Мы ходили по вокзалам, стараясь выглядеть как можно более подозрительно. Звенели на рамках, вставали за спинами охранников и наблюдали за их работой. Смотреть было не на что, загоравшиеся красные индикаторы металлодетекторов и звон не привлекали охранников ни на одном из трех вокзалов главного московского ж/д узла — Ярославском, Ленинградском и Казанском…
— Понимаете, зазвенел человек — и наше дело его оградить, людей эвакуировать, саперов вызвать… — объяснил нам полицейский из наряда на Ленинградском вокзале и развел руками: мол, ради каждого проходящего с железяками в сумке вокзал эвакуировать не станешь. Рамки ведь сигнализируют об опасности каждые несколько секунд.
— Зачем тогда рамки вообще ставить?
— Это вы меня спрашиваете? — пожимает плечами полицейский.
— Ну, вы ведь можете не вызывать саперов, а самостоятельно досмотреть звенящего человека.
— Так он сразу и рванет бомбу. Это что, мне взрываться, что ли? — страж порядка возмущен таким предложением.
Он привел нас через зал к проходу на «Сапсан», чтобы показать, как все должно быть организовано. Там контроль как в аэропорту: в специальном крытом павильоне стоят рамки нового образца, а сумки всех пассажиров пропускают через камеру-рентген. Скоро эта процедура станет обязательной для прохода на любой вокзал Москвы: такие камеры уже установлены рядом с рамками металлоискателей. Правда, на большинстве вокзалов они еще не работают, на боку агрегатов красуются листки с надписью «Тестовые испытания». Как объяснил нам полицейский на одном из вокзалов, для обслуживания рентгенов пока нет сотрудников, сейчас их набирают.
За происходящее на рамках отвечают сотрудники «РЖД-охраны», железнодорожного ЧОПа. По их словам, они имеют право досмотреть вещи только с согласия пассажира, если тот отказывается, они зовут дежурный наряд полиции. Полицейские же объясняли, что этого и они не могут: вот когда заработают камеры-рентгены, проблема полномочий отпадет. А пока не досматривают никого, хотя по букве закона все-таки имеют право: при понятых и в ОВД. А согласно статье 27.7 КоАП, даже без понятых: «в исключительных случаях, при наличии достаточных оснований полагать, что при физическом лице находятся оружие или иные предметы, используемые в качестве оружия».
Совершая рейд по московским вокзалам, мы насмотрелись на рамки разнообразных моделей — они различаются даже на разных входах одного вокзала. У каждой есть индикатор опасности (то есть количество металла на человеке): зеленый — безопасный уровень, красный — превышение нормы. Если норма существенно превышена, раздается звуковой сигнал. Вопрос в том, как настроена рамка, что она воспринимает как норму. Сумка фотографа с камерой, объективами и ноутбуком «звенит» везде, а вот рюкзак с ключами, монетами, телефоном и планшетом — от раза к разу. Участник нашего теста, инженер и специалист по металлообнаружителям, объяснил нам, что рамки можно «натаскать» на объект нужного размера и формы, а также на тип металла: детектор в состоянии различить черные и цветные металлы. С точки зрения террористической угрозы единственное, от чего рамки могут спасти, — взрывчатка, начиненная поражающими элементами из металла, такими как гвозди или стальные шарики.
Однако ищут не только бомбы. «У нас тут недавно коробку патронов у человека изъяли. Проверки от поездов зависят: если приходит ижевский поезд, а там ведь оружейный завод… Среднеазиатские поезда тоже криминогенные», — рассказали нам на Казанском вокзале. Правда, полицейский, с которым мы беседовали, не смог назвать даже примерное количество человек, которые он останавливает и проверяет за день: «Пассажиропоток на вокзале огромный, тем более по сравнению с аэропортами. В час пик доходит до того, что через две рамки проходит 100 человек за минуту… Мы больше на психологию смотрим, если человек нервно реагирует, разворачивается, увидев детекторы».
«Никакую информацию им не давать!» — раздавалось из раций, когда охранники докладывали начальству о пристающих журналистах. «Вы хоть знаете, что такое физика? — сердито спросил молодой чоповец и продолжил тихонько: — Рамки сбиваются, их настраивают, но пассажиров проходит много, и все установки сбиваются со временем. Да и сами рамки у нас не новые. Приказ Путина пришел, а как их достали, это другой вопрос».
На Ярославском вокзале мы попробовали войти через выход и пролезть к кассам через заграждение, из двух попыток удалась лишь одна. Вторую пресек охранник, отправивший нас огибать все здание по улице, чтобы войти где положено. «Ну какой в этом смысл?» — уперлись мы. «Смысл большой, чтобы вы через рамки прошли», — назидательно произнес он. Крюк в сто метров мы действительно сделали не зря, потому что на рамках нас ждал сюрприз. Около двадцати минут приставленный к ним пожилой охранник в интеллигентских очках меланхолично наблюдал, как пассажиры проходят через пару рамок. Включена была лишь одна, молчание второй, несмотря на истошное пиликанье первой, охранника не смущало. Затем его сменил напарник, но ничего странного тоже не заметил. Только когда мы стали обсуждать неисправность у него за спиной, он посмотрел на нас, получше воткнул штекер в розетку и объяснил: «Выключается она. Сама».
Одна из двух рамок на входе в Павелецкий вокзал тоже была неисправна: мигала своими индикаторами, как автомобиль на аварийке, и на проходящих через нее людей не реагировала. «Ну, не настроены они еще до конца, — словоохотливо пояснил сотрудник «РЖД-охраны», дежурящий возле. — На ключи, на мобильный без конца звенят. Они сейчас как эксперимент стоят — чтобы люди привыкали. А скоро здесь будет досмотр, как в «Шереметьево», — продолжил он, указывая на новенький, пока не работающий рентген для сумок. — Но это же вокзал, здесь поток-то больше, чем в аэропорту. Что тут будет, когда эти штуки заработают, сами не знаем… Очереди на вход до Садового кольца выстраиваться будут».
Охрана Белорусского вокзала тоже крайне пассивна, а вот Курский удивил дважды. Во-первых, там стоит не «РЖД-охрана», а ЧОП «Калибр». Во-вторых, по крайней мере один вход действительно был защищен: охранник на проходе в торце здания выборочно останавливал многих проходящих, просил открыть чемоданы или сумки. «Мы лучшие», — лаконично пояснил суровый старший охранник со шрамами такое свое усердие в работе.
А вот его коллеги на главном входе работали хуже. Фотограф натянул на лицо шарф, спрятался под капюшоном так, что остались видны только глаза, и сделал два круга с улицы в вокзал, каждый раз громко звеня на рамках. Провокация осталась незамеченной: оба охранника сначала «защищали» вокзал от пытавшегося пройти внутрь бомжа, а потом просто проигнорировали звон детектора.
Киевский вокзал тоже встретил сюрпризом: там уже работают рентген-камеры. Впрочем, большой заплечный рюкзак с техникой просвечивать не стали, не обратив на него внимания даже при звоне рамки. Осматривают лишь крупные сумки. Режим работы камеры тоже неясен, начальница вокзала в разговоре с корреспондентом «Новой» несколько раз повторила просьбу привести к ним на работу со сканером знакомых, имеющих техническое образование.
Несмотря на все технические новшества (работающие или анонсированные), на многих вокзалах пройти к поездам можно, минуя рамки: на Казанском — из метро, на Белорусском, Киевском и Ярославском — прямо с улицы. На Павелецком рамками защищен только вход с улицы, из метро же попасть в него можно без преград. И люди этими входами активно пользуются, если учесть, что благодаря невероятному количеству заборчиков, оградок и закрытых дверей, путь к поездам через вокзалы (и рамки на входе в них) представляет собой непростой лабиринт.
Защищенные вокзалы — производная двух факторов: технического оснащения и хорошей работы охранников. Рамки не панацея: если заставить ими весь город, это создаст дополнительные заторы, которые сами по себе могут стать целью для террористов. Но даже небольшое их число в наиболее уязвимых местах города тоже не будет работать, если не производить личный досмотр хотя бы наиболее подозрительных из числа «звенящих» пассажиров.
«По моему мнению, система неэффективна — из-за невнимания охранников», — вынес вердикт наш инженер. Чоповцы с ним согласны: «Понимаете, если решат взрывать, пойдут не на вокзал, долбанут поезд с путей».
Комментарий
Алексей НОВИКОВ, заместитель генерального директора ЧОП «РЖД-охрана» по безопасности:
— При срабатывании детектора сотрудник охраны смотрит на человека — как он одет, как себя ведет, для выявления подозрительных лиц разработаны методические пособия. Если человек закрывает лицо, сотрудник охраны должен обратить на него внимание, остановить, поинтересоваться. Но когда он работает сутки, двое суток, глаз замыливается. Личный состав у нас — из нашей социальной среды, то есть супер-пупер-бойцов невидимого фронта у нас нет. Это люди, которые прошли обучение в школах частных охранников, потом дополнительное обучение у нас.
Рамки — на балансе дирекции каждого вокзала. У них есть сотрудники, которые их настраивают и ставят определенный рубеж реагирования. Мне кажется, нужно его делать немного больше: много багажа, значит, и железных вещей. Техника несовершенна, возможна раскалибровка настроек. Мы делаем то, что от нас зависит, — информируем заказчика и ставим туда вместо одного сотрудника двоих.
