Возвращаясь к напечатанному
В «Новой газете» была опубликована серия статей С.Канева, в том числе, в номерах 75 от 09 июля 2012 г., 88 от 08 августа 2912 г. и 103 от 12.09.2012 г., под названиями «20 млн евро для президента», «Депутат дал 20 млн евро на взятку», «В бегах правды нет», в которых рассказывалось о криминальной истории, связанной с хищением 20 млн евро у предпринимательницы Татьяны Базльзамовой, предназначенных якобы для взятки высокопоставленным российским и украинским должностным лицам, и покушением на ее жизнь.
В названных публикациях редакция попыталась изложить как версию следствия и позицию потерпевшей стороны, основанные на показаниях Татьяны Бальзамовой, так и предоставить слово обвиняемым.
Возвращаясь к напечатанному дополнительно уточняем, что следствие не предъявляло М. Коряку обвинений в покушении на подругу Т.Бальзамовой Э.Школяр. Сведения о том, что М.Коряк учился в одном вузе с руководителями Мособлгаза, приезжал на встречи на машине с мигалкой и посылал свои сообщения с электронной почты ФСБ, как и указывалось в публикации «20 млн евро для президента», представляют собой прямую речь представителей потерпевшей стороны и не являются утверждениями редакции. Защита М.Коряка опровергает утверждения следствия о том, он скрылся в ОАЭ после ареста одного из подозреваемых, настаивая на том, что М.Коряк отправился в Эмираты на лечение задолго до возбуждения уголовного дела. Информация о том, что знакомая М.Коряка Наталья Позднова по оперативным данным ранее «работала гадалкой», носит предположительный характер. Наконец, не получили своего документального подтверждения и сведения о том, что М.Коряк представлялся когда-либо «советником» или «другом» Путина, выступал в качестве «решальщика», а также о том, что к М.Коряку имеют претензии некие киллеры и их заказчики, которые «тоже стали жертвами его разводок». Редакция выражает сожаление, что точка зрения М.Коряка и имеющиеся у него данные не нашли отражения в статьях в полной мере, в связи с чем публикуем текст ответа его адвокатов
Редакция «Новой газеты»
Ответ адвокатов М.Ю. Коряка
В «Новой газете» был опубликован ряд материалов затрагивающих, на наш взгляд, честь и достоинство нашего доверителя Коряка М. В этих публикациях Коряка изображен «участником преступной группы», «решальшиком», человеком сомнительной репутации. Эти публикации побудили нас, как адвокатов Коряка М., защищающих его интересы в сферах гражданского и уголовного законодательства, высказать свое мнение изложенное ниже.
Уголовное дело возбуждено по фактам якобы совершенных в отношении Бальзамовой Т.И. кражи денежных средств из депозитарных ячеек отделения Сбербанка и покушения на ее жизнь с целью сокрытия этой кражи.
Версия, изложенная в публикации – основана либо на утверждениях г-жи Бальзамовой Т.И., либо на стремлении автора придать публикациям «яркость».
Изложенная в публикациях версия Бальзамовой Т.И. состоит из сплошных противоречий и голословных утверждений и напоминает скорее неудачный «приключенческий» роман.
Целью описываемых ею «преступлений» является «похищение принадлежащих ей денег». Принадлежали ли Бальзамовой Т.И. якобы похищенные деньги?
Сама потерпевшая, как она заявила следствию, никогда не видела денег якобы заложенных в ячейки банка помощником ее партнера – крупного бизнесмена. Она не видела денег ни до закладки, ни после «закладки» их в ячейку, она не видела сами ячейки и никогда не была в этом отделении банка. Договоры аренды банковских ячеек оформлены не на ее имя. Партнер якобы дал ей 20 миллионов евро по договору займа, наличными. Но именно она почему-то признается потерпевшей. Почему? Ведь согласно Гражданскому кодексу РФ деньги переходят в собственность заемщика не после подписания договора, а только после фактической передачи их ему займодавцем. Бальзамовой Т.И. ее партнер деньги фактически не передавал. И если бы в ячейках были деньги – это были бы деньги ее партнера, который и должен был быть признан потерпевшим. Но он не подавал заявлений о хищении у него денежных средств, не признан потерпевшим. Уголовное дело по «факту» кражи возбуждено по заявлению человека, не имеющего отношения к якобы похищенным деньгам, человека не бывшим даже свидетелем закладки денег.
А были ли в ячейках деньги?
Каждый, кто хоть раз пользовался депозитарной ячейкой банка знает, что момент закладки в ячейку – тайна того кто что-то там хранит. Есть ли в ячейке хоть что-нибудь, в том числе известно лишь одному человеку – тому, кто это что-то закладывал. Никто кроме него не может подтвердить - было ли в этих ячейках хоть что-нибудь. А значит - невозможно объективно проверить было ли что похищать из этих ячеек. А почему надо верить голословным утверждениям некоего человека, что положил деньги именно в эту ячейку и именно эту сумму, а не отнес их еще куда-нибудь. Проверить эти утверждения нечем. А значит - невозможно объективно проверить было ли что похищать из этих ячеек. Как же можно привлекать кого-либо к ответственности за похищение денег, существование которых не установлено? Нет денег – нет хищения, нет остальных «преступлений». Что расследуется уже второй год? Похищение того, что не существовало? Почему следствие не ищет тех, кто эти деньги считал, упаковывал, перевозил и проверял их подлинность? Может быть поэтому следствие отказывается удовлетворить ходатайство защиты о допросе того кто якобы закладывал деньги по вопросам сформулированным защитой?
А мог ли кто-то похитить содержимое ячейки?
Защита считает что нет. Согласно договорам аренды ячейки никто не мог получить доступ к ячейкам иначе, чем в присутствии партнера Бальзамовой Т.И. или его помощника, даже при наличии доверенности. Но по версии Бальзамовой Т.И. деньги из ячеек забрал некто третий, без ведома партнера Бальзамовой Т.И., или его помощника. Это было бы нарушением порядка установленного в банке, но из публикаций следует, что проверка проведенная банком не нашла нарушений со стороны сотрудников банка.
Из публикаций следует, что деньги из банковских ячеек не были украдены, они якобы были получены по доверенности, удостоверение которой подтверждается нотариусом. Но следствие упорно ведется по признакам ст. 158 УК РФ «Кража» - то есть тайное хищение чужого имущества». Если деньги были похищены с помощью доверенности – это не «тайное похищение», а мошенничество. Но следствие по непонятной причине продолжает называть «преступление» - кражей.
В соответствии с Российским законодательством, подложным документом считается изготовленный, в том числе, с помощью технических средств, фальшивый документ, а доверенность в материалах дела настоящая, выданная нотариусом Якушевой Л.И., о чем в материалах уголовного дела есть акт служебного расследования по факту доступа к банковским ячейкам. Не привлечен к ответственности нотариус удостоверивший доверенность. Значит нотариусу, при удостоверении доверенности, действительно предъявлялся подлинный паспорт партнера Бальзамовой (все реквизиты паспорта указаны верно) и подлинные договоры аренды ячеек? Если нет – почему действия нотариуса признаны законными? Если да – как они попали в чужие руки, а затем вернулись к законным владельцам, да так, что владельцы этого и не заметили? Чудеса, да и только.
Не установлен человек, который якобы забрал деньги из ячеек – может быть потому что его не торопятся найти?
Защита считает, что по данному уголовному делу сотрудники Следственного Комитета незаконно не хотят знакомить защитников обвиняемого с вынесенными по уголовному делу постановлениями. О принятом решении они извещают адвоката уведомлением, в котором указывают, что постановление прилагается, но само постановление не прикладывают, а далее настаивают на том, что ознакомили адвоката.
Такие действия противоречат приказу СК России от 18.07.2012 N 40 «Об утверждении Инструкции по делопроизводству Следственного комитета Российской Федерации», но у данных следователей есть защитники - вышестоящее начальство, которое в удовлетворении жалоб адвоката Барабанова С.В. отказывают, так как не видят нарушений, допущенных следствием. Невозможность ознакомления с текстами постановлений влечет за собой невозможность обжалования этих постановлений, то есть лишение гражданина конституционного права на защиту.
Все жалобы на допущенные нарушения в уголовном деле, поданные на имя председателя СК России, Бастрыкина А.И., до него, видимо, не доводятся, а на личный прием к Председателю СК России адвоката Барабанова С.В. не записывают – вероятно, оберегают Бастрыкина А.И. от множества вопросов и указаний на нарушения допущенные его сотрудниками, которые может высказать адвокат, либо по каким то иным причинам.
По этому уголовному делу работа следствие не раз ограничивало возможности защиты.
Следствие, по формальному поводу, по мнению защиты незаконно, отвело 2 апреля 2012 года адвоката, защищавшего нашего доверителя по уголовному делу. А уже 4 апреля вынесло постановление о привлечении подзащитного, оставшегося без адвокатской помощи, в качестве обвиняемого. Ни сам обвиняемый, ни его адвокат даже не были уведомлены, в тот момент, об этом постановлении.
Уже 9 апреля выносится постановление об объявлении нашего доверителя в розыск. И опять ни доверитель, ни адвокат ничего об этом постановлении не узнали. В постановлении сказано, что наш доверитель скрывается и место его нахождения «установить не удалось». Но искали его не там, где он был, а именно там где его заведомо быть не могло. На квартире бывшей жены. По иным адресам. Но еще за несколько месяцев до этого адвокат представил в материалы дела информацию о том, что задолго до возбуждения уголовного дела наш доверитель уехал на лечение. В этой информации был и диагноз, и лечебное учреждение, и дата давнего отъезда. Более того, следователь, ведший тогда уголовное дело, несколько раз разговаривал с нашим доверителем по телефону. Номер мобильного телефона нашего доверителя, с момента возбуждения, находится в материалах дела. Но вынося все указанные постановления, и, якобы, вызывая нашего доверителя, для допросов и иных следственных действий, «разыскивая» его, следствие не воспользовалось возможностью просто позвонить ему или направить уведомление по адресу лечебного учреждения. Следствие искало его там где его заведомо не было и так, что бы он не узнал, что его ищут. А когда там его не нашло – заявило, что он скрывается и, ссылаясь на это, объявило его в розыск, международный розыск, а затем и обратилось в суд за вынесением постановления об избрании меры пресечения – содержания по стражей. Ведь скрывается же! А скрывавшийся и не знал, что его ищут. Не знал, что что его суд рассматривает вопрос о его взятии под стражу. Этот вопрос суд рассмотрел уже 23 апреля. Все это произошло так быстро. Как раз в тот момент, когда он, по инициативе следствия, остался без защиты. Когда же наш доверитель узнал об отводе адвоката и заключил соглашение с новым защитником – все уже было следствием сделано.
Вынося постановление об избрании меры пресечения - взятии нашего доверителя под стражу, судья Басманного районного суда Карпов А.Г. указал, что «предсталенные суду материалы подтверждают, что следствие располагает конкретными фактическими данными … а именно: протоколами допросов потерпевшей Бальзамовой Т.И., обвиняемого С. и другими материалами». О «показаниях» Бальзамовой Т.И. мы уже писали. А вот обвиняемый С. не только не подтвердил «причастность» нашего доверителя к каким-либо незаконным действиям, но и в имеющихся в судебном деле, показаниях даже не упоминает о нашем доверителе. Ничего удивительного, как сообщил наш доверитель, они даже не знакомы друг с другом. Это же, со слов его адвокатов, утверждает и обвиняемый С. Так что же «подтверждают» по мнению судьи эти показания?
По мнению защиты, уголовное дело в части «покушения» возбуждено незаконно, т.к. по этому факту в Украине проведено расследование, вынесен вступивший в законную силу приговор. Но никаких упоминаний о нашем доверителе в этом деле нет. В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, возбуждение уголовного дела в России по факту преступления совершенного в ином государстве возможно либо в случае специального обращения этого иного государства или в случае, если по факту такого преступления в этом ином государстве не вынесено судебного приговора. В данном случае приговор вынесен, а запрос от Украины не поступал. Почему же возбуждено уголовное дело?
Следствие, по мнению защиты, не хочет расследовать иные версии по делу, в т.ч.: а были ли деньги, а не было ли инсценировки «преступления» и т.д.. Причины такого не желания защите по уголовному делу не понятны.
Быть может все эти странности, нестыковки и противоречия потому и возникли, что не было никакого преступления, не было никаких денег, не было ни кражи, ни иного похищения денег. То есть не было самого события преступления. Тогда становиться явным то, что заявлял и заявляет наш доверитель – он ни в чем не виноват. Почему кому – то выгодно представить его виновным? На этот вопрос и могли бы ответить следствие и независимое журналистское расследование. Но где же они?
Единственный человек, от которого исходит информация о якобы причастности нашего доверителя к этому якобы преступлению – сама якобы «потерпевшая» Бальзамова Т.И.
Ох, сколько же «якобы» в этих странных претензиях к нашему доверителю.
Но вызывают сомнение и сами утверждения Бальзамовой Т.И. о его «причастности». Бальзамова Т.И. говорит, что он рекомендовал банк, Бальзамова говорит, что он рекомендовал людей, которые должны были решать ее проблемы, Бальзамова говорит, что он передавал ей сообщения о необходимости поехать в Украину. Но ведь это только ее слова. Почему же в публикациях эти обстоятельства описываются как факты? Почему словам Бальзамовой Т.И. такая вера? Наш доверитель заявлял и заявляет, что он не причастен к тому, что Бальзамова описывает как преступления в отношении нее.
В публикациях нашего доверителя называют «решальщиком». Утверждается, что по словам Бальзамовой Т.И. его представляли «крупным чиновником из администрации президента». Но даже сама Бальзамова не утверждала, что наш доверитель или кто-то иной представлял его как чиновника или, тем более «советника» президента. Такое утверждение было бы безосновательным. Такие утверждения в публикациях безосновательны. Наш доверитель заявлял и заявляет, что он никогда не представлялся чиновником или «советником президента». Доказательств иного, насколько нам известно - нет. А вот г-жа Бальзамова Т.И. упоминает много высокопоставленных знакомых.
В публикациях упоминается некий доверенный представитель Бальзамовой Т.И. Его роль во всей этой истории не ясна. С одной стороны – он представляет интересы г-жи Бальзамовой Т.И. при подаче ею заявления в Следственный комитет России, с другой стороны - он почему –то, от третьих лиц, не от Бальзамовой Т.И., но знает, где якобы заложены деньги, для чего, и, даже, имеет свою информацию о том где они находятся после «исчезновения» из ячеек. Значит, даже по словам самой Бальзамовой, не только наш доверитель, но и другие лица имели подробную информацию о деньгах, о ячейках и могли этой информацией воспользоваться.
Какие же проблемы, по ее же собственным словам, собиралась решать г-жа Бальзамова и каким способом.
В одной из публикаций прямо указан перечень самых высокопосталенных лиц России и Украины, которым Бальзамова якобы готовилась передать крупные суммы с указанием размера «благодарности». Если это утверждение г-жи Бальзамовой Т.И., то можно ли его воспринять иначе, как признание в покушении на дачу взятки? Это не попытка дискредитировать президентов России и Украины, накануне выборов? Почему эти вопросы не заинтересовали автора, газету, а главное следствие? Рассматривался ли следствием вопрос об ответственности г-жи Бальзамовой Т.И.? Насколько нам известно, до сих пор этому ее заявлению не дана правовая оценка.
Какой же газовый контракт лоббировала якобы г-жа Бальзамова на таком высоком уровне? Разве не ясно, что поставками газа в Украину и через Украину занимается отнюдь не частная фирма. Или г-жа Бальзамова так ратовала за контракты в интересах государственных предприятий? Насколько нам известно, никаких документов по этому «контракту» она не представляла.
Именно поэтому вся история рассказанная г-жой Бальзамовой Т.И. о контрактах, чиновниках и закладках денег и выглядит, по нашему мнению, такой не похожей на правду.
Почему же у авторов публикаций и следствия не возникает сомнений?
В свете описанного еще более вызывают сомнения рассказы о поездках в Украину для встречи с Президентом. Быть может, это были вояжи по каким-то иным, известным лишь самой «потерпевшей» поводам? Очень уж странной выглядит история с «покушением».
Как вообще на территории России могло быть возбуждено уголовное дело по факту, по которому на территории Украины вынесен вступивший в законную силу приговор? В таких условиях, с учетом действующего уголовно-процессуального законодательства, возбуждение уголовного дела на территории России, без запроса Украины, невозможно. А такого запроса не было. Почему же уголовное дело в России возбуждено, почему суд под различными предлогами не рассматривает жалобу адвоката ссылающегося на незаконность такого возбуждения?
В материалах украинского дела нет никаких упоминаний о нашем доверителе. Сам осужденный, насколько нам известно, отрицает участие якобы нанявшего его гражданина России арестованного российским следствием. И этот гражданин России отрицает свое участие в каком-либо «покушении». Наш доверитель не знаком с иными фигурантами этого странного дела. С упоминаемым в публикациях Озирным наш доверитель не общался более семи лет.
Мы посчитали необходимым выразить наше мнение и потому, что после первых же публикаций наш доверитель и мы связались с автором, обозначили ему позицию нашего доверителя, который даже обеспечил автору поездку для личной встречи. Дал интервью. Предоставил ряд документов отражающих абсурдность обвинений. Каково же было наше удивление, когда в очередной статье все вновь вернулось на прежние рельсы.
Подводя итог, считаем необходимым выразить наше мнение о том, что наш клиент необоснованно изображен в публикациях «Новой газеты» как человек, вводивший кого-то в заблуждение, представлявшийся чиновником, советником президента, входивший в «банду» «решальшиков», как человек причастный к каким-то преступлениям.
На основании сказанного выше мы считаем, что уголовное преследование в отношении нашего доверителя подлежит прекращению за отсутствием в его действиях состава преступления.
Адвокат Чудновский О.Р.
Адвокат Барабанов С.В.
