На съезде была представлена вся палитра отечественных СМИ: от известных столичных авторов до представителей дальних регионов страны. Два дня докладов, дискуссий и споров — в Колонном зале Дома Союзов постарались обсудить основные проблемы российской журналистики.

Чуть ли не гвоздем программы неожиданно для себя стал вице-спикер Госдумы Сергей Железняк, решивший выступить на съезде в первый день. После краткого вступительного слова единоросс попробовал попрекнуть собравшихся.

— Достаточно часто в СМИ мы наблюдаем ложь, клевету, желание свести счеты, — начал говорить он, видимо, намекая на недавнюю историю с публикацией в «Московском комсомольце» статьи о женщинах-депутатах из «Единой России».

Закончить вице-спикеру не дали — по залу прошла волна «бурных аплодисментов». После этого каждая его фраза сопровождалась громким хлопаньем — в результате «захлопанный» Железняк вынужден был поскорее закончить и покинуть сцену. В зале, где вспоминали нераскрытые убийства журналистов, возвращение в УК статьи «О клевете», депутата Исаева с его интернетными «мелкими тварями» и угрозами в адрес журналистов и блогеров, поучения члена Госдумы, активно принявшего участие в травле «МК», и одного из соавторов репрессивных думских законопроектов последнего времени, явно не намерены были выслушивать.

— Надо было вчера всем просто встать и выйти, когда начал говорить Железняк, жалко, сразу не догадались, — обсуждали на следующий день заседания.

Философский вопрос предназначения журналистов, как обычно, вызвал немало споров.

— Либерализм — это свобода. Пресса как цех всегда либеральна, — заявил тележурналист Николай Сванидзе.

— В России есть и консервативная журналистика, это хорошо, — возразил главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков.

Представителей региональной прессы риторические вопросы волновали меньше. Они рассказывали в основном о своих проблемах — в первую очередь о давлении местных властей. В Москве борьба против цензуры ведется при активной поддержке либеральной общественности — в других городах о фактах цензуры часто даже не знают.

Леонид Левин, глава издательского дома «Норд-пресс» из Якутии, вспомнил, как однажды в одном из поселков произошла авария — поселок на несколько дней остался без тепла. Для северных районов ситуация, к сожалению, частая — и реакция последовала стандартная. Местной администрации не удалось быстро справиться с ЧП, а СМИ молчали три дня — «потому что не было указания писать». В результате, когда сообщения все-таки появились в прессе, приехала дополнительная помощь, стали привозить обогреватели. Если бы журналисты откликнулись оперативней, а не ждали разрешения сверху, люди получили бы помощь значительно раньше.

Идти на конфликт с властью часто не решаются по понятным причинам — заступиться за журналистов некому. По словам Галины Араповой, директора Центра защиты прав СМИ, проблема, в частности, в том, что в России не развита профессия медиаюристов — тех, кто мог бы защищать права журналистов через суд. Через Центр защиты прав СМИ проходит около ста дел в год — в реальности же их гораздо больше. Самое распространенное «наказание» журналиста — иск о защите чести и достоинства.

«Это очень просто: чиновники таким образом снимают с себя ответственность, перекладывая ее с больной головы на здоровую, — говорит Галина Арапова. — А журналисты потом обязаны в суде доказывать, что то, что они написали, — правда». По словам Араповой, в общем потоке исков о защите чести и достоинства за несколько последних лет резко выросло количество исков от чиновников.

По статистике, подготовленной центром, всего за год подается около четырех с половиной — пяти тысяч исков о защите чести и достоинства. Из них примерно 70 процентов — это иски к прессе.

Есть опасность и применения уголовной статьи о клевете, устанавливающей максимальный штраф в пять миллионов рублей. Так, например, все шансы попасть под непосильный штраф имеет абаканский журналист Михаил Афанасьев, освещавший судебный процесс над мужчиной, задержанным по подозрению в убийстве. Иск против журналиста подал полковник Злотников, часть показаний которого суд счел ложными. Свой материал Афанасьев озаглавил «Вы лжец, полковник Злотников» — что следствие сочло клеветой.

Еще одна проблема, которую обсудили со всех сторон: журналисты нынче уже не те, да и передавать профессию некому. Николай Сванидзе, который преподает студентам в Московском институте телевидения и радиовещания «Останкино», уверен, что нынешние молодые журналисты хотят карьеры и денег (что в принципе не страшно), но не хотят влиять на общество и мир (что значительно хуже).

Елена Вартанова, декан факультета журналистики МГУ, считает, что вопрос не только во внутренней мотивации — «студенты плохо подготовлены». На своем факультете она хотела бы ввести творческие мастерские взамен обычных семинаров и мастер-классов — так, чтобы один наставник курировал своих студентов целый год. После этого она обратилась к редакторам изданий с просьбой не брать студентов «из аудитории за три копейки».

— Позвольте нам их сначала обучить, — попросила Вартанова.

Кстати, в некоторых регионах для молодых журналистов существуют отдельные программы — иногда при поддержке правительства. Так, в Тюменской области (где, по отзывам главы СЖР Всеволода Богданова, журналисты и власть каким-то образом умудряются сосуществовать мирно) разработали программу «Молодой журналист», в которой пошагово прописан процесс выращивания журналиста от юного корреспондента-школьника до молодого специалиста с использованием различных мастер-классов, грантов и помощи при трудоустройстве.

Несмотря на идилличность такой картинки, большинство призывало крайне осторожно относиться к любым контактам с властью, не связанным с конкретными редакционными заданиями и поиском информации. Именно поэтому массовой поддержки не получило предложение ввести звание «Заслуженный журналист России». В некоторых регионах — например, в Удмуртской Республике, оно уже существует и дает определенные преимущества — как звание «Ветеран труда». Однако саму идею оценки журналистской работы государством многие сочли профессионально неэтичной.

— Было бы непростительной ошибкой, если бы появилось звание заслуженного журналиста России, — предостерег всех Юрий Казаков, сопредседатель общественной коллегии по жалобам на прессу. — Это противоречит самой природе профессии. Журналист не может не быть критически настроенным.

Критическая настроенность в отношении власти была в принципе лейтмотивом съезда. В резолюции вспомнили, что за последние 10 лет более 350 журналистов погибло — при этом ни одно расследование до сих пор не довели до конца. Из всего многообразия изданий и каналов власти выбирают своих фаворитов — остальные выживают как могут. Правда, по мнению главы думского Комитета по информационной политике Алексея Митрофанова, государство достаточно поддерживает СМИ — в качестве примера он привел канал Russia Today, который получает ежегодно баснословные суммы в 400 млн долларов. При этом глава комитета вряд ли не в курсе бедственного положения региональной прессы — как, например, в городе Железногорск, где главный редактор местной газеты получает 24 тысячи рублей в месяц.

Общий критический настрой отразился не только в резолюции — резкие выпады против власти постоянно звучали со сцены.

— Сегодня как-то смелее, чем раньше, — тихо заметила одна из делегаток после очередного выступления.

Судя по разговорам в коридорах, не у нее одной возникло такое ощущение — то ли журналисты действительно осмелели, то ли окончательно устали от произвола власти.