3 июня, в 10.30 утра, Московский городской суд начнет рассматривать дело обвиняемых в убийстве обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской. На скамье подсудимых — бывший капитан УБОПа, уже дважды судимый Сергей Хаджикурбанов, многократно судимый криминальный авторитет Лом-Али Гайтукаев и его племянники: Ибрагим, Джабраил и Рустам Махмудовы. Последний, согласно обвинительному заключению, — непосредственный исполнитель, то есть киллер.

Это уже вторая попытка Следственного комитета и Генеральной прокуратуры привлечь к ответственности подозреваемых в убийстве Политковской. Первый процесс в 2009 году закончился оправдательным вердиктом присяжных, впрочем, затем приговор был отменен Военной коллегией Верховного суда, а дело возвращено следствию.

С того момента изменилось многое. Во-первых — конфигурация подсудимых на скамье. Туда добавился Лом-Али Гайтукаев, которого журналисты «Новой» и государственные обвинители еще в ходе первого процесса называли одним из организаторов убийства, однако тогда он выступал в качестве свидетеля, хотя и был привезен на процесс в наручниках (отбывал наказание за другое преступление). Поймали и Рустама Махмудова. Он был захвачен в собственном доме в Ачхой-Мартане силами сотрудников центрального аппарата МВД, для чего потребовалась маленькая войсковая операция с бэтээрами и обманом местных силовиков, отправленных совсем в другую от Махмудова сторону. Зачем он вернулся в Чечню из Европы и Турции, где проживал по официальному российскому загранпаспорту, выданному на другое имя, — сегодня одна из самых больших загадок, как и фамилии людей, которые помогли ему, находящемуся в федеральном розыске, скрыться.

Все остальные подсудимые — те же. Минус подполковник ФСБ Рягузов, что дружил с одной частью этой гоп-компании, а с другой поддерживал отношения типа «агент — куратор». Он тоже подозревался в соучастии в убийстве, однако потом обвинения с него были сняты, а на скамье подсудимых Рягузов оказался в рамках совсем другой криминальной истории, — впрочем, все равно был оправдан.

Но есть на этой скамье подсудимых и пустые места, даже если не считать не установленного пока заказчика. Более всего вызывает недоумение и потерпевших — Веры и Ильи Политковских, и журналистов «Новой» отсутствие среди всех этих персонажей бывшего подполковника ГУВД Москвы Дмитрия Павлюченкова, который на первом процессе выступал в роли главного свидетеля, находившегося даже под госохраной.

Нет, с точки зрения формальной логики начальника отделения секретного подразделения, занимавшегося наружкой, на этой скамье подсудимых быть и не должно. Несмотря на то что не без помощи адвокатов потерпевших и журналистов «Новой», проводивших собственное расследование убийства Анны Политковской, удалось доказать его причастность к преступлению, что, собственно, стало понятно еще в ходе первого процесса.

Но и на этот раз судьба или чей-то «высший промысел» оказались к нему благосклонны. Павлюченков заключил досудебную сделку со следствием и был судим особым порядком: без исследования доказательств, — и получил 11 лет. Однако потерпевшие были категорически против подобного развития событий. По их мнению и по мнению «Новой газеты», Павлюченков не исполнил взятые на себя обязательства при заключении сделки: заметно приуменьшил свою роль в преступлении и тем самым помешал сбору доказательств в отношении остальных фигурантов (ведь о многих деталях он просто умолчал). Павлюченков обязался назвать и заказчика убийства, однако полез в политику, пытаясь легализовать версию причастности к делу Березовского, — очевидно, с целью смягчить свою участь.

И, надо сказать, у него это получилось. Обжалование приговора Павлюченкову результатов не принесло. И поэтому в ходе будущего процесса он опять будет стоять за трибуной свидетелей.

Итак, назначено предварительное заседание. На нем помимо технически-процессуальных будут решаться важнейшие вопросы: быть ли коллегии присяжных и будет ли процесс открытым.

Насколько известно «Новой», все подсудимые настаивают на суде присяжных. Что же касается открытости процесса, то на этом следует остановиться особо. Да, предварительное заседание будет проводиться в отсутствие прессы и зрителей. Это — требование закона. Беспокойство вызывает основной процесс, поскольку в деле опять-таки оказалось достаточно пустых листов белой бумаги с единственной надписью — «секретно». С тем, что скрывается под грифом, не смогли ознакомиться даже адвокаты потерпевших.

Вызвана секретность тем, что, во-первых, оперативное сопровождение процесса осуществляли оперативники ФСБ, и, во-вторых, свидетелями по делу проходят многочисленные подчиненные Павлюченкова — засекреченные офицеры МВД, которые следили за Анной Политковской в служебное время, на служебном автотранспорте и, естественно, пользуясь профессиональными приемами, говорить о которых вслух запрещено.

Все это, вполне вероятно, создает соблазн закрыть дело от публики и журналистов. Подобную попытку, если помните, предприняли и в Московском окружном военном суде в ходе первого процесса — но неудачно.

Позиция и потерпевших — детей Анны Степановны, и их адвокатов, и журналистов «Новой» однозначна. Процесс должен быть открытым. И никак иначе. Ничто не мешает суду удалить публику из зала в момент оглашения секретных документов и допроса секретных свидетелей. Все остальное должно быть публично, чтобы ни у кого не оставалось сомнения в справедливости приговора и чтобы страна, наконец, узнала, как, кто и почему убивает журналистов.

Если суд все же закроют, то журналисты «Новой» — свидетели по делу, потерпевшие и их адвокаты серьезно задумаются, а стоит ли вообще принимать участие в таком процессе?