Владимир Путин заявил: «Нам нужны «дешёвые» и «длинные» деньги для кредитования экономики, дальнейшее снижение инфляции, конкурентные банковские ставки».
Это ключевой набор задач, которые призваны решать правительство и ЦБ любой страны. Они их и решают.
12.12.12 ФРС США сохранила процентную ставку на рекордно низком уровне в 0-0,25% годовых; объявила о продолжении выкупа долгосрочных облигаций на сумму $45 млрд; сохранила объем выкупа ипотечных облигаций в рамках QEIII (количественного смягчения) в $40 млрд.
До сих пор все ожидаемо. А вот американская сенсация: ФРС установила пороги по безработице и инфляции, без достижения которых базовая ставка меняться не будет. Необходимо сокращение безработицы до отметки 6,5% и ниже, а инфляция должна быть не выше 2,5%, чтобы ставка была повышена.
Мировой регулятор, обнародовав пороговые значения (кстати, и уровень безработицы, и инфляция — показатели не только экономические, но и социальные), пошел на беспрецедентный шаг, бросив биржевым игрокам даже не кость, а шмат сала. Играть за или против доллара теперь будут, имея перед глазами цифры, за достижением которых следует смена курса денежной политики.
Первая реакция рынка – некоторое падение курса доллара. Но новация означает полную уверенность ФРС в самом механизме управления.
Американской экономике предсказывают неторопливое оживление, которое произойдет, если не случится падения с «фискального обрыва», то есть если демократы и республиканцы все-таки сумеют сторговаться по поводу мер сокращения бюджетного дефицита. Если не сумеют, — это уже не к ФРС, о чем специально предупредил Бернанке.
В России ситуация иная. С точки зрения макроэкономики и состояния госфинансов она выглядит много лучше и США с их множественными дефицитами, и ЕС, и Японии.
Но вот на уровне управления картина откровенно тревожная. Продолжим начатую цитату из Послания президента Путина: «Я прошу Правительство и Центробанк подумать над механизмами решения таких задач». Речь, напомню, идет о дешевых и длинных деньгах. Путин продолжает: «Знаю хорошо, что мне возразят и скажут некоторые эксперты, что обеспечение «длинных» денег — это не задача Центрального банка, что «длинные» деньги — это накопления граждан, предприятий, пенсионные деньги и так далее.
Да, всё это хорошо известно. Но также известно, что в ФРС Соединённых Штатов, в Евроцентробанке, в других некоторых центральных банках прямо в уставах записана обязанность этих структур думать о рабочих местах и обеспечении темпа роста экономики. Сейчас не призываю ничего пересматривать в нашем законодательстве, просто обращаю внимание на то, что все мы должны быть озабочены ключевыми вопросами развития страны».
Путин призывает ЦБ равняться на ФРС и ЕЦБ. Это уже российская сенсация. Ведь в том же послании он говорит и совсем другое: «Мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всём мире. Однако российская демократия — это власть именно российского народа с его собственными традициями народного самоуправления, а вовсе не реализация стандартов, навязанных нам извне». На суверенности российской демократии Путин все-таки настаивает, а вот тот факт, что суверенность в экономике в условиях ее глобализации — или миф, или чучхеизм, уже признает.
Суть предложения Путина в том, что Банк России должен взять на себя ответственность за развитие экономики. В Банке России громко или негромко, но точно будут возражать: если ЦБ будет отвечать за экономику, зачем тогда нужно правительство? Вопрос не праздный. Возвышение Центробанка объективно означает понижение правительства.
3 декабря на сайте МВФ появился доклад «Либерализация и управление потоками капиталов: институциональный подход». В преамбуле указывается, что, если в 1980-е годы отношение финансовых потоков (прямых и портфельных инвестиций и банковских займов) к мировому ВВП составляло 5%, то в 2007 году, то есть перед началом мирового кризиса, оно выросло до 20%. Стоит добавить, что за то же время отношение мировой торговли товарами и услугами к мировому ВВП поднялось с 23 до 33%, то есть прирост был гораздо меньшим.
Это иллюстрация к тому, что развитие мировой экономики диктует усиление роли финансового регулятора, которым ЦБ уже является и чем он станет в еще большей мере, когда, наконец, произойдет создание финансового мегарегулятора (он, как ожидается, врастет в ЦБ).
Как именно будет происходит метаморфоза ЦБ, предсказать трудно, многое будет зависеть от фигуры сменщика Сергея Игнатьева. Но реформы, судя по посланию, Центробанком не ограничиваются. Продолжаем все ту же цитату: «Наши национальные накопления должны работать в стране и на страну, однако пока средства Фонда национального благосостояния практически не вкладываются в развитие. Мы договорились — помню об этом хорошо и с этим согласен, — что после того, как Резервный фонд превысит 7 процентов ВВП, мы можем направлять половину доходов сверх этого уровня в российскую экономику, главным образом в инфраструктурные проекты. А вот теперь о возможных корректировках наших прежних договорённостей. По итогам текущего года Резервный фонд и Фонд национального благосостояния вместе составят уже около 9 процентов ВВП, а значит, определённая подушка безопасности у нас есть, сформирована. Поэтому уже с 2013 года после создания соответствующей управляющей структуры предлагаю часть средств Фонда национального благосостояния — для начала это может быть сумма до 100 миллиардов рублей, некоторые считают, что не менее 100 миллиардов рублей, — нужно вкладывать уже в российские ценные бумаги. Они должны быть связаны с реализацией инфраструктурных проектов. Обращаю на это особое внимание — важно, чтобы они были окупаемыми и давали устойчивый гарантированный доход, а не требовали постоянной подпитки из ФНБ или из федерального бюджета».
Широко известна острая дискуссия по поводу бюджетного правила, которая велась Минфином, защищавшим неприкосновенность этого правила, и Минэкономразвития, которое предлагало его сразу же подкорректировать и не дожидаться, пока Резервный фонд дорастет до 7% ВВП. После чего половину доходов бюджета от превышения фактической цены на нефть от заложенной в бюджет, которая, в свою очередь, является средней за определенный период времени, можно тратить на инфраструктурные объекты. Путин бюджетное правило в минфиновской редакции поддерживал. Теперь не поддерживает.
Если нефть-кормилица не подкачает, доходы от нее уже в будущем году станут выполнять роль ФРС, то есть именно из них будут черпаться «длинные и дешевые деньги». В скобках замечу: о судьбе накопительных пенсий президент не сказал ничего, хотя уделил много внимания демографической ситуации, которая кричит о том, что без них не решить проблем даже Пенсионного фонда, не говоря уже о длинных деньгах, об уровне жизни будущих пенсионеров.
Вернемся к сравнению с ФРС. В России, перенимая американский опыт, предстоит создать новый центр экономической власти, у которого, как у сказочного дракона, будет три головы: ЦБ, финансовый мегарегулятор и управляющая структура резервных нефтяных фондов. И, хотя ясно, что голова ЦБ — главная, голова мегарегулятора будет на той же шее, как будут складываться отношения в трехголовье, сегодня не скажет никто. Зато очевидно, что правительство безропотно на второй план не отойдет.
Одно можно сказать наверняка: самые неуправляемые отечественные реформы — это реформы управления.
