Квентин Тарантино создал на экране очередной экзотический «чудо-остров», жить, точнее выжить, на нем нелегко и непросто…
Попав сюда однажды, зритель вряд ли сумеет покинуть нафантазированное, пенящееся цитатами из любимых киношлягеров автора пространство. Даже если вы полностью отринете фильм, «Джанго освобожденный» - вопьется в вашу память всеми фибрами своей музыкальной ретро-души.
Стилистика ревендж-вестерна проистекает из «долларовой трилогии» Серджо Леоне, фильмов Серджо Соллима, Джулио Петрони, но прежде всего из ставшего для киноманов культовым вестерна «Джанго» Серджо Корбуччи 1966 года, за которым последовали десятки ремейков. Помимо знаменитой песни из фильма Корбуччи, Тарантино приглашает первого исполнителя мстителя Джанго Франко Неро на камео-эпизод: встречу с нынешним Джанго Джейми Фокса. Франко Неро торжественно появляется в белых перчатках, которые он носит видимо с тех пор как злобные мексиканцы раздробили руки его супер-герою.
События нового фильма происходят за два года до гражданской войны. Когда рабовладельческие южные штаты уже не могли управлять по-старому, а независимые северные уже не хотели мириться с постыдным рабством: «одушевленной собственностью».
Пламенеющие алые титры. Исхлёстанные спины рабов, ведомые жестокосердными хозяевами. И навстречу им… улыбчивый, изощренно элегантный немецкий дантист Шульц бесподобного Кристофа Вальца. На его экипаже символично раскачивается огромный зуб. Шульц - охотник за головами преступников, продавец мертвых душ. Можно сказать, Чичиков, пробравшийся со страниц тихой классики в палящий киновестерн и обосновавшийся там не без комфорта. Речь Шульца переливается остроумием и изысканными оборотами. «Полный драматизма жест» в его устах означает направленное на него дуло. Это не мешает отстреливать головы всем стоящим на пути лощенного джентльмена. Не без изящества (и не без изобильного кровопролития) доктор Шульц освободит и сделает союзником свободного и неукротимого раба Джанго.
О… Джанго мстит не только конкретным работорговцам, обидевшим его и его жену, прекрасную Брунгильду, вместе с авторами фильма он мстит всей рабовладельческой Америке. Нелицеприятно «Джанго» рисует постыдные страницы из истории, которых страна до сих пор стыдится. Поэтому слоган картины из прошлого простирается в будущее: «Онизабралиегосвободу. Онзаберётунихвсё»
Несмотря на весь костюмированный карнавальный полет в 19 век, «Джанго» по всему совершенно тарантиновская история. Дело не только в теме мести (окончательный диагноз которой был поставлен в «Убить Билла»), в зрелищном кровопролитии, но в переворачивании с ног на голову общепринятых понятий. И если в «Бесславных ублюдках» Тарантино беспардонно вдохновлял еврейство на месть фашистам и уничтожение Гитлера, то в «Джанго…» темнокожий раб становится охотником за головами белых головорезов.
Квентин Тарантино снова всех запутал. Снимая прямолинейное антирасистское кино (варварства рабства - картина маслом для нерадивых школьников: кандалы, намордники, исполосованные черные спины), он педалирует неполиткорректные выражения, вроде «ниггер» (которое произносят и черные и белые). А чего стоят философские рассуждения о знаке покорности на черепе чернокожего бедного Йори… Бена.При этом «ниггер» расстреливает белых расистов и куклусклановцев пачками, за что сам фильм в Америке уже назвали «черным реваншем»
В общем, QTснова приплясывает на острие ножа.
Немецкий шлейф из «…ублюдков» протянулся через новый антирабский трэш не только в образе доктора Шульца, но и в вариации на тему священного героического эпоса о Зигфриде, спасшем из огненных лап дракона принцессу Брунгильду. Возлюбленная нового драконоборца Джанго рабыня по имени Брунгильда Шафт (Керри Вашингтон)говорит по-немецки и остро нуждается в спасении. В роли изобретательного дракона, плантатора и работорговца сам принц кино Ди Каприо. Режиссер с видимым удовольствием наделяет его ангельский облик чертами и повадками Калигулы. Весь этот крутой замес напичкан приметами особого тарантиновского стиля: звериный серьез, сквозь который брызжет ирония, сам Тарантино называет это «юмором висельника». Он самоупоенно играет в костюмное кино, перекрашивает спагетти-вестерн на свой лад, расшивает его блестками мифологии, организует жестокое приключение с мелодраматическим оттенком, смешивает жесткий реализм с подчеркнутой условностью, сам входит в кадр, чтобы вскоре быть убитым.Для чего все это? Чтобы рассказать историю о том, как люди начинают ощущать себя людьми.
По сути весь фильм и есть перестрелка между Добром и Злом. Тарантино возвращает спагетти-вестерну дух и эпичность притчи.
Картина движется в спонтанном ритме, то тормозя, то пританцовывая, то несясь, то в недоумении замирая, переминаясь с ноги на ногу в фирменных упоительно бессмысленных диалогах. Как перед очередной убойной перестрелкой куклусклановцы выясняют друг у друга, отчего в их мешках на головах так неправильно прорезаны дырочки для глаз… (Это тоже привет «Джанго» Корбуччи, в котором у куклусклановцев мешки были алыми)
При этом QTсам устанавливает себе правила и сам их с удовольствием нарушает.. Атмосфера времени, передана насыщенно, словно мы все видим сквозь объектив доброго старого кино: пышные декорации плантаций и пыльные улицы крошечных городков с обязательным салуном и перестрелкой в нем, изощренные костюмы, живописные ландшафты.
Размытые пейзажи в духе Гейнсборо и Альберта Бирштадта монтируются с неумеренными фонтанами крови. Впрочем в отдельных сценах и кровьпревращается если не в клюквенный морс, то в масляную краску. Багряным кармином автор колоритно окропляет пушистый хлопок, гранатовыми бусинами брызги аккуратно «рассыпаются» по снегу, нестерпимо алая краска стекает с белоснежного крупа лошади.
Такова «хижина дяди Квентина» ценой $100 миллионов (это самый дорогой фильм QT, “Бесславные ублюдки” стоили 70 миллионов) – самый голливудский и самый кровожадный из всех фильмов режиссера.Проперченный черным юмором, прожаренный дочерна насилием, которое сгущено до гротеска, превращено почти в цирковой аттракцион. При этом главное качество «Джанго» - непредсказуемость, каждый эпизод, словно сюрприз с секретом, имеет неожиданный финал.
Спору нет, революционные свершения Тарантино остались далеко в прошлом, во временах «Бешеных псов» и «Криминального чтива». И кажется, в «Джанго…» автор с помощью эстетизации неумеренного насилия пытается компенсировать осознаваемое им отсутствие новизны, духа новаторства. Кроме того, ценители исторической правды будут критиковать картину за множество ляпов. Напоминать, что динамит, был изобретен девятью годами позже событий «Джанго», да и Ку-клукс-клан был создан только в 1865 году. Но Тарантино на это плевать: оба эпизода (как и многие другие) – лишь аллюзии на тему конкретных фильмов Леоне и Корбуччи. Известно, что во время съемок в Джексон Хоул (штат Вайоминг), Тарантино арендовал местный кинотеатр, чтобы друзьям и группе показывать вестерны, самурайские фильмы и любимые детективы с черным полицейским Шафтом, фамилией которого он наградил свою Брунгильду.
Сквозь каждый кадр фильма просвечивает его беспамятная любовь к кинематографу. И этим главным пристрастием в жизни он делится со зрителем.
«Работая в видеосалоне, я слышал, как родители ругали детей за то, что те все время брали фильмы, которые уже видели и любят, — говорит режиссер — Ребенок думает: «Зачем брать неизвестно что? Возьму-ка снова эту кассету». У меня тоже психология ребенка — мне нравится такой подход!»
