Экс-командиру пилотажной группы «Стрижи» Валерию Морозову предъявлено окончательное обвинение в покушении на взятку. Уголовное дело — типичное по нынешним временам: много путаницы и процессуальных нарушений, минимум конкретики. Например, из материалов дела нельзя понять, а была ли, собственно, взятка, и если была, то за что. Между тем в разработку Морозова загодя взяла ФСБ, а противоречивая информация по делу активно сливалась через специализированный каналLifeNews. Значит, это может быть что угодно, только не дело о взятке размером 31 тысяча рублей.

Напомним: в самом начале этой истории LifeNewsс непременной ссылкой на «источники в МВД» путался в «показаниях»: то ли Морозов «требовал» деньги с местного предпринимателя за использование эмблемы пилотажной группы, то ли со своих подчиненных регулярно собирал мзду — и чуть ли не 7 человек обратились с заявлениями, а потом уволились…

Но в деле фигурирует только один «взяткодатель» — майор Алексей Новиков, бывший старший летчик авиационного звена пилотажной группы «Стрижи». В заявлении, с которым он обратился в правоохранительные органы, Новиков указал, что Морозов регулярно вымогал у него и других военнослужащих деньги за «мнимые послабления по службе», что с февраля 2012 года командир требовал с него 7 тысяч рублей ежемесячно, а до этого вымогал у летчиков эскадрильи «по 4000 руб. в месяц по 400-му приказу МО РФ «О поощрении военнослужащих».

Некоторое время спустя Алексей Новиков захочет внести уточнения в августовские показания, так как тогда «находился в сильном душевном волнении», и «вспомнит», что 4 тысячи с премий, которые получал в 2010 году в соответствии с приказом № 400, сдавал добровольно в общую кассу пилотажной группы. Однако на всем, что касалось «мнимых послаблений», продолжит настаивать.

Обвинение Морозова в покушении на взятку, по сути, основано всего на двух доказательствах: показаниях Новикова и материалах оперативного эксперимента. С показаниями понятно, а вот почему полицейские решили провести оперативный эксперимент, то есть инсценировать передачу денег, — большой вопрос. По закону к этому оперативно-разыскному мероприятию можно прибегнуть только в том случае, если речь идет о преступлениях средней тяжести, тяжких или особо тяжких. Преступление, в котором подозревали Морозова на момент проведения эксперимента — получение взятки (ч. 1 ст. 290 УК), — небольшой тяжести.

И самое главное, в ходе оперативного эксперимента нельзя провоцировать человека на получение взятки. Однако в данном случае все было очень похоже именно на провокацию.

«Распоряженец»

Летом 2010 года врачебная комиссия признала майора Алексея Новикова, старшего летчика авиационного звена пилотажной группы «Стрижи», негодным к выполнению полетов, и он был рекомендован к увольнению в запас. В начале 2011 года он был снят с воинской должности и зачислен в распоряжение начальника 4-го государственного центра подготовки авиационного персонала и войсковых испытаний Минобороны, а позже закреплен за пилотажной группой «Стрижи», в которой ранее проходил службу.

«Нахождение в распоряжении» — одна из форм прохождения службы не на воинских должностях. Большинство «распоряженцев» в Российской армии — те, кто подлежит увольнению, но пока не обеспечен жильем (которое по закону положено военным, отслужившим более 10 лет). Алексей Новиков тоже ждал квартиру.

Как утверждает Новиков, Морозов начал требовать деньги только в феврале 2012 года — спустя год после освобождения майора от должности, по 7 тысяч рублей ежемесячно. За февраль, март и апрель Новиков якобы заплатил, а в мае получил наконец извещение о распределении «жилого помещения», начал делать ремонт и продолжать «заносить» уже не мог. 23 августа он заключил договор социального найма на квартиру. А 27 августа приехал в Кубинку: подать заявление на увольнение и вернуть «долг» командиру — под контролем оперативников.

27 августа 2012 года

Именно в этот день сотрудники межмуниципального управления МВД «Одинцовское» продемонстрировали удивительное служебное рвение.

27 августа ими было зарегистрировано заявление Новикова. В тот же день на нем появилась рукописная виза: «Провести ОРМ (оперативно-разыскные мероприятия.— З. Б.), принять процессуальное решение», и было подготовлено постановление о проведении оперативного эксперимента. Судя по всему, это происходило либо глубокой ночью, либо ранним утром, потому что уже в 9.30 Алексею Новикову в присутствии понятых выдавали «портативный диктофон» (который в объяснениях понятых превратится в «скрытую видеокамеру»).

Попытка передать деньги состоялась примерно в 16.30 (вероятно, Новикову пришлось дожидаться прихода «мздоимца» несколько часов). Короткий диалог, после которого Новиков положил деньги на стол и вышел из кабинета. Морозов к ним не притронулся.

В 17.00 начался осмотр «места происшествия», в ходе которого было зафиксировано, что на столе из-под карт «наполовину торчат денежные средства в размере 31 тысячи рублей». С 18.30 до 18.55 Новиков возвращал сотрудникам полиции диктофон, до 19.30 с него была перекопирована аудиозапись (которая в других материалах дела значится уже в качестве аудио-, видео- или просто видеозаписи) и позже подготовлена стенограмма. В тот же день все материалы оперативного эксперимента были направлены в Военный следственный отдел по Одинцовскому гарнизону следственного комитета.

Объяснение «трудовому подвигу» одинцовских полицейских видится только одно: «брать» Морозова они готовились заранее, а временной логике в оформлении бумаг не придали особого значения — с этим у наших правоохранителей вообще беда, хроническая. Но что заставило их проявить служебное рвение?

Насколько известно «Новой газете», по меньшей мере за две недели до «дня икс» Алексей Новиков рассказал о «проблеме» своему хорошему знакомому, сотруднику ФСБ Андрею Архипову, который занимался контрразведывательным обеспечением «Стрижей» и «Русских витязей». Архипов довел информацию до вышестоящего начальства, и ФСБ начала проводить собственную проверку, которая, по сути, завершилась проведением эксперимента совместно с МВД.

Участие ФСБ в деле удивляет: мелкое взяточничество — вне компетенции этой структуры. Между тем служба взялась за проведение проверки, что не оставило выбора уже полицейским. Они тоже взялись за дело серьезно, даже слишком, решившись на проведение ОРМ, не соответствующих тяжести «преступления».

Адвокат Валерия Морозова — Александр Высоцкий уверен, что инициатива по передаче денег целиком принадлежала сотрудникам правоохранительных органов и Алексею Новикову: «Морозов не звонил Новикову, не договаривался с ним о встрече, не вызывал в свой кабинет, а во время встречи не предлагал передать деньги. Напротив, подчиненный несколько часов караулил своего начальника, чтобы передать якобы вымогаемые у него деньги».

Мотивы

Взятка — это когда один хочет получить, а другой — вынужден дать. Но была ли у Алексея Новикова необходимость «заносить» командиру «Стрижей»? В материалах дела нет ответа и на этот вопрос.

Майор Новиков пребывал в статусе «распоряженца» полтора года (максимально допустимый срок нахождения в распоряжении — полгода, однако эта норма повсеместно нарушается, потому что Минобороны не в состоянии вовремя обеспечить военнослужащих жильем). У находящихся в распоряжении нет должностных и специальных обязанностей, только общие, связанные с сущностью воинского долга (быть верным присяге, беззаветно служить, защищать, дорожить и т. д.). Однако в постановлении о возбуждении дела о привлечении Морозова в качестве обвиняемого указано, что командир «Стрижей» требовал деньги именно за полное освобождение от общих обязанностей, чего сделать не мог даже теоретически.

Более того, на момент проведения оперативного эксперимента Новиков фактически уже не был военнослужащим. По закону «распоряженец», у которого истек срок контракта, после получения жилья подлежит немедленному увольнению. Алексей Новиков подписал договор социального найма на квартиру 23 августа. О чем, как полагает адвокат Морозова Высоцкий, оперативники ФСБ и МВД тоже знали.

«Думаю, эти тонкости Новиков отлично понимал. С конца мая он знал, что скоро получит квартиру и уволится. Сослуживцы Новикова в беседах со следователями упоминали о том, что он крайне нелицеприятно отзывался о командире, а всего за несколько дней до оперативного эксперимента говорил о том, что отомстит».

Мы полагаем, что на этом месте пока стоит поставить точку. Рассуждать о причинах мести и о том, что подобное уголовное дело вряд ли могло появиться только из-за обиды одного увольняющегося майора ВВС, — можно будет, только когда (и если) обвинительное заключение будет утверждено прокуратурой.