Прокурор Сергей Богданов начал лирично: «Как правило, обвинения в экономических преступлениях неинтересны публике…» — но тут же посетовал на внимание к этому делу журналистов и публики. Раскритиковал гособвинитель и адвокатов: они, дескать, «называют преступление умелой деятельностью советника губернатора». «Давайте выйдем из мира фантазий и сказок!» — призвал прокурор. Зал засмеялся, а Богданов начал пересказывать обвинительное заключение.
Прокуратура считает доказанным, что в 2009 году Навальный, работавший тогда советником губернатора Белых на общественных началах, организовал хищение путем растраты древесины на 16 миллионов рублей. Он якобы вынудил тогдашнего директора областного предприятия «Кировлес» Вячеслава Опалева подписать «заведомо невыгодный контракт» о продаже леса «по заниженной цене» посреднику — «Вятской лесной компании» Офицерова. Опалев признал свою вину в этом преступлении и в декабре получил 4 года условно по итогам процесса, который шел в закрытом режиме и в особом порядке — то есть без зрителей и рассмотрения доказательств. В приговоре, который был приобщен к нынешнему делу несмотря на протесты защиты, Навальный и Офицеров заменены на «советника губернатора Н.» и «главу ВЛК О.». Богданов подчеркнул, что этот приговор не может иметь преюдициального значения (то есть быть неоспоримым доказательством вины подсудимых) в нынешнем деле, но «вина доказана и без него».
Он перечислил основные аргументы обвинения: показания Опалева, прослушку разговоров подсудимых между собой и с «кругом общения», отдельные фразы из допросов свидетелей в суде (набранных с большой степенью вольности — некоторые цитаты были вырваны из контекста, а некоторые и вовсе не произносились в процессе).
Среди перечня якобы доказывающих вину подсудимых документов прокурор назвал счета-фактуры и платежки, номера которых он с коллегой называл в течение нескольких часов еще во время майских заседаний. По словам обвинителя, эти бумаги доказывают: «ВЛК» Офицерова получила примерно 10 тысяч кубометров леса и выручила от их продажи около 16 миллионов рублей. О том, что он сам читал в суде платежки на 14 миллионов рублей, которые «ВЛК» выплатила «Кировлесу», — он вспоминать не стал. Позже, правда, прокурор частично объяснил эту важную неувязку: в 2007 году пленум Верховного суда постановил считать похищенным полную стоимость, без учета того, что потерпевшие получили взамен. О том, что древесину «Кировлес» поменял не на абы что, а на деньги, — прокурор говорить тоже не стал. Как и о том, что договор, по которому это произошло, он сам — 3 июля — и большинство свидетелей за 3 месяца процесса назвали рыночным.
Свою речь прокурор подытожил перечислением отягчающих (их нет), смягчающих (несовершеннолетние дети у обоих подсудимых) обстоятельств и просьбой к суду: 6 лет колонии — Навальному, 5 лет колонии — Офицерову, 1 миллион штрафа каждому. Такой приговор, надеются прокуроры, «послужит уроком другим совершающим такие преступления». Представители потерпевших — областного департамента имущества — с прокурорами согласились.
Сразу после этих слов из зала исчезли абсолютно все тележурналисты и их камеры, кроме ведущих с каждого заседания видеоонлайн операторов РАПСИ. Слова защиты Навального не заинтересовали даже сотрудников местной редакции ВГТРК, подробно и объективно освещавших процесс до того.
Судья объявил перерыв, а Навальный — впервые за весь процесс — попросил журналистов не задавать ему вопросов. Было видно, что, несмотря на ожидаемый итог речи прокуроров, он подавлен. Впрочем, в разговоре с Офицеровым обронил: «Все будет хорошо, ну пять лет, ну шесть, какая разница».
Адвокат Ольга Михайлова заявила, что «Навальному вменяется в вину, что он проявлял интерес к «Кировлесу» и давал советы». Сотрудничество предприятия с «ВЛК» — уверена защита — проходило полностью в рамках закона и было обычной торговой сделкой. Вадим Кобзев рассказал: «Навальный и его защита в Кирове живут в гостинице с такой же, как у «Кировлеса», формой собственности. Бутылка газировки в гостинице стоит 50 рублей, а в кафе неподалеку — 100. По логике обвинения, это — растрата и виноват директор гостиницы. Буфетчица же вполне сойдет за соучастника. И если кто-то из них признает вину, то будет уже не смешно, а такое же уголовное дело, как у нас».
Адвокат Офицерова Светлана Давыдова говорила полтора часа — в первую очередь о показаниях ключевых свидетелей обвинения. Она рассказала о мотивах оговора трех человек, на чьих словах и строится дело. Так, сам Опалев еще с весны 2009 года имел серьезный конфликт с Навальным: тот занимался реформами лесной промышленности в области и поначалу пытался помочь завязшему в долгах «Кировлесу» распродать огромные запасы древесины, которые декларировал директор предприятия. От Офицерова, с которым Навальный был давно знаком и который этот лес продавать и пытался, Навальный узнал, что запасов леса на самом деле не было, а предприятие срывало 9 из 10 заказов. Более того, при огромном аппарате «Кировлес» толком не имел отдела продаж. К лету 2009 года Навальный понял, что «Кировлес» обречен и виноват в этом во многом именно Опалев. Он добился его увольнения и даже инициировал возбуждение уголовного дела против экс-директора предприятия. Закрытие этого дела в обмен на «нужные» показания против Навального защита считает главной причиной, по которой Опалев оговорил Навального.
Еще два важных свидетеля обвинения: приемная дочь Опалева — Марина Бура и бухгалтер «Кировлеса» Лариса Бастрыгина о конфликте «ВЛК» с предприятием знали со слов Опалева, от которого зависели их благосостояние и работа. Поэтому показания на Навального с Офицеровым дали и они.
Защита уверена: показания этих трех свидетелей противоречивы и не согласуются с показаниями десятков других заслушанных судом людей, в то время как Навальный и Офицеров говорят правду, и их слова совпадают со словами свидетелей. Защита пыталась давить и на совесть судьи и обвинения. «Я чувствую себя беспомощным человеком, провожая Офицерова по «Зеленой миле», — говорила Давыдова. — Это дело не забуду я, и не забудет мой подзащитный, но его не забудут и прокуроры. Единожды переступив через себя, это приходится делать постоянно и жить с этим всю жизнь». Адвокаты попросили оправдать своих подзащитных.
Навальный и Офицеров в пятницу выступали в суде дважды: сначала в рамках прений сторон, а потом — с последним словом. В первой речи Навальный в очередной раз спросил, какое вообще отношение он имеет к преступлению: он не давал Офицерову никаких указаний, и даже совсем ничего не получил от «хищения». Он рассказал, что, работая в областной администрации, требовал документы у многих предприятий и не раз предлагал планы их реорганизации: «Запишите, что я сказал, и отправьте Бастрыкину!» Завершая речь, политик попросил суд «ограничить уровень абсурда».
Офицеров рассказал, как ему предлагали «сдать» Навального. «Что я должен буду отвечать детям, если потом они будут спрашивать, почему? — спрашивал он. — Невиновным не нужно снисхождение, на этой грустной ноте — спасибо».
«Я хочу извиниться перед Петром Офицеровым и его семьей за то, что они должны пройти из-за меня, случайно захваченные в заложники, — заявил в последнем слове Навальный. — Хватит мучить несчастного человека и его семью! Требование абсурдно: какие пять лет, какой миллион рублей?! Арестовали четверть его квартиры в Очаково, вы хотите и его пять детей на улицу выселить?! Я прошу не делать избыточных шагов при исполнении политического заказа. Офицерова сажать не нужно! Цель достигается и без этого…»
В своем последнем слове Навальный обращался к кому угодно, кроме судьи Блинова: «Я знаю, что любой человек, который следит за этим делом, знает, что я невиновен. Хотел бы обратиться сегодняшними словами прокурора к тем, кто заказал этот процесс: давайте выйдем из мира фантазий и сказок! Я и мои коллеги сделаем все, чтобы уничтожить этот феодальный строй. Я никуда не убегу, у меня другого выхода нет, кроме как работать на граждан моей страны. Ни один из нас не имеет сейчас права на нейтралитет. Самая большая страна в мире подчинилась кучке уродов, ничтожные бывшие комсомольцы, которые стали демократами, а теперь патриотами, — они захапали все. Это недоразумение, и оно будет исправлено нашим трудом!»
Судья Блинов, который с интересом слушал прокуроров, более или менее внимательно — адвокатов и тяжелым взглядом смотрел в стол во время речей подсудимых, спросил, есть ли у сторон дополнения, и объявил: приговор будет зачитан 18 июля в 9 утра.
«Погуляем еще», - написал в твиттере Навальный.
