На «Почте России» сменился начальник. Место генерального директора ФГУПа занял бывший глава Tele2 Russia Дмитрий Страшнов. Формальной причиной отставки Александра Киселева стал «кризис неразобранных посылок» — в России скопились тонны почтовых отправлений из-за рубежа.
Нам заявляют, что граждане стали уж больно много заказывать за рубежом, «Почта» кивает на нехватку сотрудников на таможне, Федеральная таможенная служба жалуется на неэффективность почтовиков. При этом средняя производительность труда одного таможенника — 801 килограмм посылок в сутки, а одного сотрудника «Почты» — 3,5 тонны, как утверждает ФГУП. Перекладывают друг на друга ответственность, перекладывают с места на место нерастаможенные посылки, которых еще больше ста тонн.
Всегда удивляют попытки высчитать усредненную эффективность вплоть до одного килограмма. В обычных почтовых отделениях другие формулы. Эффективно — это когда удается улучить хоть минуту свободного времени среди 15-часового (в лучшем случае) рабочего дня. Это когда кто-то наконец покупает навязанный почтальонам ширпотреб: затесавшиеся среди журналов на витринах наборы для игры в песочнице, колготки, охлаждающий крем, вышивку, диски с боевиками или мелодрамами. Это даже когда разъяренный клиент уходит, извергая брань в адрес сотрудников на ходу, но не просит жалобную книгу. Снести очередное хамство менее затратно. Уже привыкли. Смирились.
По этому принципу работают все сотрудники самой низшей структурной ступени огромной корпорации «Почта России». Точнее, для руководства и клиентов она низшая. На деле эти сотрудники — фундамент предприятия. Когда попадаешь на другую сторону баррикад — по-другому начинаешь смотреть на этих женщин (ведь работают преимущественно они).
Две недели я провела в почтовом отделении 123308 в московском спальном районе. Поэтому могу прямо говорить, чего на самом деле ждут от нового начальника тысячи его подчиненных.
Обратной связи с руководством у них нет. Ездит, конечно, начальство отделения на совещания. Почему же не задают острые вопросы? Отмахиваются: задаем, их заминают, делают вид, что не заметили, ничего не поменяется. А те, кто ни разу и на совещаниях таких не был (да если бы и позвали — вся работа в отделении без них встала), говорят, что вопрос у них всего один: не стыдно? За 11 тысяч в месяц больше 20 километров в день пешком, хрупкие девушки с тоненькими ручками тягают коробки в половину своего веса. Соседнее отделение крупногабаритные не принимает, да и наше не должно: нет движущейся ленты, на которую эти посылки можно поставить, а перед проверками просто советуют не распространяться о том, какие тяжести носят.
Визиты руководства здесь только «по случаю»: перед проверкой Роспотребнадзора или приходом журналиста. Единственная обратная связь у почтальонов, как и у клиентов, — горячая линия.
Здесь все держатся друг за друга. Проработали вместе больше двадцати лет, ласково называют друг друга девчонками и трогательно рассказывают, как даже во время болезни скучают друг по другу и рвутся на работу — не к двадцатикилограммовым посылкам, а к своей команде. Материальное стимулирование сотрудников, несомненно, важно. Но перевод отделений с оклада на сдельную оплату труда — это шаг в неизвестность. Понимают лишь, что оплачиваться теперь будет каждое письмо (которых с каждым годом становится все меньше). А доставку пенсий, за которую получали «лишнюю копеечку», вообще убрали из их обязанностей. Требуют найти специальных людей на должность деньгоносцев.
Даже если и получится в «сделке» зарплата больше, чем раньше, — материальная стимуляция деятельности неэффективна без моральной и социальной. Чтобы сотрудники ощущали себя не просто нужными и незаменимыми работниками (а так и есть, ведь по объявлению очередь желающих получить работу как-то не выстраивается), но и просто чувствовали человеческое отношение к себе.
Репутацию почты как изобретателя изюма и сыра с плесенью не исправить одними только миллиардными вливаниями госденег. Но если сломать стену между руководством и рядовыми сотрудниками, это, поверьте, повысит ту самую «эффективность». Захочет ли это делать новый глава стратегического предприятия «Почта России»? Пока могу сказать о Дмитрии Евгеньевиче Страшнове одно — мы закончили одну гимназию, нас учили одни преподаватели. Они Дмитрия помнят и сразу выдают: «Ответственный, важный, красавчик, надеемся на него». Его вспоминают на двадцатилетии выпуска: пришел «без распальцовки», свободно общался со всеми. «Никаких связей у него не было, всего добивался сам, учился хорошо, потом работал в частных компаниях. Видно, у «Почты» сейчас все совсем плохо — его и дернули. Он перфекционист, действительно из лучших», — сказали мне его одноклассники.
