В поход за детскими книгами мы отправились на ярмарку Non/fiction. По 3-му, «детскому», этажу вели за руки читателей всех возрастов. Некоторых читателей несли в слингах. На стендах, помимо книг, — сияли пряничные домики и елочные игрушки, а разноцветье изданий превосходило всякое воображение. «Новую» вела замечательный поэт и переводчик Марина БОРОДИЦКАЯ.
Люси и Стивен Хокинг. Джордж и тайны Вселенной Люси и Стивен Хокинг. Джордж и сокровища Вселенной Люси и Стивен Хокинг. Джордж и Большой Взрыв
М.: Розовый жираф, 2008, 2010, 2012
Марина БОРОДИЦКАЯ: «Вот три потрясающие книжки! Взрослые научно-популярные книги знаменитого астрофизика у нас уже хорошо знают, но эта трилогия — для детей. Сюжет — путешествие в космос, страсти на астероидах: всемирно известный ученый и его взрослая дочь вспомнили детство по полной! Но приключения Джорджа густо прослоены научной информацией. В первой книге — абсолютно базовые законы физики: что такое вещество, масса, температура, как устроена Солнечная система. Во второй книге герои узнают, какова вероятность существования внеземных цивилизаций. А в третьей уже и бозон Хиггса появляется. Научный редактор и автор комментариев для русского издания — астроном Владимир Сурдин (он сам сейчас получил премию «Просветитель» за книгу «Разведка далеких планет»).
Я уже купила Хокинга внучке Майе, хотя ей всего-то полтора года. Но надо запасаться заранее: а вдруг найдут экстремизм и запретят? Решат, что надо чтить традиции, — и Земля в честь этого не вращается вокруг Солнца?»
Эти похожие на столбы космические облака называют Столпами творения: в них зарождаются звезды. (Джордж и тайны Вселенной)
Лоис Лоури. Дающий. М.: Розовый жираф, 2013.
Перевод Анны Шур.
Уникальная книга: антиутопия для подростков. Начинаешь читать: очень уютное общество будущего (конечно, на американский манер: автор — американка). Везде порядок, все толково устроено: в семьях, в школах. Чем-то похоже на мастерские Веры Павловны у Чернышевского. И не сразу понимаешь: чего не хватает в этом симпатичном сообществе? Потом вдруг раз — щелкает в мозгах: все сильные эмоции «удалены», подавлены во многих поколениях. Они живут комфортно, в комнатной температуре души. И для сохранения комфорта пойдут на многое… Не теряя душевного спокойствия.
Возбуждение. Он уже слышал это слово. Оно точно было в Книге Правил, но он не помнил, где именно. И время от времени оно звучало из громкоговорителей: «ВНИМАНИЕ. НАПОМИНАНИЕ. СЛЕДУЕТ СООБЩАТЬ О ВОЗБУЖДЕНИИ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ ЛЕЧЕНИЕ».
Виктор Драгунский. Он упал на траву…
М.: Самокат, 2013.
В издательстве «Самокат» я собиралась купить книгу Артура Гиваргизова «Контрольный диктант, или Древнегреческая трагедия» — маленькие, отчаянно смешные пьесы. Похожие на миниатюры Галчинского для театрика-кабаре «Зеленый Гусь» — только из школьной жизни.
А вот и нету Гиваргизова: раскупили! Зато «Самокат» переиздал книгу, которую любили наши родители в начале 1960-х. Единственную, кажется, «взрослую» книгу Виктора Драгунского. Точнее — книгу для подростков: герой повести «Он упал на траву…» уходит на фронт из Москвы мальчишкой.
«Денискины рассказы», к счастью, не забывали ни на год. А эта книга Драгунского не выходила в свет… чуть ли не с начала века. Кстати, интонация в ней та же. Только герой видит теми же распахнутыми глазами не Девочку на шаре, а ночной авианалет осенью 1941-го. И не десять лет ему, а 17. Он сам вот-вот возьмет шинель, и вещмешок, и каску…
…Где-то за Самотёкой, а то и за Марьиной Рощей прожекторы вдруг сбежались к одной точке на ночном небе, скрестились, образовав в центре своего соприкосновения как бы маленький молочно-голубой экран, и все вместе плавно потянули этот экран направо. Мгновенно грянули зенитки. …Рядом со мной засмеялся дядя Гриша:
— Схватили, — сказал он и всхлипнул. — Повели!
Тристан и Изольда. Пересказала Анн Жонас, перевел Михаил Яснов.
М.: Clever, 2013.
Clever — довольно молодое издательство. В их «коллекционной» серии выходят детские пересказы классики: «Белый Клык», басни Эзопа, «Синяя Борода» (в переводе Ивана Тургенева, между прочим). Книги эти красивы на редкость. Краше всех, по-моему, «Тристан и Изольда» — в пересказе Анн Жонас, в переводе прекрасного поэта Михаила Яснова. Тут немалую роль сыграли и иллюстраторы, сестры-близнецы Анна и Елена Бальбюссо: они великолепно работают с карминным, пурпурным, золотым, оттеняя эти королевские цвета зеленью лавра и жимолости, держа в памяти миниатюры средневековых хроник, фрески Беноццо Гоццоли и прерафаэлитов.
И заметьте: с такими-то замашками сестры-близнецы и в 2011-м, и в 2012-м получили золотые медали Нью-Йоркского общества иллюстраторов «За лучшую книгу». Может быть, все это («Тристан и Изольда», флорентийские фрески, золотой фонд европейской культуры) — не так безнадежно устарело, покрылось пылью веков, как нам тут кажется?! «Тристана» — берем!
Тут Изольда опустила обнаженные руки в огонь и вытащила из него прут, крепко сжав его в ладонях. Затем сделала девять шагов.
Бросив прут наземь, она подняла руки и показала их собравшейся толпе.
Ладони были такими белыми, словно королева только что вынула их из ванны с молоком.
Джулия Дональдсон, Аксель Шеффлер. Человеткин.
М.: Машины творения, 2012.
В очень маленьком, но хорошем издательстве «Машины творения» есть серия «Машинки творения». Выходят в ней книжки английской (вообще-то сама она себя зовет шотландской) поэтессы Джулии Дональдсон — сказки для детей в стихах. Очень почтенный и незаслуженно забытый жанр… А верный художник Аксель Шеффлер все книжки Дональдсон иллюстрирует. У нее разные есть истории: «Тимоти Скотт» — о коте и бродячем музыканте, совершенно джазовая сказка. Есть очень уютные, есть хулиганская история про дракона, есть романтическая, в духе Эдварда Лира, — про улитку, грезящую дальними странами. Вот совсем новая сказка — приключения человека-сучка, человека-веточки, Stickman он зовется по-английски, а по-русски — Человеткин. Из-за странной комплекции бедняге вечно грозят опасности. Страшноватая, полная приключений, очень лиричная книжка об отце семейства веточек…
Ну да: сама и переводила. А покупаю в подарок девочке Алисе, ей почти пять лет.
Сложенный хворост. Камин. Рождество.
Спит Человеткин. Спасут ли его?
Анна Игнатова. Королевство.
М., СПб.: ГРИФ, 2012.
Повесть молодой писательницы — очень изящно написанная, близкая по интонации к сказкам Дональда Биссета или Григория Кружкова. Немного «англизированная» — но какое же детство без Англии? «Королевство М» расшифровывается просто: маленькое оно…
У Игнатовой написаны три сказочные повести с этими героями, но пока вышла только первая часть, «Большое путешествие». В конце тома стоит «Продолжение следует». И слава богу!
— Как ты думаешь, дорогая, у нашего Маленького принца все в порядке? — в который раз спрашивал король и в волнении ждал ответа.
А Королева отвечала уже в который раз за этот день:
— Я думаю, что порядок и наш малыш несовместимы…
И Король каждый раз соглашался со своей августейшей супругой.
Анастасия Орлова. Яблочки-пятки.
СПб.: Детгиз, 2012.
В Петербурге на Фонтанке есть издательство «Детгиз»! И чего только они не выпускают: новый детский журнал «Чиж и Еж» — в память «обэриутского», билингву старинных французских песенок: «Мальбрук в поход собрался», «В Авиньоне на мосту…», «Догорает свечка, милый друг Пьеро»… Там их десятка два, без них детей французскому не учат. Русские переводы — Михаила Яснова. А вот какое замечательное название у книги Сергея Махотина — «Включите кошку погромче»!
«Детгиз» только что издал великолепный двухтомник стихов и прозы для детей обэриута Александра Введенского. Выйдет и третий том. Но я хочу тут купить книгу Анастасии Орловой, молодой поэтессы из Ярославля, «Яблочки-пятки». Редчайший жанр: стихи для младенцев и их мам. Авторские потешки, тетёшки, потягушки… То, что можно вслух читать, когда дитя еще в животе: поймет!
У Орловой дар писать для совсем маленьких. А в хороших стихах для маленьких — всегда есть чем поживиться и большим. Я у нее, например, люблю «Гули и ляли»:
Маленькие ляли //во дворе гуляли. //Серенькие гули // зернышки клевали. //Смотрят ляли: — Гули! //И вперед рванули. //Смотрят гули: — Ляли!// Да как деру дали!
…Ну вот: начали с астрофизики, кончили потягушками. Но по-хорошему — это ведь все из одного нормального детства. В обратном, конечно, порядке.
