Красноярский край, за недра и промышленность которого с 90-х годов сражались чуть не все значимые бизнес-группы, снова становится полем битвы. В край входит новый претендент на его руды — Муса Бажаев («Русская платина»), а отщипывает он от пирога Владимира Потанина и Олега Дерипаски (ГМК «Норникель»).
Задор у нынешних игроков уже не тот. Боевые действия начинают не с уличных расстрелов, не с отравлений и масок-шоу, а всего лишь с вытаскивания скелетов из шкафов друг друга и демонстрации их в СМИ и на круглых столах: надо сказать, неубедительные аргументы и мало кого впечатляющие. Есть и еще одно отличие от 90-х: вы будете удивлены, но бизнесмены, похоже, начинают бояться общественного мнения — оно сегодня уже в состоянии похоронить любой их проект.
Этот сюжет, собственно, тем и интересен. Не мотивами же денежных мешков (страсти все те же, из куплетов хорошо известного всем персонажа: «люди гибнут за металл, сатана там правит бал»). И не перипетиями этих боданий, тем более что они стали более сдержанными, цивилизованными и, следовательно, менее зрелищными и эпичными. Монументальные драмы 90-х сменились бухгалтерским фарсом: все сплошь обращаются к бумажкам, цифрам, считают чужие деньги и сплетничают. В ходу апелляции не к измайловским, а к лондонскому суду или Путину с Медведевым. Скука одна.
Насчет обращений к президенту и премьеру — это как раз про нынешний передел. К ним взывают, чтобы те рассудили, кому отдать южную часть месторождения медно-никелевых руд «Норильск-1» на Таймыре. На тендере еще в июне победила «РП», однако, хотя сроки истекли, правительством результаты конкурса пока не утверждены, лицензию Бажаеву не отдали.
Обе стороны подали иски в московский арбитраж к госорганам: ГМК требует признать незаконным решение Роснедр и отменить итоги тендера, а «РП» недовольна волокитой. Правительственные ведомства разделились в симпатиях: ФАС сочла жалобы ГМК необоснованными, а Минприроды, напротив, ГМК поддержало.
Напряглась вся платино-никелевая общественность: если «РП» победит, она сразу становится второй в мире по запасам металлов платиновой группы. Это за два-то с половиной года развития. Создается комплекс, сопоставимый с «Норникелем» по промышленным объемам.
Очевидно, вину в происшедшем ГМК следует искать в самой себе, заметно растерявшей в ходе последних внутрикорпоративных конфликтов и странной кадровой политики профессионализм и лоббистский ресурс: она провалила все последние конкурсы — не смогла взять ни никелево-медные участки в Воронежской области (победила Уральская ГМК), ни западный фланг Октябрьского месторождения на Таймыре (притом что на него ГМК претендовала одна, она не смогла даже правильно оформить документы для получения лицензии).
Атака на пересмотр итогов конкурса выглядит сколь обычно для нашей страны, столь же дико с позиций экономических хрестоматийных истин, да и элементарного здравого смысла. Любая монополия (а на Таймыре ГМК — царь и бог) неэффективна, ведет к загниванию и т.д. Так что промрайону приход «РП» — несомненное благо. Если не для укрощения монополиста, то хотя бы в качестве воспитательной меры. Людям начнут платить достойные зарплаты — чтобы те не перебегали к конкурентам. Наконец, станет более понятной реальная бухгалтерия «Норникеля» и состояние его огромного хозяйства.
Потребность в соревновании назрела давно. Устаревшая технологическая база ГМК ориентирована со сталинских времен на никель и медь. Металлы платиновой группы — это лишь «попутная продукция», «на хвосте». Однако танковые сражения остались в истории. Сейчас у каждого металла есть всего лишь его рыночная цена, и как раз у «попутной продукции» цена демонстрирует впечатляющие показатели. Платиновые металлы и являются профилем «РП», ее специалисты и «Норильск-1» склонны называть не медно-никелевым, а платино-палладиевым месторождением: две трети стоимости металлов, извлекаемых из этой руды, дают платиновые металлы. Проще говоря, «РП» при разработке технологии учитывает рыночные спрос и динамику, а ГМК — огромным неповоротливым кораблем — правят груз прошлого и инерция. «РП» — порождение нынешней глобальной религии монетаризма, а ГМК — дитя индустриализации и Второй мировой.
Конкуренция, несомненно, ускорит модернизацию ГМК. Главное же — «РП» декларирует иной подход к экологическим вопросам. Так, выбросы серы на тонну продукции заявлены в 85 раз (!) ниже, чем у ГМК. Удастся реализовать в полной мере заявленные технологии или нет, но ГМК уже точно не сможет так загаживать окружающую среду. И быть может, появится, наконец, альтернативная система учета выбросов. Напомню — «Новая» недавно об этом писала — госорганы и ранее наблюдали за выбросами предприятий ГМК на Таймыре весьма поверхностно, по неполной программе, и вот скоро уже 10 лет как устранились от замеров полностью. Госмониторинг Росгидромета здесь отсутствует напрочь.
Власти заботит не наличие на подведомственной территории анклава, где скрещены сталинизм и капитализм в дичайшей форме, их волнуют прибыли Потанина и Дерипаски. Говоря о «явной необъективности» конкурсной комиссии, в бой за ГМК ринулись депутаты Норильского горсовета и краевого Заксобрания. Секретарь регионального отделения ЕР, первый вице-спикер ЗС края Валерий Семенов заявил о «шоке», который испытали депутаты, узнав об итогах тендера: «Да, мы понимаем всю законность проведения конкурсной процедуры, но с Севером не шутят. Решение, принятое Роснедрами, затрагивает безопасность не только 200 тыс. человек, которые живут в Норильском промрайоне, но и безопасность всей страны, ее экономические позиции».
Эта патетика — о национальной безопасности, государственных интересах, стратегической безопасности России — звучит всякий раз, когда кошелькам владельцев ГМК что-то грозит. Наверное, уже не все помнят, но точь-в-точь те же слова произносили в 90-х, когда Норильский комбинат попал под акционирование, и потом, когда его приватизировали Потанин и Прохоров со товарищи. Теперь вот уже кошелек Потанина отождествляют с «госбезопасностью». Семенов особо отметил, что проблемы ГМК могут отразиться на ее социальных программах. Это вообще-то называется шантажом. И уж никак не «Норникелю» экономить на людях: эта корпорация выжимает их до основания.
Заботы муниципальных и региональных столоначальников о процветающей монополии не удивляют: кто на месте доминирует, тому эти люди и подчиняются, за это они и называются партией власти. Причем в отдельных городах и весях доминировать и, соответственно, владеть этими людьми могут и персоны, прямо к госвласти не относящиеся.
Меж тем и спикер Госдумы С. Нарышкин попросил Генпрокуратуру проверить правомерность итогов конкурса. И В. Путин на телемосте ко Дню шахтера на вопрос норильчан о «непонятном решении Роснедр» ответил: «Правительственным учреждениям многое нужно сделать для того, чтобы работа по лицензированию проходила на современном, достойном уровне, без всяких коррупционных схем <…> с тем чтобы коллективы, работающие на определенных участках, не бегали по различным инстанциям и коридорам, а могли свободно расширять свою деятельность на тех участках, где они уже сейчас фактически работают».
Не менее странно выглядят и лоббистские потуги «Русской платины». Для чего-то они привлекли к процессу Виктора Ишаева — чиновника, имеющего отношение к старателям, вошедшим в «РП», связанного с ними давним сотрудничеством, однако не имеющего решительно никакого отношения ни к Красноярскому краю, ни непосредственно к Таймыру; он отвечает за Дальний Восток. Тем не менее Ишаев взялся сопереживать бажаевскому бизнесу и ходатайствовать за него перед премьером.
Впрочем, для той России, где обретаются все эти люди, происходящее — нормально. И что нам до их коммунальных склок? А вот что. Завершать технологическую цепочку — перерабатывать файнштейн и получать никель, медь, соли кобальта и концентрат драгметаллов — «РП» планирует непосредственно в Красноярске. Это будет новое гидрометаллургическое производство. Поскольку аффинаж золота, платины, других драгметаллов планируется на Красноярском заводе цветных металлов, площадка для нового производства предполагается по соседству. Т.е. чрезвычайно загрязненному городу, который совсем недалеко ушел от Норильска в системах контроля промвыбросов, предлагается дополнительная экологическая нагрузка.
Однако Красноярск со своими городскими историей и сознанием, с объективным, естественным правом на существование — не Норильск. Который, собственно, и не город — барак при плавильных печах и рудниках. Его обитатели понимают, что своим существованием он обязан комбинату, и понимают также, что люди здесь жить не могут и жить не должны. На том и зиждется их терпимость к самым разнообразным местным экспериментам над физическим и психическим здоровьем человека.
Так вот, в городском сообществе Красноярска (еще недавно, кстати, мало чем отличавшемся от лагерного Норильска) в последние месяцы крепнет ощущение, что это самодостаточный город, и уж точно никому ничем не обязанный — ни Дерипаске, ни Хлопонину, ни Сталину. То же самое происходит и в части других сибирских городов. И корпорациям уже не удастся строить здесь бизнес по старинным методам колонизаторов Африки и Америки. Новое промышленное строительство по прежним лекалам (соглашение с властями — открытие кредитной линии — воздвижение производства) уже не пройдет. Люди требуют, чтобы их учитывали. Последнее подтверждение тому — с треском провалившийся проект строительства Енисейского ферросплавного завода (ЕФЗ).
Здравая мысль о том, что если инвестиции и дополнительные доходы в бюджет исключают здоровую среду обитания, чистый воздух и воду, то такие деньги городу не нужны, доходит с трудом. Но все же там, где нечем дышать и в онкоцентрах койки стоят на каждом свободном метре, эта нехитрая мысль не дойти не может. Отказы в строительстве кремниевых и ферросплавного заводов, громкая кампания против воздвижения Эвенкийской ГЭС — симптомы начавшейся стихийной деколонизации Сибири. Один из владельцев провалившегося ЕФЗ заявил, что уже минимум трижды другие инвесторы, напуганные этой историей, отказались от реализации крупных проектов на территории региона. И, добавлю от себя, слава богу.
В «РП» новый региональный тренд, несомненно, ощущают. Правда, похоже, не понимают, какие выводы надо сделать. Москвичи, продвигавшие проект ЕФЗ, наплевав на мнение города, предпочитали слушать краевых чиновников. А те им твердили: тема утилизируется. И что? Утилизировалась не тема, а завод. «РП» заявляет о «максимальной открытости» общественности. Это хорошо, но надо иметь представление, с кем говорить, как и о чем. Пока эта открытость — для галочки: в Красноярске собрали местные СМИ, подконтрольные власти и той же ГМК, напоили-накормили, а смысл? Надо разговаривать не с властью и ее челядью, а с лидерами общественного мнения, и говорить не про инвестиции и деньги (это чиновникам интересно, сколько можно будет своровать), а объяснять, что технология переработки файнштейна исключает плавку и соответствующие выбросы печных газов, что все процессы будут строиться на замкнутом обороте воды.
С другой стороны, это просто замечательно, что крупные корпорации со всеми их аналитическими службами так тупят, не разбираясь в социальной психологии, не видя, что происходит в стране, или полагают, что перемены в народных умонастроениях следует учитывать лишь властям. Иначе наши сырьевые бизнесмены всё бы уже здесь раскопали и распродали.
И последнее. Сановные защитники ГМК, разумеется, сыграют (уже играют) на гнилом патриотизме. Это беспроигрышно. Ну, вы помните формулу: Техас грабить позволено только техасцам. Про «РП» сейчас повсюду поют, что это чужаки, у которых нет ни денег, ни опыта работы «на северах», поэтому и пускать их туда нельзя. Так вот, на круглом столе от «платиновых» держал слово Геннадий Пивень. Это он, отдавший Норильску четверть века, не имеющий опыта чужак? Он сейчас первый вице-президент «РП».
Последний раз я его видел лютой зимой 1995/96 года, перед взятием Норильска Потаниным. Пивень тогда в промрайоне командовал готовящимся к пуску рудником «Скалистым». Спустились с ним в шахту на глубину 1 км. Водил, показывал: всё готово к выдаче руды, более 50 км выработок, как в метро — высокие своды, тротуары, железная дорога. У него в руднике было больше порядка и чище, чем в больницах и ресторанах. К Пивню в очередь вставали иностранные инженеры за уроками горного искусства, «топ» какой-то австралийской никелевой компании глядел на него влюбленными глазами… Если б гендиректором «Норникеля» был сегодня не «турист» Стржалковский, а Пивень, ГМК никогда бы не проиграла этот рудный конкурс. Но Пивень, как и многие другие спецы, вынужден был из Норильска уехать. Все они, конечно, от этого выиграли. Проиграли норильчане. И Потанин.
Пока его менеджмент разговаривает с позиции силы. Действительно, вся инфраструктура Таймыра принадлежит или монопольно контролируется ГМК. Вся энергетика, включая ГЭС и ТЭЦ, «Норильскгазпром», аэропорт Алыкель, авиакомпания, поставки ГСМ, железная дорога, Дудинский порт, Енисейское речное пароходство и т.д. И все комментарии представителей ГМК, местных властей сводятся к тому, что «РП» придется строить «новый Норильск». А ныне-де не сталинские тридцатые. Однако Пивень заметил, что на первом этапе «РП» обязаны будут обеспечить инфраструктурой, и антимонопольщики за этим проследят.
То будет увлекательная история. По закону много чего положено. Менеджмент ГМК, контролируемый Потаниным, напомню, два года назад отказывался принять в Алыкеле самолет с Дерипаской, одним из совладельцев ГМК, желавшим побывать в Норильске на встрече с Путиным. Из более свежих примеров — отказ норильских властей на просьбу «РП» об отводе земли под дорогу к Черногорскому месторождению, уже приобретенному «РП» и находящемуся рядом с «Норильском-1». Государство, таким образом, отдало данные руды на разработку, а муниципалитет посчитал эти работы нецелесообразными.
Потанин и Бажаев встречались, разговора пока не получилось. «Но наша сторона готова к диалогу и партнерству», — подчеркнули в Красноярске и Пивень, и руководитель пресс-службы бажаевской группы «Альянс» Андрей Румянцев. Спустя несколько дней в московской деловой прессе появилась информация, что Бажаев предложил Потанину осваивать «Норильск-1» на паритетных началах. Это очень смелая версия, и пока она не подтверждается. Как и другая, обнародованная в Красноярске: дескать, «РП» не исключает продажи этого проекта. Для начала на него надо получить лицензию (чтобы что-то продать, надо сначала это что-то приобрести в собственность). А вообще возможность продажи если и рассматривается, то чисто теоретически. «Сегодня речь об этом не идет, задача поставлена другая: участвовать и победить», — пояснил Геннадий Пивень.
