СюжетыКультура

Легко ли быть демоном на договоре

Почти все новые залихватские проекты года обернулись хлестаковщиной

Этот материал вышел в номере № 3 от 14 января 2013
Читать
Почти все новые залихватские проекты года обернулись хлестаковщиной
Изображение

Раньше за полсезона две-три премьеры набегало, а тут — чуть не полтора десятка. И такое, скажу я вам, разнообразие! Пока над столичными драмтеатрами сгущалась угроза погромов за неэффективность, музтеатры взрывались необыкновенными проектами, соблазняли новыми именами и названиями. Душа ждала…

Первым вынырнул из летнего небытия главный режиссер «Геликон-оперы»Дмитрий Бертман. В Детском музыкальном театре им. Сац поставил«Иоланту» Чайковского.

Театру самого Бертмана уже лет семь никак не перелицуют на новый лад его исконное здание на Большой Никитской. Так что известный режиссер, наверное, не без куража принял предложение Театра Сац поработать, наконец, на нормальной сцене.

В 90-е годы Бертман перетряс российское понимание оперной режиссуры и первым стал переиначивать замшелые сюжеты вроде «Кармен», где тихая Микаэла отважно брала убийство на себя, а «Катерина Измайлова» смахивала на «жену с Рублевки». «Геликон» завалили «Золотыми масками». Ведь это было так свежо — и незабываемо до сих пор.

На «Иоланте» в Театре Сац вопрос (ныне такой больной) о переиначивающей режиссуре отпал сам собой — стоило только на сцену с декорацией старинного замка выйти дядьке в пиджаке. Казалось, он скажет: «У нас за кулисами пожар, покиньте зал!» Но все было проще: приглашенный из Германии художник просто перемешал костюмы исторические и современные. Дети обалдели: у них и так в голове по истории одна чушь. А тут граф Водемон вышел в голубых пижамных штанах, герцог Роберт — в красных трениках и с татуировкой на плече. Иоланта, рухнув в настоящий водоем, полчаса пела совершенно мокрая (и кашляла в углу, как водяной). Создатели явно не посчитались с юной аудиторией, впервые постигавшей историю слепой принцессы.

Нет, срочно на премьеру в Большой театр! Там тепло, буржуазно и шампанское дают. А «Травиату» Вердибез современных вывихов поставила надежная американка Франческа Замбелло.

Директора ГАБТа Анатолия Иксанова то и дело упрекают в каком-то антипатриотизме. А публика, выкладывающая за пару билетов до полутора тысяч долларов, желает внятного, не попорченного режиссерскими загогулинами сюжета.

Не так давно на Иксанова накатали какую-то языческую телегу: вроде бы умные люди ранга Табакова и Захарова потребовали срочно поменять его на Николая Цискаридзе и тем самым (?) вернуть Большому театру «статус мирового храма» (!). Хотя в «храме» и так все больше перестраховываются: балеты идут в основном старые, а оперы — проверенные, чтоб не придирались.

Вот и «Травиата» получилась спокойная и мягонькая, как бархатная портьера. Игорь Головатенко — роскошный Жермон. Оксана Шилова — местами прекрасная Виолетта. Но тенор-Альфред был так ужасен, что любовь не склеилась. Солидная режиссура насмарку. В антракте жена накачанными губами возмущенно спрашивала мужа: «А чё, почему он должен расплачиваться за свою сестру?»

Не принес сильных потрясений и «Борис Годунов» в постановке Леонида Баратова 1948 года, восстановленный на основной сцене. Собственно, привлекло-то имя великого Ферруччо Фурланеттов заглавной партии. Увы, я оказалась в ложе с двумя отроками лет десяти. Вот кто замаялся! Храм храмом, но даже церковь свои всенощные сокращает…

Оркестр вялый. С Фурланетто тоже незадача. Голос прекрасный, артист неподражаемый. Но вряд ли какой педагог осмелится поработать с таким мэтром над произношением, а оно, бесконтрольное, совсем съехало. Ну невозможно слушать это «Уйдьитье всье!».

Требуя традиционных постановок, ретрограды обычно добавляют в адрес режиссеров: «Пусть вам напишут новую оперу — и ставьте ее как хотите!»

И вот тут на свет божий выпорхнул проект «Опергруппа» во главе с Василием Бархатовым. Лучшие театры дали сцены под современные оперы.

Я угодила на «Сны Минотавра» Ольги Раевой в Театре Наций. Говорят, она сама чуть не плакала…

Получилось все для галочки. Музыка, текст, спектакль, зрители — сам факт прихода тусы хипстеров от студентов в кургузых штанишках до Ксении Собчак на гигантских, как у Леди Гаги, каблучищах. Наш маленький жалкий Берлинчик. Про что спектакль? А фиг его знает. Но с матом. Несмотря на уважение к оркестру, очень хотелось слинять.

Но тут подошла милая девушка: «Останьтесь! У нас в конце живая корова будет!» И ведь была! Потом примерно на ее месте кланялся либреттист Владимир Сорокин, очень довольный.

В проекте «Опергруппы» были еще«Франциск» Сергея Невского (на Новой сцене Большого),«Три-четыре» Бориса Филановского (в подвале недостроенной башни «Федерация») и парочка одноактных опусов на Малой сцене Театра им. Станиславского и Немировича-Данченко.«Песни у колодца» Елены Лангер — надуманная театрализация русских псевдонародных песен. После языческих игрищ воображаемых пейзан завершающий удар нанесли «Слепые» Леры Ауэрбах по Метерлинку. Герои тупо бродили по захламленной сцене — старый телевизор, кровать, древний холодильник, ванна, интеллигентские кипы книг… Но артистам полезно время от времени влипать в экстрим — в конце концов их ансамбль вышел блестящим.

Василий Бархатов подчеркивает, что проект носит для «этой страны» «характер миссии». А почему проект — потому что вставить в репертуар и заставить ходить людей на это за деньги пока не получается.

Наконец случилось! На этой же Малой сцене Театра Станиславского и Немировича-Данченко показал проект консерваторский Центр современной музыки, руководимый композитором Владимиром Тарнопольским, — оперу Сальваторе Шаррино «Лживый свет моих очей».

Это было изумительно! Не вполне даже музыка в традиционном понимании. Скорее шорохи, эхо, отзвуки. Екатерина Кичигина (поет Татьяну в «Новой опере») — верх музыкального умения в таких непростых вещах. В воздухе разлиты ужас, любовь, эротика, в конце концов — смерть. Режиссер — Катерина Панти Либеровичи, смешная итальянская девчонка в серых чулочках, как сказали, с очень трудным характером — показала нашим задранным носам, что такое музыкальная режиссура. И как искусство свивается в воздухе из чего-то неуловимого.

Шаррино — тоже одноразовая акция проекта «Новый музыкальный театр» (цель и НМТ, и «Опергруппы» — «влиться в общеевропейский контекст»). Однако Тарнопольский не входит в привилегированную армию «агентов изменения»…

Заключительным оперным событием года стала премьера оперы Александра Чайковского «Альтист Данилов» по знаменитому роману В. Орлова в Театре им. Б.А. Покровского. Здесь стараются быть достойными своего основателя. Работа его нынешнего руководителя — режиссера Михаила Кислярова — по-старомодному добротна. Если бы только не костюмы, часть которых почему-то переходит из спектакля в спектакль. Действие происходит во времена расцвета газеты «Правда», но половине зала они неведомы, поэтому картина «неопределенного времени» не сработала.

Певцу Александру Полковникову — браво за столь запоминающийся образ музыканта, разрывающегося между жизнью земной и обязательствами демона на договоре у высших сил.

И все же наиболее сильное впечатление произвело соло альтиста Юрия Башмета. Чайковский знал, кому по-святить оперу. Неясно только, как часто Башмет будет осчастливливать театр своим появлением.

Характерно, что по качеству и по яркости впечатлений первое и последнее место в рейтинге заняли именно экстрасовременные спектакли!

Вот и доказательство, что «вся эта современная бодяга, не идущая ни в какое сравнение с Верди» (как любят говорить опероманы), потихоньку окольцовывает нашу музыкальную жизнь, выводя ее из заколдованного царства, где на столичном пятачке толкутся нагловатые Онегины и корпулентные Травиаты. Жалко только, что залихватские проекты пока обернулись обычной хлестаковщиной, а соблазнительные имена во многом утратили свое обаяние.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow