Очередная инициатива Министерства культуры РФ по оптимизации отечественного искусствознания вызвала не просто отклик — бурю общественного возмущения в России и в мире. Тысячи людей подписали петицию протеста. Десятки написали письма и тексты. Мы продолжаем дискуссию (хотя это тот самый случай, когда нет предмета обсуждения) вокруг безграмотных действий команды Владимира Мединского. Слово знаменитому режиссеру Петеру ШТАЙНУ и преподавателю МГУ Татьяне КРАСНОВОЙ.
Петер ШТАЙН
Министерство культуры Российской Федерации Открытое письмо г-ну министру Владимиру Мединскому Уважаемый господин министр!
Многие годы, как Вы знаете, я чувствую себя прочно связанным с Россией, с русским театром и русскими деятелями искусства. Я собственными глазами наблюдал процесс освобождения страны от реликтов сталинистского прошлого. Тем более неожиданно и печально было мне здесь, на Западе, услышать от моих друзей, информированных в вопросах актуальной российской политики, что в Министерстве культуры всерьез дискутируется вопрос закрытия Государственного института искусствознания и что уже существует проект замены этого старого, укоренившегося в своих традициях института так называемым Гуманитарным центром, который должен будет исполнять только программы и задания министерства. Тем самым искусствоведение как дисциплина исчезает с горизонта Министерства культуры как объект занятий и опеки. Одновременно могут быть пущены на ветер знания и судьбы сотен специалистов.
Русский театр так же, как и русское искусствознание, давно стал частью мировой культуры. Если я правильно информирован, работа упомянутого института признана неэффективной — согласно критериям, неизвестным искусствоведам и явно основанным не на эстетических принципах. И за это, выходит, он должен быть наказан ликвидацией? Я не могу себе представить, что в современной России, с ее уходящими в глубь веков культурными традициями, кто-то может позволить себе руководствоваться принципами некомпетентности, дряхлая логика которых напоминает о Жданове.
Я имел возможность наблюдать в России, сколь прочно искусствоведение связано с театральной практикой, сколь стойко оно в своем наследовании традициям Станиславского и Мейерхольда. Посему оно так высоко ценится на Западе. Было бы неразумно и близоруко разрушать эти традиции.
Если перед менеджерами российской культуры поставлена задача сократить непосильный для государства бюджет, то, возможно, как это делается во всем цивилизованном мире, стоит обсудить эти вопросы вместе с искусствоведами и не давать повода для выталкивания России из процессов мировой культуры.
Я хотел бы Вас просить еще раз обсудить перспективы изучения искусства и построения культурной политики в меняющемся и чреватом кризисами мире вместе с искусствоведами и найти оптимальное решение, чтобы не нанести русской культуре непоправимый урон.
С дружеским приветом Петер Штайн, режиссер Берлин, 10 декабря 2012 г.
Разослано по адресам: [email protected] (для г-на Владимира Мединского), копия для информации директору института г-ну Дмитрию Трубочкину: [email protected]
Перевод с немецкого Владимира Колязина.
Татьяна КРАСНОВА
Прекратите трындеть про государственные деньги
Я к тем, кто не совсем понимает, зачем они нужны — эти «вздорные» и уже не очень молодые люди, с которыми г-н Мединский разговаривал не с трепетом и уважением, приседая от почтительности (как то стоило бы делать), а несколько даже свысока, что уж совсем необъяснимо и несообразно, особенно в его положении.
Я на простом примере. Вот Энгелина Сергеевна Смирнова, наш друг, Учитель моего мужа. Прочтите статью в «Википедии», там кратко.
Э.С. Смирнова — сотрудник НИИ искусствознания. Список регалий и работ в «Википедии» тоже есть. Неполный, конечно.
В юности Энгелина Сергеевна пешком и верхом объехала весь Русский Север, собирая по дровяным сараям и заброшенным руинам покалеченные иконы. Всю жизнь преподавала. Учила. Писала книги.
До сих пор (а там есть дата ее рождения) я прихожу и пью с нею чай на уголке стола под зеленым абажуром. А остальной стол завален бумагами. Она работает. Компьютером овладела, между прочим, на очень приличном уровне. Это, правда, не так существенно, этим навыком у нас и Мединский владеет…
Так вот. Я в двух словах о том, зачем она нужна.
Она долгие десятилетия учит искусствоведов.
По ее книгам выучены все те, кто работает не только в вузах России, Греции, Италии, Франции и Америки, а и те, кто хранит иконы и деревянную скульптуру в крошечных областных музеях.
Ее ученики учат тех учительниц рисования, которые потом, получая три копейки, тем не менее собирают после уроков детишек в районной школе в каком-нибудь Паскудникове и показывают им картинки церкви Покрова на Нерли и как могут рассказывают им, как все еще прекрасна их несчастная Родина.
Ученики ее учеников сидят в крошечных областных музеях и вечерами перерисовывают с малышами орлов, тельцов, ангелов и львов из ее альбомов и водят второклашек в смешных музейных тапках по скрипучему паркету смотреть на разноцветного Николая Угодника и храброго Георгия Победоносца.
Она приходит на работу в НИИ искусствознания в самом центре Москвы, а они стоят на границе всеобщего страшного одичания и озверения, прикрывая собой ВАШИХ детей от мерзости запустения, уж простите за пафос.
Они несовершенны, они могли бы быть лучше. Но на их место НЕТ очереди из желающих. Так уж вышло. Это очень не хлебное место. Не «Газпром».
И если вы не сохраните Энгелину Сергеевну с ее непонятной для Медин-ского работой, вы порвете цепочку. А она — усилиями разнообразных мединских — делается все тоньше и тоньше.
Повторю еще раз — МГНОВЕННЫХ последствий не будет. Будут НЕПОПРАВИМЫЕ.
И еще. Прекратите трындеть про государственные деньги.
Хоть сейчас — прекратите. На то бабло, что стоит сумочка бывшего министра сельского хозяйства, весь этот НИИ год можно содержать.
Стыдно.
