Фестиваль традиционно завершится церемонией вручения национальной премии в области неигрового кино «Лавровая ветвь». Среди лавровских номинантов в категории «Лучший неигровой фильм» - «Зима, уходи», картина, снятая бывшими учениками Марины Разбежкиной по инициативе «Новой».
Артдок – панорама неформатного, авторского кино, бойкотированного всевластным телеящиком. «Новая» предлагает читателям «гид» по фестивалю, называя наиболее интересные, радикальные, порой спорные работы в спектре от прямого кинонаблюдения - к чуткой образности. Называем картины, обладающие внутренним зрением, способные пусть не к всестороннему охвату рассыпанной на пиксели действительности, но к проникновению в неуправляемое движение жизни.
Уходящий год, вспыхнувший массовыми мечтами о переменах (помним, как телевизор цинично «гасил» эти надежды), оказался запечатленным в осколочном «зеркале» настоящих документалистов.
Целый урожай фильмов посвящен событиям недавнего времени. Людям, вышедшем из оцепенения, осознавшим себя гражданами своей страны, и не очень понимающими, как с этим «осознанием» жить дальше.
Из уже известных - «Гражданин Поэт…» Веры Кричевской о феномене существования долгоиграющего сатирического проекта Андрея Васильева, Дмитрия Быкова и Михаила Ефремова. Авантюра? Галлюцинация, владеющая огромными залами? Игра с властью в кошки мышки? Или способ преодоления страха, занозой засевшего в обществе с 37-го года? Але! Да никто ничего им сверху не «дозволял»! Сами себя, как «русская баба Наташа Васильева», спасают от гнусного бесчестья.
В центре дебютного киноисследования «Марш! Марш! Левой!» Евгении Монтанья Ибаньес левофронтовец Сергей Удальцов и его сподвижники, держащие многодневную протестную голодовку. Жизнь революционеров, натурально готовых погибнуть, распевающих песнь «Варяга», мучительно трудна и непредсказуема. Голодающие мечтают, как о панацее, о кусочке сахара в кипятке. Напишут ли на обломках самовластья потомки их имена – большой вопрос. А несгибаемый Удальцов (сам неоднократно объявлявший в тюрьме сухие голодовки) вынужден их временно покинуть… Под «Лунную сонату» он отрабатывает с актером Александром Башировым «сцен-речь» и жесты настоящего трибуна.
В «5 минутах свободы» Кирилла и Ксении Сахарновых – на перекрестке истории встречаются три участника легендарной «демонстрации семерых» (вышедших 25 августа 1968 года в Москве на Красную площадь, протестуя против ввода войск в Чехословакию) и нынешние молодые. В годовщину убийства Насти Бабуровой и Стаса Маркелова – снова «семеро храбрых» выходят на площадь с баннером «За вашу и нашу свободу». «Когда на площадь гонит стыд, а не желанье славы», - строчка из стихотворение Натальи Горбаневской ведет очередных безумцев, пытающихся собой пробить бетонную стену. Потрясающий Виктор Файнберг вспоминает нравы и обычаи ленинградской спецпсихбольницы, а о нынешних юных борцах с режимов скажет: «Для меня эти ребята - крупные фигуры на общем фоне культурного запустения, направленной жестокости и лицемерия. Но именно они и представляют Россию.
Отбор на Артдок - во все секции: основной конкурс, программу “Среда”, спецпоказы – определяет не столько градус социальности, сколько авторский подход, интуиция, художественный взгляд режиссера.
«Антон тут рядом»Любовь Аркус снимала четыре года, постепенно кино превратилось в битву за спасение подростка-аутиста, которого добросердечное общество выбрасывает в топку «кащенковской психиатрии». Камера, от которой Антон убегает вначале, в какой-то момент становится чуть ли единственной ниточкой, связывающей хрупкое существование «человека дождя» с железобетонным миром. Антон улыбается камере, потому что она его любит. А между «любить» и «существовать» для него стоит неопровержимый знак равенства. Его модель жизни в трагическом-счастливом единстве противоположностей: «люди конечные - люди летают».
Конкурсная картина «Собачий кайф» о жизни московского подростка. О его бесперспективной влюбленности он-лайн во взрослую красавицу. И о пристрастии к распространённой среди молодежи игре «Собачий кайф».
Ты часто-часто дышишь, кто-то сдавливает горло, тогда и увидишь небо в алмазах… если выживешь. Более тысячи подростков за последние 10 лет погибли от «игры в Дездемону». Отчего распространилось небезопасное увлечение? Одна из подсказок в песне Дельфина: «Тоской изъедена душа, как личинками моли/ Все катится в пропасть, причем уже не в первый раз»
«С.П.А.Р.Т.А.: территория счастья» Анны Моисеенко. В названии скрыта аббревиатура: Сельскохозяйственная поэтизированная ассоциация развития трудовой активности». СССР умер… не совсем. Он реинкарнировался в жизнь коммуны, вот уже более 20 лет занимающейся разработкой «Теории счастья» в закрытом колхозе неподалеку от Харькова. Утопия в духе Стругацких или Терри Гиллиама расцветает во всей внешней убогости и внутреннем безумии пышным цветом. Здесь «единицы разумности» и «параметры духовной середины» определяются «счетчиками мудрости», а надои повышаются с помощью… дисков русской эстрады. За доброту, высокую производительность и регулярное написание поэтических виршей победители «соцсоревнования» удостаиваются «авторитетной короны». За всем этим бойким помешательством таится страх перед хаосом действительности, тоска по дружбе и счастью, пусть даже, распределяемом «счетчиком мудрости».
Премии «Лавр» за вклад в кинолетопись удостоен режиссер Юрий Хащеватский, создатель более 30 фильмов, ставших явлениями мирового кино, автор запрещённой в Белоруссии ленты шекспировского замаха «Обыкновенный президент» и его недавнего продолжения «Обыкновенные выборы». О президенте, доведшем страну до банкротства и обвинившем в этом свой народ, и о народе, пытающемся уразуметь: за что им такой президент? Хащеватский продолжает традиции документального кино Ромма. Но в отличие от советской документалистики и от работ российских коллег, фильмы белорусского классика поражают степенью свободы, безоглядной храбростью и восхитительной самоиронией. Его картины запрещают в Белоруссии, за их демонстрацию карают. Прав Хащеватский: «Чем больше искусство опирается на жизнь, чем ближе оно к жизни, тем больше в нем политики».
