Моральная дискредитация оппозиции на фоне новых уголовных дел против лидеров и рядовых участников протестного движения — хороший способ окончательно забетонировать или заболотить (в буквальном смысле, не путать с Болотной площадью) политический ландшафт России. Задача власти ясна: убедить хотя бы часть сторонников протеста в том, что если режим и не является совестью нации, то ей явно не являются и лидеры оппозиции. При этом сами оппозиционеры в условиях правления рекордно воровской и коррумпированной, даже по российским меркам, власти должны быть святее папы римского в денежных вопросах. Градус корысти и лжи в российской политике столь высок, что реальные перемены в стране могут совершать только честные и неподкупные. Причем, не дай бог, чтобы это был Робеспьер.
Уголовное дело против старшего вице-президента фонда «Сколково» Алексея Бельтюкова — новое слово в отношениях власти и оппозиции. У нас уже есть немало уголовных дел против самих оппозиционеров. Есть чисто политические, как против Сергея Удальцова, Леонида Развозжаева и Константина Лебедева, которых подозревают в организации массовых беспорядков на Болотной площади 6 мая 2012 года. Есть квазиэкономические, как против Алексея Навального, которому инкриминируют вовсе не попытки свергнуть Путина, а нанесение ущерба скромной компании «Кировлес». У нас есть уголовные дела, прямо дискредитирующие представителей власти, но не добирающиеся до знаковых фигур режима: Анатолий Сердюков, несмотря на многочисленные громкие заявления представителей Следственного комитета, все еще — или уже совсем — на свободе. Но дело Бельтюкова первое, которое пытается повязать круговой порукой лузеров действующей власти и узнаваемых лидеров оппозиции.
Итак, по данным следствия, с февраля 2011-го по февраль 2012 года Бельтюков из средств фонда «Сколково» незаконно передал депутату Госдумы от «Справедливой России», активному участнику уличных акций протеста Илье Пономареву 750 тысяч долларов. Следствие квалифицирует это по части 4 статьи 160 УК РФ (присвоение или растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, в особо крупном размере). Опять же, по версии следствия, растрату столь крупной суммы денег Бельтюков пытался завуалировать, заключив от имени фонда договоры с Пономаревым. В соответствии с этими договорами депутат за 300 тысяч долларов должен был прочитать десять лекций в российских городах, а за остальные 450 тысяч — выполнить научно-исследовательскую работу.
Сам Пономарев признал получение такой суммы и считает это абсолютно оправданным: «Я руководил госпрограммой по созданию технопарков в сфере высоких технологий, и больше никто в России просто не имел практического опыта создания чего-то похожего на сколковский проект. У меня есть как опыт успешного создания инновационных компаний (первую создал в 16 лет), так и инвестиционный опыт, плюс опыт государственного управления и опыт крупных частных структур: отечественного ЮКОСа и международной Schlumberger. Покажите мне еще таких людей в России, я их не знаю. А если найдете, я гарантирую, что они не возьмутся за такую работу за такие деньги», — сказал он «Российской газете».
Но дело (пока не уголовное) не только в Пономареве. Даже не в сознательном обнулении нынешней властью и без того невысокой репутации будущего инновационного центра «Сколково», который был синонимом медведевской модернизации: теперь такого слова в актуальном политическом лексиконе страны просто не существует. Путинской России не нужны «инновации» от «иностранных агентов».
Но фонд «Сколково» курирует вице-премьер, бывший многолетний замглавы администрации президента и главный конструктор политической системы Владислав Сурков. А инициатором и «лицом» проекта остается Дмитрий Медведев. Уголовное преследование Бельтюкова за гигантский гонорар Пономареву — косвенный, но вполне прозрачный намек, что Сурков с ведома Медведева мог финансировать протестное движение.
Это вам даже не заявления прокурора Михаила Резниченко на процессе Развозжаева—Лебедева—Удальцова, что грузинский политик Гиви Таргамадзе заплатил по 50 тысяч рублей каждому из этих трех мужчин, чтобы 6 мая прошлого года они организовали беспорядки на Болотной площади. Революция за 150 тысяч рублей — дешево и сердито.
Так и складывается пазл. Оппозиция предъявляет власти пехтинг, а власть кроет гонорарами Пономарева за «Сколково». Оппозиция рассказывает про то, как власть платила участникам путингов за выход на улицу, а Следственный комитет — как соратник Саакашвили давал деньги важным фигурам акции 6 мая 2012 года на Болотной за свержение власти. «Мы, может быть, и воры, но и оппозиция не лучше», — как бы говорит власть. Расчет на то, что теперь никто не поверит любой акции оппозиционеров по сбору денег, будь то «Яндекс.Кошелек» безупречно честной Ольги Романовой или антикоррупционные проекты Навального. Ведь Навальный, по версии власти, сам вор и коррупционер.
Раньше левые флаги на уличных шествиях загораживали гражданский этический протест. Теперь революционеры дискредитируют протест скандалами со сколковскими гонорарами. Причем если бы все эти уголовные дела рассматривались нормальным, а не политическим следствием, если бы их фигурантов судил нормальный, а не политический суд, можно было бы с легкостью выносить и моральные приговоры. А так попробуй отличи, где реальное прегрешение борца с режимом, а где обычная подстава власти.
Главный смысл дискредитации оппозиции в том, чтобы не просто загасить протесты в обществе, но еще и лишить их моральных оснований. Какой смысл бороться против власти одних жуликов и воров, если придут другие. Таким образом нас хотят убедить: если такая оппозиция станет властью — ничего не поменяется.
Конечно, вместе с посадками оппозиционеров, нарастающим преследованием и последовательным уничтожением независимых СМИ — все это способ умеренно силового подавления протестных настроений. Новый 1937 год в России ментально уже наступил. На «прямую линию» с президентом уже отправили вопрос, почему бы не судить участников акций оппозиции по статье «измена Родине».
В такой ситуации врагом-оппозиционером у нас может оказаться любой, в том числе и представители власти. Только сам протест не должен от этого исчезать, терять энергию. Его рядовым участникам критически важно сохранять веру в себя и правильность своего этического выбора. А сохранить энергию протеста умным и честным людям можно, только если отдавать себе отчет в том, что власть несет всю полноту ответственности, в том числе за моральные проблемы оппозиции. И что без мирной законной смены режима российские нравы точно не улучшатся.
Две библейские заповеди — «не убий» и «не укради» — становятся политическим кредо каждого, кто искренне хочет принципиально другой, в хорошем смысле, судьбы для России.
P.S. Редакция «Новой газеты» хотела бы узнать мнение читателей, как моральные скандалы вокруг оппозиции могут сказаться на протестном движении и что сделать, чтобы общество вновь не погрузилось в мучительный летаргический сон.
