Могут возразить, что это нормально - сокративший армию человек и не может рассчитывать на симпатию сокращенных. Но в том и дело, что мы с помощью друзей опросили более 50 военных, служащих сегодня на самых разных должностях в нескольких регионах, которые вписались в реформу и имеют в армии будущее. Получившие немалые прибавки к денежному содержанию, они, казалось, должны бы сочувствовать Сердюкову, но что-то пошло не так. В чем же была ошибка министра?

Существует армейская и флотская традиция, без которой армии нет. Для ее сохранения денег не требуется, требуется понимание. Военные всегда внимательно следят за поведением своего начальства, полагая, что он личным примером задает планку для всех. И среди них мгновенно расходятся новости о том, что министр, присутствующий на параде войск, не знает слов гимна (а их всех обязывают его учить).Что вывел крейсер «Аврора» из состава флота в то время, когда любой офицер мог бы подсказать, что и знамя полка в такой бухгалтерской логике – тряпка, слишком дорогая в обслуживании.

Даже если бы Сердюков был выдающимся финансистом, он обязан был в силу должности неукоснительно заботиться и об этой, нематериальной части армейской машины. А он ее демонстративно игнорировал, как факультативную, необязательную пред лицом гигантских сумм и организационных проблем, с которыми имел дело в ходе реформы.

Военно-морская академия им. Адмирала Кузнецова готовит высший офицерский состав (командиры соединений, бригад и дивизионов – на выходе адмиралы и капитаны 1 ранга). Рассказывает начальник кафедры:

• Господин министр обороны приехал в академию. Ему показывали, какая у нас научная база, тренажеры, потенциал. На выходе он спросил лишь: «А какая площадь в зданиях академии?» И нам стало ясно, зачем он приезжал. В скором времени академия фактически перестала существовать. Одновременно закрыты училища подводного плавания им. Ленинского комсомола, Высшее военно-морское училище радиоэлектроники и много чего еще. Подводники перешли на учебу в училище им. Фрунзе, ранее выпускавшее противолодочных штурманов, гидрографов, минно-тральный факультет, артиллерийский. Говорят, в Кронштадте планируется грандиозное строительство военного учебного центра, где будут обучать всех, начиная со старшин, до капитанов 1 ранга. Но это только лишь планы, даже еще не утвержденные, а почти все преподаватели уже ушли.

Александр, подполковник, служит на Урале в ракетных войсках стратегического назначения:

• Отягощенные семьями офицеры среднего звена, кому за сорок, в крупных городах работают на вторых работах практически все без исключения. Составляют график присутствия на объекте (штаб части, казарма, кафедра) и уходят на подработки. Чаще всего в охране офисов, менеджерами и т.д. Они просто выживают на съемных квартирах с денежным содержанием в 30-45 тысяч (такова, например, в Санкт-Петербурге зарплата капитана 2 ранга – В.Ш.) в ожидании пенсий и жилья. Они реально не понимают, что в стране происходит, да многие давно уже и не интересуются.

Командир атомной подлодки:

• Да, пенсионерам в 2 раза подняли пенсии. Но Путин это сделал для всех, и для гражданских в том числе. Сердюков тут ни при чем. Зарплата командира лодки после реформы около 250 000. Вроде как в приличных странах. Я ведь атомное оружие вожу, на мне, если что, критические решения. Но 200 000 из этих денег – премия. А пенсия сложится из 50 000, как у обычного менеджера в какой-нибудь туристической фирме. То есть, как оружие сдам сменщику – сразу на помойку.

А главное – реформа это не только деньги, это в первую очередь организация четкой рациональной работы. И в этом Сердюков себя не показал. Когда Главный штаб флота переехал в Питер, там не были готовы даже системы секретной связи. Часть радиоразведки и акустики перевели в Питер, а принять смогли только старших офицеров. В результате служить некому, целая служба стоит мертвая, перевод абсолютно не подготовлен.

Даже задачи Главного штаба еще не понятны. Много неясного. Например, командующий Северным флотом от предложения стать главкомом флота отказался. Ведь все флота теперь реально замыкаются на местное оперативно-стратегическое командование. И, получается, главком – пустая фигура.

Надо сказать, что претензии к организации реформы в части, за которую отвечало ближайшее окружение Сердюкова, у наших собеседников серьезные.

Рассказывает доктор технических наук, член Научно-Технического совета Военно-Морского флота:

• Весной этого года на базе Первого научно-технического института кораблестроения состоялось очень представительное совещание с участием всех предприятий, конструкторских бюро и министерства обороны, посвященное важнейшей проблеме – переходу на новую систему обслуживания флота. Как личный представитель министра на нем присутствовала Евгения Васильева, нынешняя фигурантка по делу «Оборонсервиса». Там выступил представитель этого самого «Оборонсервиса» и сообщил всем, точнее, зачитал уже подписанные документы, о том, что отныне гарантийное обслуживание новейших атомных подводных лодок «Борей» и «Ясень» переходит к «Оборонсервису».

У всех, конечно, сразу возник вопрос: как можно тратить деньги на гарантийное обслуживание новой, не имеющей для этого никаких мощностей, специалистов и опыта организацией, если все средства на гарантийное обслуживание уже включены в стоимость лодки при постройке? Это же два раза платить! Больше всех допытывался представитель завода «Севмаш», который эти лодки строит, и сам же обслуживает всю жизнь.

В качестве примера он спросил у товарища из «Оборонсервиса», где и какими силами тот собирается вести работы? Ведь всем известно, что они забрали себе для обслуживания судов на Черном море базу в Новороссийске. И там до сих пор пусто, нет дока, специалистов, голое поле. Представитель «Оборонсервиса» только улыбался и заверял всех, что скоро все будет и вообще: «это не ваша проблема».

Как не наша проблема, если одну лодку в этом году уже спустили, вторую спустят в следующем году – экипаж сформирован и в декабре уходит на Север, да и третья на подходе? Их же уже надо обслуживать, и деньги на сервис «Севмаш» уже получил. С комсомольским задором нам объяснили, что если будут надо, наймут для этого «Севмаш». Понятно, что их волновали финансовые потоки и схемы. Но внедрять новую систему предполагали, не создав ее в реальной жизни.

И вот так совещание длилось четыре часа. Евгения Васильева просидела это время с плотно закрытым ртом и прямой как у отличницы спиной. Все ждали хоть какой-то реакции министерства как распорядителя денег – «все правильно, так и будет», «пересмотрим, учтем вашу позицию», «надо взять паузу», что угодно. Она молча встала и вышла. Все. Зал был в тягостном недоумении, конечно.

В понимании наших источников Сердюков показал себя скорее как бухгалтер, а не управленец более высокого порядка, знающий, что в мире нередко встречаются нематериальные активы (лицензии, патенты, товарные знаки, сопряженные со славной историей бренда и т.д.) стоимостью в миллиарды долларов, без которых бизнес просто рухнет. Никто не принуждал его демонстративно интересоваться площадями зданий, идущих на продажу или сносить реликвии для удобства их покупателей. На понятном ему языке объяснить это можно так: подчиненные не простили исполнительному директору отношения к бренду, презрения к истории компании и полное отсутствие корпоративной культуры.

Открытое презрение к подчиненным уязвляют людей в погонах. Министра обороны они за это ненавидят, ведь всем хочется гордиться командиром, с которого можно брать пример. А фигуры подходящего масштаба на горизонте нет.