Долго я молчала о деле Пономарева, но это заявление переполнило чашу. Так вот, первое. Илья Пономарев был помощником Вексельберга. Из этого следует, что вознаграждение себе Пономарев устанавливал не сам. И не некий зам Бельтюков ему устанавливал вознаграждение. Вознаграждение ему устанавливал лично Вексельберг. По-другому не получается.
Так не бывает: я нанимаю человека помощником, а о зарплате он договаривается с моим замом.
Второе. Заявление Вексельберга — совершенно неприличное. Оно означает, что с г-ном Вексельбергом нельзя иметь дело, как нельзя иметь дело, например, с г-ном Митволем, который сначала вылизывает Березовского, а потом говорит: а при мне Березовский обсуждал государственный переворот, и я подумаю и еще вспомню, каких он называл участников.
Есть некоторый предел нравственного падения.
В отличие от сталинского времени, в путинском сложилась неплохая традиция: не сдавать. Никите Белых неприятны уголовные дела против Навального, он вертится — но не сдает. Кудрин, когда Сторчак сел, его не сдавал. Даже генерал Черкесов хотя и не стоял горой за посаженного Бульбова, но все-таки никто не слышал, чтобы он говорил: «В страшном сне не может присниться, что мой подчиненный занимался незаконными прослушками».
Не сталинские времена. За несдачу не расстреливают. И даже не наказывают. Это личная инициатива Вексельберга, тем более позорная, что Вексельберг — не чиновник с тремя рублями, а миллиардер из списка «Форбс».
Теперь по сути. Я лично не люблю Илью Пономарева. Я не люблю его по трем причинам. Во-первых, потому что он левый. Я сильно сомневаюсь в искренности IT-менеджеров, которые к 30 годам заработали миллионы и в нашей стране хотят быть социал-демократами.
Во-вторых, потому что он член «Справедливой России», а что такое «Справедливая Россия», у меня иллюзий нет. Малая ПЖиВ: для тех, у кого труба пониже и дым пожиже.
В-третьих, я внимательно следила за тем, как Илья Пономарев себя вел после декабря 2011-го. Сначала у него была мания величия, он бегал к Навальному и Удальцову со словами типа: «давайте создадим триумвират и будем руководить оппозицией», а потом, когда выяснилось, что он по популярности не факт что пройдет в Координационный совет, он развел какую-то совершенно смешную интригу. Не заплатил взнос, причитающийся с кандидата, и гордо ждал, пока его за отсутствие взноса из списка выпнут, чтобы поднять скандал. Когда Собчак заплатила за него, скандал пришлось поднимать самому.
Короче, мне Илья Пономарев не сват, не брат. Поэтому когда я услышала из государственных СМИ, что он получил от «Сколкова» 750 тыс. долларов, из них 300 тыс. за лекции, — я сначала долго смеялась.
Потому что понятно, что 300 тыс. за 10 лекций — этого не бывает нигде. Даже в Гарварде и для нобелевских лауреатов. Особенно если из 10 «лекций» прочитано две, продолжались они по 12-18 минут и представляли собой треп кухонного уровня.
А потом я внимательней посмотрела биографию Ильи Пономарева, которую раньше знала очень смутно. И увидела, что это он создавал IT для всего ЮКОСа, каковой IT был по тем временам мерилом, образцом и легендой. А в начале 2000-х — юкосовский СИБИНТЕК, который тоже был пионерской компанией, а в 2001-м ушел в вице-президенты IBS.
И вот что я вам скажу: специалист такого уровня стоит если не 750 тыс. долларов, то сопоставимую сумму. Он стоит столько, сколько «Сколково» согласно ему платить. Не знаю, сколько Пономареву платил ЮКОС, но после ЮКОСа цена Пономарева была именно такая. Не думаю, что в IBS он получал меньше. Если при этом имел место откат, то ведь это, согласитесь, не проблема Ильи Пономарева. Это проблема «Сколково».
Почему все это было оформлено таким идиотским способом, в виде «гонораров за лекции»? Видимо, по соображениям минимизации налогов. С гонорара один налог, с зарплаты — другой.
В любом случае не знать об этом Виктор Вексельберг не мог, и смешно ему делать вид, что да, 30 тыс. за лекцию — это адекватная сумма, но, оказывается, ее еще и не прочли!
И еще одна маленькая, но важная деталь. После ухода из IBS суперуспешный, суперудачный айтишник Пономарев не работал в бизнес-секторе. Сначала, в 2006-м, он занялся неким инновационным проектом «Гражданская смена», выдуманным правительством Москвы.
Потом — развитием технопарков в качестве советника министра по информационным технологиям и связи. Потом он подвизался еще где-то — первым замруководителя экспертного комитета Совета по развитию информационного общества при Президенте РФ, а потом уже, с июня 2010-го — в «Сколково», при Вексельберге.
Чувствуете, да? Парень с 14 лет и до 2006-го занимался инновациями. А после 2006-го сидел в комитетах и советах по развитию инноваций.
