В беседе на телеканале Russia Today Владимир Путин отметил, что «в основе американского самосознания лежит индивидуалистическая идея, в основе российского — коллективистская». Вот почему нам трудно понимать друг друга.
Президент придерживается характерного для современного российского общества взгляда. Противопоставление подобного рода давно уже стало штампом. Однако в такие штампованные теории трудно вписать исторические факты.
Являлись ли американские первопоселенцы XVII века индивидуалистами? Конечно. Иначе они не стали бы диссидентами, а спокойно продолжали бы жить в Англии, не выпендривались бы и придерживались бы доминирующих религиозных воззрений. А являлись ли они при этом коллективистами? Естественно. Поскольку сформировали сплоченную религиозную общину, благодаря которой смогли выжить в трудных условиях Нового Света, в окружении местных племен.
Индивидуализм с коллективизмом — взаимодополняющие друг друга свойства. Протестанты были индивидуалистами уже по той причине, что желали личного контакта с Господом. Но такое желание делало протестантские общины особо сплоченными, поскольку, разрывая связь с католической иерархической системой, эти люди особенно сильно нуждались во взаимопомощи. Без коллективизма они оказались бы раздавлены своими противниками в первые же годы реформации.
А что в России? Наш коллективизм в эпоху, когда происходило становление американских колоний, поддерживался системой крепостного права. Поскольку индивидуализм пресекался помещиком с помощью порки на конюшне, крестьянам невольно приходилось быть коллективистами. Приходилось вписываться в правила того мира, в котором ты появился на свет.
Иными словами, в XVII веке мы отличались от американцев не тем, что они были исключительно индивидуалистами, а тем, что их коллективизм был добровольным, а наш — принудительным. Они выбирали коллектив в соответствии со своими взглядами, а мы — в соответствии с местом рождения.
Это различие определяло и различие индивидуализма. Если мужик выкупал себя из неволи и становился капиталистом, то часто оказывался вообще вне рамок какой бы то ни было общины. Правила старого мира переставали действовать, а правил нового — не существовало вообще. Индивидуализм получался безудержным, значительно более радикальным, нежели американский. От Господа богач откупался деньгами, которые с радостью принимала церковь, а в остальном жил по принципу «ндраву моему не препятствуй».
Отсутствие традиций добровольно формирующихся сообществ во многом обусловило негативные черты нашего современного «дикого» капитализма. У нас гораздо хуже, чем у американцев, обстоит дело с доверием между людьми, с формированием местного самоуправления, с развитием благотворительных организаций и т.д. Эти реалии нынешней России никак не объяснить, если придерживаться вслед за Путиным представления об американцах как индивидуалистах и русских — как коллективистах.
Нельзя говорить, будто наши различия жестко определяются иной культурой. Развитие общества зависит скорее не от культуры, а от тех испытаний, которые встречались ему на пройденном за века историческом пути.
Нынешняя Америка отличается от России по причине сложившейся в свое время иной формы сочетания индивидуализма с коллективизмом. Однако эти формы не заданы нам раз и навсегда. В свободном обществе (а Россия сейчас гораздо свободнее, чем при крепостном праве и при советском деспотизме) активно формируется индивидуализм. Однако, поскольку в одиночку и сейчас выживать трудно, этот индивидуализм способствует формированию коллективизма. Но не принудительного, а осмысленного. По интересам, по склонностям, по убеждениям.
Если этому процессу не препятствовать искусственно (а меры против НКО, ЛГБТ и т.п. процессу формирования свободного коллективизма препятствуют), то в перспективе у нас с американцами будет значительно больше общего. Ведь сблизились же Америка с Европой, хотя в XVII веке Старый Свет был очень далек от тех форм сочетания индивидуализма с коллективизмом, которых придерживались бегущие в Новый Свет диссиденты.
