд, а непрозрачность — из области «особого российского пути».

Вообще об отношении к журналистам, которое было продемонстрировано, во всяком случае, 20 сентября при обсуждении проекта постановления, стоит сказать особо. Мы были допущены к участию в работе президиума ВАС на совершенно равноправных условиях, никто нам не только не говорил, но и не демонстрировал выражением лица, что мы — профаны и сидим тут «для мебели».

Меняет ли это судебную систему, которая, если говорить в целом по России, зашла в тупик? Например, станет ли меньше коррупции в арбитражных судах? Думаю, да: непрозрачность судебных процедур облегчает неправедность для тех мздоимцев, которые всегда заводятся там, где принимаются решения о деньгах. По крайней мере, о Высшем Арбитражном суде уже нельзя сказать, что он никак не борется с коррупцией и с условиями, в которых она процветает.

В этом процессе изменений, несомненно, велика роль личного фактора, то есть конкретного Антона Иванова. Мотивы этой личности (как и любой), наверное, неоднозначны: вероятно, карьерные соображения тоже играют там какую-то роль. Но это не первый шаг Высшего Арбитражного суда РФ в направлении прозрачности. Например, в арбитражных судах уже давно ведется аудиозапись всех процессов, доступная затем для сторон по делу. А в судах общей юрисдикции она не ведется, несмотря на впечатляющий объем средств, выделенных Судебному департаменту при Верховном суде, в том числе и на эти цели. Если (как доказывает практика арбитражных судов) отсутствие аудиозаписи в судах общей юрисдикции нельзя объяснить техническими или финансовыми причинами, остается объяснять этот факт нежеланием судей расстаться с таким инструментом, как подгонка под заданное решение протокола судебного заседания задним числом. Это, конечно, не обвинение судей общей юрисдикции в коррупции, но обвинение руководства этой ветви правосудия в том, что оно не принимает для предотвращения коррупции (по каким-то причинам) не запредельно сложных и вполне очевидных мер.

Суды общей юрисдикции открытость скорее лишь имитируют. Так, закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ» от 22 декабря 2008 года, инициативой в принятии которого гордится Верховный суд, не облегчил, а, по общему мнению журналистов, затруднил доступ к этой информации. После того как Совет судей РФ (он контролируется большинством судей из судов общей юрисдикции) уточнил, что все имена и фамилии в электронных базах должны вымарываться, а судебные решения могут размещаться в них и не полностью, а «в извлечениях», как раз самые интересные для общества решения оказалось чаще всего невозможно найти, а дорогостоящая система ГАС «Правосудие» стала полезна лишь судьям, но не журналистам или экспертам.

В заключение заседания 20 сентября Антону Иванову был задан вопрос (от имени Союза журналистов я сам его и задал): почему Высший Арбитражный суд не захотел использовать существующую форму совместных постановлений двух пленумов — ВАС и Верховного суда РФ? Ведь вопросы, возникающие в области общения журналистов и судов различной юрисдикции, идентичны. Ответ был дан: «Вы вообще-то хотите, чтобы мы приняли это постановление, или нет?»

Постановление пленума Высшего Арбитражного суда РФ 8 октября 2012 г. «Об обеспечении гласности в арбитражном процессе» будет направлено в Верховный суд РФ с предложением подготовить и принять совместное постановление на ту же тему. Остается подождать, что скажет Верховный суд РФ.