С конца февраля в Москве заработал особый патруль: дружинники-добровольцы, вооруженные знанием миграционного законодательства, инспектируют улицы под руководством полицейских и сотрудников Управления федеральной миграционной службы. Месяц спустя московские власти сочли их работу столь эффективной, что решили увеличить численность патруля вдвое: со 150 до 300 человек. «Новая газета» решила выяснить, как это выглядит на деле.
Добиться разрешения на участие в патруле оказалось непросто: в УФМС г. Москвы сообщили, что «большинство проверок закрыто для журналистов». В конце концов пригласили в Царицыно, где прошло уже три таких рейда.
Перед началом очередной проверки дружинники собирались в кабинете руководителя царицынского УФМС Петра Кочетова. Ожидания увидеть группу бравых молодых ребят не оправдались: инспектировать район пришли двое мужчин и три женщины — все пенсионного возраста. Одна дружинница громко возмущалась тем, как много в их районе мигрантов — в метро, на стройках, «а недавно на детской площадке видела — сидели распивали пиво». Кочетов тем временем давал последние инструкции и наставления.
— Вспоминайте, как я вам рассказывал: кто может поставить человека на миграционный учет? — спрашивал он тоном доброго учителя.
— Любой собственник, — бойко ответила одна из дружинниц.
— Неправильно, только собственник, достигший 18 лет, — мягко поправил Кочетов. И уже строже: — Женщины, не путайтесь!
В качестве точки выбрали площадку у метро «Кантемировская». Пошли, как и положено, в сопровождении сотрудника УФМС и полицейского — сами по себе дружинники работать не имеют права.
— Я давно в народной дружине, а полтора месяца назад меня направили в миграционный патруль, — рассказывает Анатолий, мужчина лет шестидесяти. — Хотя мне мигрантов даже жалко, живут в диких условиях, но их так много стало — что с ними делать?
— Это вопрос к УФМС, разве нет? — спрашиваю.
— Да какое там УФМС, — вздыхает Анатолий. — Нам вот даже жилеток не дают.
Действительно, царицынские добровольцы вышли патрулировать город только с красными повязками дружинников. Кочетов перед этим под видом страшной тайны рассказал, что добиться из центра спецжилетов пока не удалось.
Анатолия, как и остальных, определили в патруль в районном отделении по разнарядке: поступил запрос из УФМС предоставить добровольцев. В московском УФМС разработали план с определенными точками — это в основном вокзалы, станции метро, рынки — которые необходимо закрыть волонтерами патруля. За волонтерами обратились в Московский городской штаб народной дружины.
Григорий Вовк, помощник начальника штаба, объяснил: сейчас миграционный патруль — это в основном «опытные дружинники, которые проработали много лет». Людей «с улицы» тоже берут — только сначала они должны пройти собеседование и три месяца стажироваться под надзором старших товарищей. Из основных требований — отсутствие судимостей и выписок из наркологического диспансера.
С идеологической стороной все сложнее. Не секрет, что коренные москвичи — не самые радушные хозяева и гостей столицы часто принимают с неохотой. Владимир Семерда, руководитель Московского городского штаба народной дружины, обещает, что не отправит в патруль волонтера, заявляющего: «Я националист и я не люблю кавказцев» (правда, умный националист просто промолчит, но кто же об этом думает).
Видимо, желая сохранить дух толерантности, сейчас берут в основном «проверенных» и тех, кто постарше. Они, по крайней мере, не превратят миграционный патруль в отделение «Движения против нелегальной иммиграции».
— Каждое утро я вхожу в вестибюль метро, и одни вот эти вот стоят с баулами, — толерантно аргументирует Ольга свое участие в патруле. — Даже просто пугаешься. Как будто это я приехала к ним на родину.
На вопрос о том, мешают ли они общественному порядку, отвечает, подумав несколько секунд:
— Да нет, так в основном тихо… — И тут же продолжает, воодушевившись: — Хотя бывают некоторые — через турникеты прыгают. Я прожила сколько — не прошла ни разу, не оплатив проезд, а тут… Нагло себя ведут, очень нагло.
Документы проверяют произвольно, ориентируясь на «характерную» внешность. Вернее, проверяют полицейский и представитель УФМС: дружинники наблюдают со стороны. За два часа работы задержали шестерых: пятеро без документов и женщина с поддельной регистрацией. Еще одну хотели задержать за якобы фальшивую регистрацию. «Потому что сотрудника, который так подписывается, у нас в отделении нет», — объяснил Виктор из УФМС, глядя на подпись в регистрации. Потом, правда, по телефону выяснилось, что есть, — и женщину отпустили.
Все это время дружинники стояли в стороне, поеживаясь от холода. Иногда они подходили к проверяющим, заглядывали в документы. По большому счету, ничего другого им не оставалось делать: права дружинников ограничены.
— Они не могут самостоятельно проверять документы и тем более кого-то задерживать, — рассказали «Новой» в московском отделении УФМС.
По сути, у дружинников две основные функции. Первая — консультировать мигрантов по вопросам законодательства. То есть если представить себе гипотетическую ситуацию, в которой иностранный гражданин без регистрации случайно увидит на улице группу добровольцев с красными повязками в сопровождении сотрудника полиции и решится подойти к ним за помощью, дружинник должен быть готов рассказать, как и куда ему обратиться, чтобы эту регистрацию получить. Вторая функция — оказывать физическую помощь сотрудникам полиции — если, например, задержанный попытается убежать.
Задержанные убежать не пытались: только женщина с фальшивой регистрацией (приобретенной у «одного человека» за три тысячи рублей) просила закончить поскорее: ее дома ждали двое маленьких детей. Хотя если бы кто-то решил сбежать, три хрупкие пенсионерки уж точно вряд ли помогли бы. Видимо, поэтому в восемь вечера, после полутора часов дежурства, их отпустили — как и сотрудника УФМС. До участка задержанных вел один полицейский.
— Мы их оформим, а дальше с ними будут разбираться в УФМС, — объяснил он, сдав задержанных коллегам. — Женщину с фальшивой регистрацией, скорее всего, отпустят — нужно будет только заплатить штраф и потом получить нормальную регистрацию. У нее с остальными документами все в порядке. А других будут проверять. Если повезет, тоже отделаются штрафами. А так, могут и депортировать. Но такие вопросы решает суд.
По словам полицейского, для них эти проверки — норма, они и так проводятся регулярно, а оттого, что теперь подключились дружинники, мало что изменилось.
Что понятно — триста волонтеров, принимающих участие в проверке документов, не имея никаких полномочий на то, чтобы их проверять, мало что могут изменить. В этой истории вообще много неясностей, и главная из них: зачем все это придумали? С одной стороны, людям дают возможность проявлять активную позицию и вроде как помогать полиции. Делают они это действительно по доброй воле — на бесплатной основе, из льгот — только проездной. Правда, пенсионеры в Москве и без этого имеют право на бесплатный проезд по социальной карте москвича.
Другой вопрос — а что именно они делают? К проблеме миграции нужно относиться осторожно: желающих превратить любую инициативу в этой сфере в массовые зачистки всегда найдется немало. Конфликтная и во многом тупиковая ситуация — тут нужно и москвичей успокоить, и иммигрантам помочь, и пресечь нелегальную миграцию вкупе с гигантским рынком поддельных документов и регистраций. Очевидно, что решений ждут от Федеральной миграционной службы. И вот столичное управление придумало решение, а заодно и занятие себе: инструктировать добровольцев. Которые, проводя по четыре двухчасовых проверки в месяц, видимо, способны проконтролировать миграцию.
