У меня две новости. Хорошая и очень хорошая. Сначала о первой. Некоторое время назад, кажется, в конце лета, В.В. Путин подписал указ о независимости судов в Российской Федерации. Решив пойти навстречу манифестантам, он сделал то, что от него требовали, — предложил административной вертикали быть гарантом независимости судейского цеха. Опасаясь шумихи и обвинений в слабости, он скрыл на время свое решение от глаз общественности и начал интенсивные консультации с генеральным прокурором и другими высшими чиновниками от справедливости о том, как этот указ провести в жизнь.
Со стороны вышеназванных лиц последовало зловещее молчание. Они были поражены неожиданностью, как дерево молнией, и только один из них, кажется, В. Зорькин, попросил разъяснений, что подразумевается под словом «независимость», — полная ли это зависимость или частичная, а может быть, это какая-та другая инновационная форма зависимости, о которой Конституционный суд может только догадываться. Разъяснений со стороны президента не последовало, и его администрация начала с интересом ждать, что же произойдет дальше.
А дальше последовало вот что. Кто-то из судейских робко поднял надоевший всем вопрос о коррупции, которая, как известно, есть органичная форма управления страной. То есть рулим как умеем и ездим как можем. Судейского сначала одернули коллеги, указав, что вопрос о коррупции бестактен, но потом, как-то против своей воли, втянулись в эту бестактность и пришли к неприятному выводу, что приватизацию 90-х можно во многом оспорить со строгих юридических позиций. Те из либералов, кто был знаком с этой летней подковерной борьбой, заговорили шепотом о новой волне репрессий с уже невероятной для них стороны, не с авторитарной, привычной и в чем-то удобной, а, напротив, с демократического фланга и под демократическими знаменами. Побледнели и патриоты. Оказывается, некоторые из них умудрились в те годы кое-что оттяпать, отцепить и срубить как для себя лично, так и детишкам на молочишко, потому что не рубить, когда все рубят, не тяпать, когда все тяпают, и не отцеплять, когда все отцепляют, — им показалось странно. Все посвященные почувствовали нехороший холодок на спине. Им были памятны не только залоговые аукционы и приватизационные ваучеры, за которые «каждый мог купить «полторы «Волги», но и многие мелкие незначительные сценки, о коих и вспоминать грех. Например, чемоданчик с валютой, который вывез из страны покойный телеведущий, устраивавший шикарные международные круизы на теплоходах. Там его товарищи и коллеги дышали свежим воздухом зарубежья, остальные же неудачники давились «ветром перемен» на любимой родине и хватали от этого ветра пневмонию. Да мало ли, что еще было в то славное время, всего не упомнишь.
Хорошо, что среди судейских нашелся мудрый человек, предложивший списать подобные мелкие эскизы за давностью лет, однако тут же нашелся другой выскочка в мантии, спросивший: «А что сейчас?..» Ему не ответили. Потому что вместо эскизов карандашом в наше время уже развилась полнокровная живопись маслом, списать которую за давностью лет не представляется возможным.
И скоро на стол президента легла лаконичная записка. В ней сообщалось, что в связи с независимостью судов репрессиям в ближайшее время как административным, так и уголовным за экономические преступления должны быть подвергнуты около 10 миллионов человек, причем часть из них принадлежит высшей административной элите. В конце записки делался вывод:
характер собственности, сложившейся в РФ за последние 20 лет, не предполагает разделения властей и независимости судов, потому что первым вопросом подобных судов будет вопрос об этой собственности, как она раздавалась «своим» за бесценок и к каким последствиям, экономическим и политическим, это привело.
А теперь — не просто о хорошей, а об очень хорошей новости. В начале осени президент пригласил к себе в Завидово В. Чурова. Похвалив его за недавние выборы и высоко оценив работу Центризбиркома, он заметил тем не менее, что готовит указ о роспуске Думы и ее перевыборах на общепринятой демократической основе под широким международным контролем и без известных «каруселей», за которые будут давать тюремные сроки.
В. Чуров горячо согласился с подобной постановкой вопроса. Однако в конце разговора не преминул заметить: если новую Думу избрать относительно «честно», то кто будет законодательно охранять собственность, сложившуюся за последние 20 лет? Кто нажитое сбережет? Президент на это ничего не ответил, заметив только, что «волшебник» от математики может написать короткую записку со своими соображениями, это и будет наилучшей формой дискуссии.
«Волшебник» думал сутки, краснел и потел, но все-таки написал кое-что. В этом «кое-что» он со свойственной ему прямотой заявил следующее: характер собственности, сложившейся в РФ за последние 20 лет, не предполагает свободных выборов в Государственную думу, так как подобная «честная Дума» сразу же поставит вопрос об этой самой собственности, в которую упирается вся наша экономическая и политическая система.
Президент на это ничего не ответил, и мы с вами благополучно дожили до нынешней зимы.
Хорошие новости у меня истощились. А теперь последуют нехорошие вопросы, которые вытекают из рассказанной байки, правдивой или не очень.
Недавно 80 тысяч человек избрали по интернету Координационный совет оппозиции, который решил взвалить на себя проблемы больной страны. Теперь на московских кухнях кроме президента и правительства появится вторая мишень, в которую можно метать молнии сарказма, — оппозиционный КС. Вот-вот состоится очередной марш свободы, где требование освобождения политзаключенных опять же упрется во всю ту же проблему, обозначенную выше, — в принципиальную невозможность воплощения демократических лозунгов любой властью, пришедшей на смену нынешней, если она, эта новая власть, не думает о вещах принципиальных, о почве, на которой мы 20 лет произрастаем.
Но, возможно, я ошибаюсь? И все в этом мире решает лишь личностное усилие вне зависимости от почвы, фундамента и т.д.? Вот в Грузии, например, нашему «врагу» Саакашвили многое удалось, правда, он царствовал недолго; и что сейчас будет с этой маленькой спесивой страной, Бог весть… Есть у нас экономисты-профессионалы, которые могут объяснить «широким массам» основной сюжет нашей жизни или вместо них — одни страстные идеологи с идеей фикс в голове и прибавочной стоимостью в горящих очах?..
Я бы пригласил Ясина, Делягина, Глазьева — всех, до кого бы смог дотянуться. И спросил бы в рамках конференции, организованной КС, а что у нас с собственностью и каковы ее социально-экономические перспективы? Уверен, что я бы услышал следующее:
за последние 20 лет Россия расцвела культурно и экономически, перспективы ее лучезарны. Да, есть ошибки, идущие от авторитарного характера управления, но горизонты переливаются всеми цветами радуги. Построены тысячи километров железных и асфальтовых дорог, новое жилье становится все более доступным благодаря разумной ипотеке и на него может надеяться любой работоспособный гражданин. Медицина крепнет, армия сплачивает ряды, правоохранительная система матереет, опомнившись от коллапса «лихих 90-х», и может защитить любого гражданина вне его имущественного ценза. Образование — на европейском уровне, а возможно, и выше…
Именно это я и услышу, а как может быть иначе? Ведь 20 лет — весомый исторический срок для любой работоспособной системы. За каких-то два десятка лет разгромленные Япония и Германия во Второй мировой войне восстали из пепла и сделали свое «экономическое чудо», причем первая — восстала из пепла радиоактивного. Советский Союз зализал свои раны, сравнявшись к 1960 году по уровню жизни с Австрией. И сейчас в новой демократической России вот-вот начнет действовать модель бурного постиндустриального развития, о которой мечтают наши патриоты с А. Прохановым во главе… Конференция будет транслироваться по интернету, и миллионы пользователей узнают наконец-то хорошее о стране, в которой они что-то или кого-то пользуют.
Но если случится вдруг невероятное, если вдруг нам скажут, что… Нет, нет, я не хочу в подобное верить и упоминаю об этом как о варианте абсолютно невероятном.
Нам могут сказать, что ничего, напоминающее развитие, за 20 лет не произошло. Дороги не построены, медицина и образование катятся по наклонной, армией правят крашеные блондинки, которые, как ни крути, хуже натуральных, а сотня миллиардеров владеет одной третью национального богатства страны. Блондинок, в конце концов, можно поменять на брюнеток, все же остальное серьезной коррекции не поддается.
Тогда извините, господа хорошие. Как говорится, что пардон, то пардон. Значит, дело не в лихоимстве авторитарной власти, а в чем-то более фундаментальном. За последние 20 лет мы увидели на вершине административной вертикали практически весь спектр политической элиты — от правых до коммунистов, если под последними подразумевать Горбачева и Рыжкова (другого Рыжкова, не Владимира). Все они, вольно или невольно, формировали тот туннель, в котором мы сегодня ищем свет.
И любой ребенок, если он знаком с «отсталой» советской политэкономией, скажет, что всё дело в базисе. В характере собственности, которая раздавалась «своим» и сформировала государство для «своих». А все остальное, включая независимый суд, разделение властей и т.д., — так называемая надстройка, изменить которую одной доброй волей весьма затруднительно. Взберется, например, на вершину вертикали горячо любимый Прохоров. Симпатичный, высокий и спортивный. Риторика поменяется. Суды станут менее жестокими, это правда; журналисты переведут дыхание, но принципиально изменить «почву» этот новый премьер не сможет, потому что сам из нее растет и пользуется ее соками. Человеку, тем более богатому, несвойственно подрубать самого себя, — вот в чем штука.
Дочитав до этого места, либералы скажут: ну с автором все ясно. Он зовет нас к общенародной совдепии да еще снимает с администрации Путина всякую ответственность за создавшееся положение. Нет, не снимаю. Я зову всего лишь к трезвости. Трезвость и «общенародная собственность», согласитесь, все-таки чем-то разнятся.
Я всего лишь выступаю за честный разговор с людьми. Особенно с теми, кто ходит на марши свободы без касок, подставляя под возможные дубинки свои драгоценные головы. Эти люди — не флейты и на них нельзя играть ни «Марсельезу», ни американский гимн. Я выступаю за то, чтобы вопросы будущего не решали бы только мы, писатели и журналисты.
Если есть в стране ответственные макроэкономисты, они должны догадываться о профессиональном решении тяжелой проблемы, в которую всё уперлось. Может быть, их рецепт будет довольно простым: нужно подождать лет 30—40, когда базис устаканится и облагородится «естественным путем». Для людей моего поколения — это фактически смертный приговор, не дождемся и все перемрем. Для более молодых — длинный тюремный срок. Может быть, найдутся другие, они предложат выкупить у олигархов ту собственность, которая передавалась им 20 лет назад за бесценок, по той же низкой цене, которую они когда-то платили. Выставив возвращенное на новые аукционы, можно, наверное, кое-что поправить. Наивно? Быть может. А если найдутся и третьи, которые расскажут, что меняют в характере базиса, например, создаваемые ныне госкорпорации, — то успех диалога гарантирован. Нам все станет более или менее ясно. И коли перемены упрутся опять же в политическую волю, то пусть правящая бюрократия сама решает, с кем она, — со своей семьей или со своим народом.
Нам не хватает честности, причем всем, не только «политической элите». Момент слишком ответственный, чтобы продолжать врать про крепнущую Россию или про то, как из ничего, из кричалок — возникнет вдруг разделение властей. «Из ничего и выйдет ничего», — написал когда-то один неглупый англичанин.
С наступающим Новым годом, дорогие господа-товарищи!..
