Шестой король бельгийцев Альберт II, видимо, войдет в историю как символ единства страны, сложенной из осколков разных культур: романской и германской, Валлонии и Фландрии. Он унаследовал престол 20 лет назад после смерти старшего брата Бодуэна и казался тогда, во всяком случае, скромнее, если не слабее его. По сравнению с братом — аскетом, королем-пастырем — он выглядел слишком мягким, имел человеческие слабости (слухи о романах на стороне, мятежное байкерство).
Но именно на его долю выпала роль первого плана в спасении страны от раскола. Он был главным посредником в долгих, изнурительных переговорах между лидерами партий во время политического кризиса 2010—2011 годов. Когда страна девять месяцев после парламентских выборов жила без федерального правительства, он был единственным общенациональным институтом. У ворот королевского замка в Лакене вертелся хоровод представительских лимузинов: король по очереди приглашал к себе лидеров разных политических партий — решительных, убежденных, бескомпромиссных, агрессивных — и вел с ними беседы в присущей ему мягкой, спокойной манере, внимательно выслушивая, ненавязчиво возражая, советуя.
Ему это удалось. Он смог убедить все основные политические силы объединиться вокруг тонко скроенной компромиссной программы лидера социалистов-франкофонов Элио Ди Рупо. Успех короля приветствовали все партии, кроме главного победителя парламентских выборов: националистического Нового фламандского альянса, долгосрочная цель которого — выход Фландрии из состава Бельгии.
Отречение Альберта II, первое добровольное отречение в истории бельгийской монархии, — не было сюрпризом. В последнее время его здоровье оставляло желать лучшего, и он проводил больше времени в своем имении на юге Франции, чем в королевском дворце в Брюсселе.
Многие, в том числе ведущие политики, желали бы видеть его на престоле хотя бы до конца будущего года. В мае опять парламентские выборы, опять расклад победителей не очевиден, и опять надо будет искать пресловутый «компромисс по-бельгийски», когда главой правительства становится не обязательно тот, чья партия получила арифметически больше голосов, а тот, вокруг чьей программы получится объединить больше политических сил. Альберт II зарекомендовал себя мастером такого компромисса.
Справится ли с трудной ролью строителя компромиссов его сын Филипп? 53-летний наследный принц, который 21 июля, в день национального праздника Бельгии, принесет присягу обеим палатам парламента, снискал репутацию застенчивого, не очень решительного человека. Есть опасение, что в будущем году страна вновь войдет в полосу нестабильности с непредсказуемым исходом. Но напомню, что и Альберта II вначале считали недостаточно сильной личностью.
Между тем пресса больше интересуется деталями предстоящей «передачи эстафеты». Например, пишут, что теперь в Бельгии впервые будет два короля (действующий и король-отец) и три королевы (жена Филиппа — Матильда, супруга Альберта; королева-мать Паола и вдова предыдущего монарха Бодуэна — Фабиола). Впервые в истории Бельгии появится наследная принцесса, старшая дочь Филиппа и Матильды — Элизабет, 2001 года рождения. С 1991 года закон позволяет женщинам наследовать престол.
Пишут и о том, что 17 июня скульптор Дельфин Боэль, 45 лет, которую молва называет внебрачной дочерью короля, — потребовала провести исследование ДНК на предмет установления отцовства. Возможно, она действительно четвертый ребенок бельгийского монарха.
Повлияет ли исход тяжбы на моральный авторитет монархии, или в Бельгии, которая традиционно считалась католической страной, сегодня подобные «прегрешения» прощаются? В современной монархии, где король практически лишен реальных рычагов власти, моральный авторитет символа нации особенно важен. Впрочем, меняются времена, меняются и нравы.
