Сумасшедшие клетки: найти и уничтожить

В каком направлении идут поиски средств для лечения рака

Онкологические заболевания являются одной из основных причин смерти, и внимание ученых приковано к этой проблеме чрезвычайно сильно. Для того чтобы вылечить опухоль, мы должны знать, куда необходимо нанести удар, чтобы ее убить. Фактически идет постоянная гонка — исследователи должны узнавать что-то новое, чтобы иметь возможность лечить онкологические заболевания более эффективно. Периодически появляются факты, которые кардинально меняют наш взгляд на то, как возникают, формируются и растут опухоли. И это заставляет ученых искать новые методы лечения рака.

Одно из таких открытий — это открытие опухолевых стволовых клеток, которое было сделано в 1991 году. Чтобы понять, что это такое, надо сначала разобраться в устройстве нормальных тканей.

Нормальные ткани образованы клетками и бывают двух типов.

Есть ткани, где клетки существуют в течение всей жизни, они не делятся, не размножаются. Самый известный пример — это клетки мозга, нейроны. Количество их во взрослом организме не увеличивается, но постепенно уменьшается, т.к. с возрастом нейроны гибнут.

Но бывают и другие ткани, в которых клетки работают «на износ» и быстро умирают. Почему так? Например, потому, что они могут существовать в неблагоприятных условиях, как клетки кишечного эпителия, которые живут в очень агрессивной среде. Клетки кишечного эпителия в рабочем состоянии (то есть когда они дифференцированы для выполнения своей функции и работают) живут 3–5 дней. Им на смену должны прийти новые клетки. Клетки в таких тканях постоянно обновляются, и чтобы происходило это обновление, ткани устроены следующим образом — в них есть несколько типов клеток.

Первый тип — это стволовые клетки, такие «клетки-лентяи». Они сидят, редко делятся и очень «берегут» себя, чтобы клетка не повредилась. Организм их старается спрятать в какие-то укромные места. Стволовые клетки специально не делятся часто — во время деления клетку легко повредить. Такой клетке надо просуществовать всю жизнь, ведь она будет обеспечивать обновление тех клеток, которые обречены на гибель, как, например, клетки кишечного эпителия.

Что такое опухолевые клетки? Это клетки, которые «обезумели», они ведут себя неправильно, не так, как нужно организму. Существует описанная выше сложная структура, когда организм контролирует, чтоб у вас не образовалось слишком много клеток кишечного эпителия и не образовалось слишком мало, что тоже плохо. А опухоль — это клетки, сошедшие с ума.

Можно предполагать, что все опухолевые клетки одинаково способны делиться и каждая из них может дать новую опухоль. Так ли это? В какой-то момент оказалось, что нет. Была проделана работа, которая заняла десятки лет и потребовала очень тяжелой подготовки.

В результате исследований выяснилось, что в составе опухоли клетки не одинаковые. На их поверхностной мембране могут находиться разные белки, и по этим белкам с помощью антител можно отобрать разные клетки. И в одной из опухолей (это впервые было установлено в хроническом миелолейкозе) была найдена небольшая группа клеток, меньше 0,1% от общего числа, с определенными характеристиками, которые немного отличались от основной массы клеток.

Дальше был поставлен очень простой эксперимент: эти клетки ввели мыши и проверили, образуется из них опухоль или нет. Остальные клетки, которых 99,9%, так же ввели мыши. И обнаружили очень странную вещь: из этих немногочисленных клеток опухоль образуется; а из основной массы клеток опухоль не формируется. Возникла идея: может быть, вот эти немногочисленные клетки — это как раз полный аналог стволовых клеток, которые отвечают за обновление этой ткани. Да, это опухоль, но это тоже ткань, и она тоже гетерогенна по структуре — в ней есть клетки, которые отвечают за обновление, и основная масса, масса опухоли в данном случае, которая не способна полностью воспроизводить опухоль.

Это была очень непривычная мысль, и достаточно долго ученые просто проверяли, брали различные опухоли, искали подтверждения. Во многих опухолях (не во всех) действительно было обнаружено такое устройство: клетки гетерогенны, одни из них (их назвали опухолевыми стволовыми клетками) отвечают за обновление опухоли, а основная масса просто существует.

Почему это так важно? Казалось бы, обнаружили параметр, по которому опухоли немного похожи на нормальные ткани… в конце концов, они же происходят из нормальных тканей. А важно это вот почему: как только люди смирились с тем, что опухолевые стволовые клетки существуют, они осознали тот факт, что мы сейчас неправильно лечим опухоли.

Когда врач лечит опухоль, основная его задача в том, чтобы уменьшить массу опухоли. Когда ученый ищет лекарство, для того чтобы потом лечить опухоль, он смотрит прежде всего на то, чтобы уменьшить массу опухоли. А что происходит на уровне опухолевых стволовых клеток? Может быть, уменьшая массу опухоли, мы убиваем основное количество клеток, но убиваем ли мы при этом стволовые клетки? Ведь если мы их не убьем, из стволовых клеток вырастет новая опухоль, и рецидив неизбежен.

Одновременно стало понятно, как надо лечить. Необходимо сделать так, чтобы непосредственно ударить по опухолевым стволовым клеткам. Если мы ударим по ним, не будет даже необходимости убирать всю остальную опухоль — достаточно уничтожить только маленькую популяцию, долю процента — остальная опухоль сама умрет, она растает. И в какой-то момент ученые осознали, что надо искать лекарства, способы уничтожить непосредственно опухолевые стволовые клетки.

Пока это выглядит фантастикой, хотя первые работы на мышах уже проводятся. Есть надежда, что удастся уничтожить именно опухолевые стволовые клетки. Пока мы знаем слишком мало. Мы знаем, что они существуют, мы знаем про какие-то их особенности, иногда мы знаем, откуда они происходят. Но по мере того как мы будем узнавать больше, будут появляться и новые лекарства, появятся способы вылечить тех больных, которые пока еще неизлечимы.

postnauka.ru/video/5390

Две равно уважаемых семьи. Прокариоты и эукариоты

Чем занимается наука о клетке

На самом деле, конечно, и сейчас идут такие разговоры, потому что существуют т.н. «неклеточные формы жизни» — вирусы, прионы. Да, действительно, вирус может убежать из клетки, но тем не менее это временный побег из клетки, это какой-то набор генов убежал, но он должен вернуться для того, чтобы жить дальше.

Без клетки, вне клетки и с разрушением клетки жизнь прекращается. Поэтому науки, которые изучают клетку, принципиально важны. Клетка — важная и элементарная система. Да, она потом складывается в более сложные организмы, которые должны определенным образом развиваться. Эти организмы взаимодействуют, образуются сообщества, вплоть до биосферы, но все равно, как только умирает клетка, жизнь на этой планете прекращается. Вне клетки жизни нет.

Наука о клетке — сейчас ее принято называть клеточной биологией, очень старая, от нее постоянно отпочковывались разные науки, потому что в клетке можно очень многое изучать и очень по-разному. За всю историю существования клеточной биологии — а это больше трех столетий — от нее отделилось много разных наук.

Клетки устроены, с одной стороны, очень сложно, а с другой стороны — все клетки можно разбить примерно на два основных типа: прокариотические и клетки эукариотические.

Прокариотические — доядерные формы жизни, эукариотические — настоящие ядерные организмы, к коим относимся и мы, люди. Принципиальное отличие только одно: каким образом в клетке организован геном. Либо геном как бы «плавает» внутри клетки, как у прокариот: у бактерий, у цианобактерий или, как их раньше называли, у сине-зеленых водорослей, архей. Либо как у эукариот: геном (т.е. гены) окружен специальной оболочкой и существует в отдельном, структурно обособленном домене клетки.

Разница очень простая, но имеет далеко идущие последствия. Клетки эукариот смогли стать больше, крупнее, и поэтому создали те экологические ниши, которые были принципиально недоступны для прокариот. И сделать многие вещи, которые прокариоты хорошо сделать не смогли. Самая простая вещь — эукариоты смогли стать большими и, как следствие, смогли эффективно «кушать» прокариотические клетки. Уже благодаря этому они вышли на другой эволюционный уровень. Еще одна вещь, которую по-настоящему смогли сделать эукариоты и не смогли сделать прокариоты, — это создать многоклеточность. То есть это организмы, которые стали еще больше и смогли «кушать» не только бактерии, но и других одноклеточных эукариот. Опять же эволюция сдвинулась на качественно новый уровень. Прокариоты этого не могут. Когда геном, гены, генетическая информация не обособлены, сделать что-то очень сложное и большое не получается.

Это не значит, что прокариоты тоже не пытались этого делать, у них существует определенная форма взаимодействия, когда они формируют какие-то сообщества, которые во многом напоминают многоклеточные организмы у эукариот. Но принципиально они другие. В последние годы очень активно изучаются т.н. «бактериальные пленки», когда бактерии живут в пленочке и в этом состоянии антибиотики, которые хорошо убивают обычные бактерии, уже на них не действуют. И, соответственно, это для медицины крайне важно, потому что таких пациентов тоже надо как-то лечить. А обычные антибиотики могут не действовать. Это очень серьезная проблема. Но все-таки бактериальная пленка — это не многоклеточный организм! Многоклеточный организм — это что-то другое.

Если говорить в общем об устройстве клетки, то состоит она всего из нескольких частей. Дальше все будет относиться к эукариотам: во-первых, клетка должна быть отделена от окружающей среды каким-то препятствием. С одной стороны, у нас неклеточная среда, «нежизнь», с другой стороны — жизнь, клетка. Это тончайшая мембрана толщиной 10 нанометров. Это те самые нанотехнологии, про которые все говорят, но никто их не видел.

Все остальное внутреннее пространство клетки делится на две части: это ядро, там, где находится молекула дезоксирибонуклеиновой кислоты, ДНК, т.е. гены; и далее — вся остальная часть вне ядра (цитоплазма). Такое разделение позволяет обособить разные процессы: здесь у нас лежит генетическая информация, она как-то реализуется; в цитоплазме происходят другие процессы, синтезируются белки и т.п.

Но принципиальны все три части: плазматическая мембрана, которая отделяет клетку от неклетки, цитоплазма, в которой происходят процессы, обеспечивающие поддержание жизни клетки, и ядро, где находится геном клетки.

На самом деле ядро — это самая главная часть клетки, потому что именно там находится та информация, которая создает эту клетку и которая позволяет клетке из поколения в поколение существовать. Это очень важно, потому что генетическая информация эволюционирует, меняется, постоянно происходят мутации, усложнения, это огромные, сложные процессы, которые изучались и изучаются. Генетика, геномика развиваются с невероятной интенсивностью в XXI веке.

Важно еще то, что, когда клетки создали многоклеточный организм (это произошло только у эукариот), возникли принципиально новые качества. Во-первых, клетки научились по-другому взаимодействовать, более тесно общаться друг с другом. В многоклеточном организме клеток много и они очень разные. Но благодаря системе взаимодействий они формируют очень сложную и очень упорядоченную, хорошо работающую целостную систему.

Для того чтобы создать этот многоклеточный организм, клетки должны были стать разными, чтобы одни выполняли одну функцию, а другие — другую. Если это одноклеточный организм, какая-нибудь одноклеточная инфузория — это очень сложно организованная клетка, которая одновременно и организм. В многоклеточном организме разные клетки взяли на себя разные функции и поэтому стали разными. И им надо было научиться координировать свои действия, причем часто на очень большом расстоянии. В человеке клетки могут находиться на расстоянии метра, и тем не менее посылать друг другу сигнал. Разная информация гуляет по организму.

И когда возник многоклеточный организм, клеткам пришлось научиться осознанно умирать. Если организмы одноклеточные — они потенциально бессмертны. Клетка делится, из одной образуются две, из двух — четыре, но в принципе идет постоянная передача генетической информации, если клетка не умирает тем или иным «насильственным» способом.

В многоклеточном организме большая часть клеток обречена! Генетическую информацию они дальше никуда не передадут, это информация-пустышка. С появлением многоклеточных организмов проблема смерти становится очень актуальной, многие клетки должны постоянно умирать, потому что некоторые клетки недолговечны, а другие долговечны. Клетки мозга живут в течение всей жизни, а другие клетки живут и работают всего несколько дней, а потом умирают.

Существует даже отдельная наука, изучающая формируемые отдельными клетками комплексы, — гистология. Некоторые считают, что это — раздел клеточной биологии, некоторые отделяют, потому что это — действительно новое качество и здесь уже не важна отдельная клетка, важно их сообщество, потому что в многоклеточном организме клетки научились делать то, что, казалось бы, они не могут делать. Они такие маленькие и общаются на расстоянии метра. Они так заботятся о своем геноме, и они научились умирать, потому что это нужно для целого организма.

И весь спектр вопросов: строение клетки, как она функционирует на молекулярном уровне, как генетическая информация, которую важно сохранить, передается из поколения в поколение и как клетки общаются между собой, как они питаются, как размножаются, как они создают многоклеточный организм — вот этот спектр вопросов и есть предмет клеточной биологии, гистологии и некоторых других дисциплин, которые выделились из клеточной биологии за ее трехсотлетнюю историю.

Евгений ШЕВАЛЬ кандидат биологических наук, старший научный сотрудник НИИ физико-химической биологии имени А.Н. Белозерского МГУ

postnauka.ru/video/11541

«Матрица» вокруг платоновской пещеры

Что такое аналитическая философия сознания

Аналитическая философия сознания — это масштабный проект, начатый во второй половине ХХ века в рамках англо-американской философии. Задачи, которые ставили перед собой исследователи, заключались в том, чтобы ясно и отчетливо ответить на несколько сложных вопросов: что такое «Я», почему я вижу мир именно таким, как мое видение мира соотносится с реальностью-существующей-на-самом-деле и т.д.

Вместо того чтобы атаковать эти вечные высоты в лоб, аналитические философы оттачивали аргументацию и придумывали аналогии. Часть этих техник стала известна как мысленный эксперимент — и на этой интеллектуальной культуре выросла вся академическая Америка.

Для англоязычного ума философия — это в первую очередь обмен аргументами. Она похожа на судебный процесс, на котором председательствует истина. И это не имеет ничего общего с риторическими позами континентальных философов, предназначенными для бесконечных монологов. Философская аналитика пустила глубокие корни в американских университетах, и кто такой Витгенштейн, там знают все. Впрочем, знакомиться с аналитической философией сознания нужно совсем не только для того, чтобы говорить на одном языке с заокеанскими коллегами.

Пионером любопытных стал гениальный ученый Алан Тьюринг, известный сегодня каждому благодаря своим «машинам» и «тесту». Его последователи и оппоненты создали корпус текстов, посвященных человеческому нарциссизму и самобичеванию. Теоретически вопрос открыт до сих пор, зато системы искусственного интеллекта конструируются вовсю: мечта Тьюринга о компьютере — шахматном чемпионе сбылась, а вот другие задачи, например, победа машины над мастерами игры в го, так и остаются нерешенными.

Второй выход в свет аналитической философии сознания, о котором стоит упомянуть, — это история о том, как философы попали в экономику и социальные науки в целом. Классическая экономическая теория строилась вокруг красивой, но не слишком правдоподобной теории рационального выбора, согласно которой участник рыночных отношений склонен стремиться к «максимизации полезности». Новая институциональная экономика, разрабатываемая в последние десятилетия, оспаривает этот тезис и утверждает, что социальное знание должно обладать более точной моделью человеческой психики, включающей в себя описание реальных механизмов мотивации, принятия решения и оценки ситуации. То есть экономическая теория должна включать в себя ответ на вопрос «что такое «Я». Именно поэтому в трудах нобелевского лауреата Дугласа Норта можно встретить главы об интенциональности сознания. То же самое происходит в политической науке, социологии и праве.

Очень много вещей в современной аналитической философии сознания похоже на высококлассный американский sci-fi (Science fiction — научная фантастика. — Прим. ред.). Например, мысленный эксперимент «Мозги в бочке» за авторством Хилари Патнэма выглядит как естественно-научная фантазия на тему «Матрицы». На самом деле, конечно, все наоборот: это «Матрица» была импровизацией, построенной вокруг платоновской пещеры. Также хорошо известна история с «зомби», придуманная Чалмерсом. Сходство с научной фантастикой неслучайно: оба жанра ставят парадоксальные вопросы о природе личности, восприятия и морали. У аналитической философии сознания это получается короче и глубже.

К основным минусам аналитической философии сознания следует отнести, во-первых, то, что большинство теоретических результатов и вообще идей в этой области были получены в 60–90-х годах прошлого века. Сейчас аналитические философы в основном продолжают уточнять аргументы, либо впадают в различные формы скептицизма, либо склоняются к эмпирическим исследованиям в области смежных научных дисциплин, например в эволюционной психологии. При этом вероятность появления важных теоретических идей в самой философии сознания, скорее всего, не нулевая.

Аналитическая философия сознания совершенно непереводима на русский язык. Беда не в том, что за десятилетия работы философы в США придумали термины, которым нет аналогов в научном русском аппарате. Это можно было бы решить при наличии желания. Проблема как раз в отсутствии в России этой ученой публики. Вся аналитическая философия сознания в мире англоязычная, у нас в этой сфере работают всего около десяти специалистов, и писать сегодня на русском языке о сознании — значит плыть против течения. Аналитическая философия непереводима в социальном смысле слова. Если хотите заниматься ею профессионально, вас ждет, например, Австралия.

postnauka.ru/faq/3322

Свойства философа

Философ понимает, что философов мало…

Греческий философ Платон был одновременно и греческим филологом — может быть, самым великим, потому что поставил несколько филологических вопросов, которые актуальны до сих пор и которые никто не разрешил. Более того, они поставлены в такой форме, что заставляют каждое следующее поколение продумывать их с самых первых шагов и думать о них до конца жизни. Один из таких вопросов: что такое вообще мыслить сейчас?

Этот вопрос можно переиначить и спросить: что значит быть философом? Начнем с того, что слово «философ» для Платона ироническое. Это не мудрец (софос), а только тот, кто хотел бы быть мудрым и поэтому называет себя «любомудром». Но что же нужно для того, чтобы стремиться к мудрости?

Как правило, человек думает, что философ немножко отрешен от жизни. И вдруг Платон говорит: нет, первое и главное требование к философу — это бесстрашие. Почему?

Сократ, устами которого говорит Платон, объясняет: потому что ход нашей мысли может привести нас к выводам, которые нам не понравятся. Но если мы боимся, то обязательно прогоним от себя эти железно вытекающие из логики наших рассуждений мысли, сделаем вид, что всё на самом деле не так, как мы сами думаем.

Из всех культурных форм преодоления страха в античности философия — самая простая, но и самая рискованная.

Второе — и тоже для многих неожиданное! — требование — это хорошая память, которую можно натренировать. Если человек плохо запоминает, ему трудно быть философом, потому что философу надо сохранять память о собственных рассуждениях.

На третьем месте у настоящего философа стоит качество, которое, как нам кажется, вполне естественно для такого человека, — сообразительность. Все-таки нельзя быть философом, являясь туповатым. Но и сообразительность можно натренировать так же, как хорошую память или бесстрашие.

Наконец, есть четвертое свойство, не менее важное, чем первое, — это великодушие. Философом не может быть человек мелочный или презирающий другого за то, что тот не философ. Философ понимает, что философов мало, поэтому он должен бережно относиться к каждому человеку.

Не забудем — достоинства философа проверяются у Платона способностью к государственной деятельности, а здесь у великодушия или его отсутствия особенно много приложений. Практические вопросы применимости ключевых человеческих достоинств философа в политической жизни поставит Аристотель.

Из того факта, что только на изучение и рассказ о том, как все это устроено у Аристотеля, у разумных людей ушли десятилетия ученой жизни, люди не очень разумные делают вывод, что всем этим можно и вовсе пренебречь. Как же быть? Приходится искать спасение в равновесии.

Четыре свойства — как четыре ножки стола или кровати: если одна выше другой, то вы не можете лежать на такой кровати или сидеть за таким столом. У Платона довольно много таких логико-философских квадратов. Этот квадрат интересен тем, что каждому человеку, даже совсем не склонному к философии, он дает возможность поразмышлять о себе самом: «А где я на этих осях между бесстрашием и великодушием, между памятливостью и сообразительностью?»

postnauka.ru/faq/10876

А куда идти, если у вас есть миллиард?

И почему возникают пузыри на финансовых рынках

Слово «пузырь» (по-английски — bubble) — это научный термин, который означает, что цены на какой-то актив, например на акции или на недвижимость, отклоняются от его фундаментального значения.

1

Что такое фундаментальное значение цен на какой-то актив? Это цена, которая отражает ценность всех будущих доходов, которые вы получите, если будете владеть этим активом. Например, если вы владеете акциями, по этим акциям будут платить дивиденды в течение многих лет, и если сложить все эти дивиденды (с учетом приведения доходов будущих периодов к их сегодняшней ценности), то это и будет фундаментальная цена акции, которая и должна быть равна ее рыночной цене.

На рынках часто возникают пузыри, когда в течение длительного периода цены существенно превышают эту самую фундаментальную стоимость. То же самое иногда наблюдается и на рынке недвижимости: допустим, вы знаете, что ваша квартира может вам приносить конкретный доход в течение многих-многих лет, вы можете этот доход сложить, продисконтировать по специальной формуле и посчитать, сколько эта квартира должна стоить, учтя издержки на ее ремонт и содержание. Но может оказаться так, что ее цена на рынке будет выше, чем фундаментальная стоимость. Такая ситуация и будет пузырем на рынке недвижимости.

2

При этом в каждый конкретный момент, когда я продаю вам акцию, у нас с вами разные ожидания. Если я продаю вам акцию за доллар, вы считаете, что ее фундаментальная стоимость, наверное, выше, чем доллар, поэтому готовы заплатить доллар. Я, наверное, считаю, что ее фундаментальная стоимость ниже, чем доллар, поэтому за доллар я готов ее вам отдать. Соответственно, в каждый конкретный момент очень трудно понять, это пузырь или нет. С другой стороны, когда проходит некоторое время и мы оглядываемся на то, как вели себя цены, мы можем определить, что на самом деле это был пузырь, — в этом случае слишком оптимистичные покупатели думали слишком радужно о будущем и платили слишком большие деньги за эту акцию.

3

Мы все хорошо помним, как упали цены на недвижимость в Москве во время кризиса 2008 года. (Аудитория постарше помнит падение цен после кризиса 1998 года.) В начале 2009 года многие люди думали: «Как я мог ожидать, что московская квартира будет стоить 7000 долларов за кв.м, когда на самом деле она должна была стоить 5000». Такие ситуации бывают не только в России, во время кризиса 2008 года цены на недвижимость упали и в Америке. Более того, если мы посмотрим падение цен, начиная с пика (2006 года), то в разных городах Америки эти цены снизились на 20—30%, что для Америки огромная величина.

4

Почему люди готовы были платить такие большие деньги за недвижимость, разве они не могли оценить, сколько на самом деле стоит квартира? И ответ здесь такой: к сожалению, людям свойственен оптимизм, люди хотят жить в мире, где все будет хорошо, люди хотят убедить себя в том, что экономика будет расти, что их недвижимость будет дорожать. Поэтому они готовы платить больше, иногда даже взять взаймы, чтобы купить квартиру. Каждый из нас не любит думать о плохом — мы всегда пытаемся приукрасить действительность, пытаемся забыть плохие новости и сосредоточиться на хороших (причем совершенно искренне). Именно поэтому многим людям свойственно преувеличивать будущие доходы. Кроме того, может возникнуть стадное поведение — я плачу много денег за эту акцию, а вы смотрите на меня и думаете, что, наверное, я что-то знаю об окружающем мире, и, наверное, вам тоже нужна такая акция, и вы платите еще больше, даже если у вас были какие-то сомнения. Третий человек смотрит, что мы с вами заплатили много денег за эту акцию, — и тоже покупает. И такое стадное поведение — вполне нормальная ситуация на финансовых рынках, поэтому акции компаний, которые не обязательно хорошо работают, могут быстро расти в цене.

5

В 2012 году мы видели, как развивалась ситуация вокруг IPOFacebook. Если еще в 2011 году инвесторы Facebook думали, что эта социальная сеть стоит 10 млрд долларов, то при IPO возникли ожидания, что она может стоить 100. Уже через несколько дней стало понятно, что эти ожидания завышены, через несколько месяцев после этого Facebook стоил в разы меньше — этоабсолютно нормальный пузырь, такие пузыри мы видели на многих рынках Америки.

Когда мы об этом говорим, люди часто задают вопрос: «А нет ли тех, кто здраво и трезво думает о том, сколько должна на самом деле стоить компания Facebook или Enron?» Ответ на этот вопрос такой: если эти люди обладают большими деньгами и готовы играть на понижение, готовы ждать, пока рынок упадет, то они, как правило, могут и хотят «проколоть» этот пузырь.

Другое дело, если у них не хватит терпения или денег, тогда, как говорил Джон Мейнард Кейнс, рынок может продолжать оставаться нерациональным дольше, чем вы — платежеспособным. Может так оказаться, что вы будете играть на понижение, но сумасшедших оптимистичных людей будет больше, цены на акции будут держаться высокими дольше, чем вы сможете продержаться на плаву. Поэтому если вы играете на понижение, как правило, вы сначала делаете ставку на понижение, а потом пытаетесь убедить весь мир, что этому пузырю пора «лопаться».

Аналитик, который изучал бухгалтерские книги Enron, понял, что Enron ничего не стоит, и сделал ставку на понижение, «сыграл в короткую», после чего начал всем рассказывать о том, что Enron ничего не стоит, и когда об этом написала газета WallStreetJournal, всем стало понятно, что «король голый», и этот пузырь лопнул. Именно так обычно и лопаются пузыри. Когда всем становится понятно, что этот оптимизм был ни на чем не основан, пузырь лопается и туман рассеивается.

Но в принципе, думать о том, что пузыри являются феноменами, не стоит, это нормальная ситуация на финансовом рынке, когда сверхоптимистичные инвесторы покупают акции по завышенным ценам.

6

Пузыри — отнюдь не новое явление. Самыми знаменитыми пузырями прошлого является, например, пузырь голландских тюльпанов. В Голландии в XVII веке возникло понимание того, что луковицы редких пород тюльпанов могут стоить бесконечно дорого, люди покупали и перепродавали эти луковицы, потом пузырь лопнул, и те люди, которые оказались последними покупателями, потеряли очень много денег. Для того чтобы надулся этот пузырь, не нужны были никакие интернет-технологии и даже финансовые рынки в нашем сегодняшнем понимании, было достаточно того, что был хорошо функционирующий рынок и был обмен информацией.

7

Насколько пузыри являются субъективным или объективным феноменом? Это объективный феномен. Он происходит из того, что людям свойственно быть сверхоптимистичными. С другой стороны, можно себе представить и ситуацию, когда люди начинают играть на повышение, когда, например, мы с вами вдвоем можем сесть и начать перепродавать друг другу что-то по завышенным ценам, все остальные посмотрят и тоже будут думать, что эти цены справедливо высокие.

Однако это является уголовным преступлением, во многих странах карается законом, потому что это манипулирование рынком. Но в целом это можно попробовать сделать. Другое дело, что рынки сегодня такие большие, что сдвинуть рынок одному, пусть очень богатому игроку, очень трудно.

Например, часто рассказывают историю про то, как Джордж Сорос обвалил курс британского фунта в 92-м году и заработал миллиард. Это история про то, что курс был регулируемым и завышенным, и Джордж Сорос понял, что у него достаточно денег, чтобы обыграть банк Англии, и ему это удалось сделать.

Сегодня миллиард на валютном рынке — это не деньги. Если вы выходите с миллиардом на валютный рынок, вы не подвинете курс существенно, чтобы заработать. Поэтому очень мало людей, даже банков, которые могут подвинуть рынок, особенно рынок валютный. Для каждой конкретной акции сыграть на повышение можно, но для рынка, например, американских облигаций, это, пожалуй, не под силу никакому отдельно взятому игроку или трейдеру (хотя еще 30 лет назад это было возможно).

postnauka.ru/video/7781