Волны отчаяния и безнадежности, захлестывающие россиян, у которых есть голова на плечах и душа (где она там находится в нашем бренном теле?), имеют вполне материальную причину. Эти россияне хотят перемен в жизни страны. На самом деле они хотят одной перемены — первого лица. Причем желательно без крови и грязи. Однако главный способ таких перемен — честные свободные выборы — в путинской России невозможен.
Среди вороха политических новостей о расцвете электоральной демократии в России — в том числе санкционированных Кремлем подвигов единороссов, активно собирающих подписи муниципальных депутатов в поддержку оппозиционных кандидатов (ну, как если бы Барак Обама собирал голоса за Джорджа Буша-младшего), почти незамеченной прошла история гибели организации, сделавшей едва ли не больше всех в стране в борьбе за честные выборы. Ассоциация «ГОЛОС» отказалась признавать себя иностранным агентом. За это ее деятельность была приостановлена Минюстом. И вот теперь на пепелище появится не требующее (пока) по российским законам некое общественное движение «В защиту прав избирателей «ГОЛОС». Об этом заявил сопредседатель организации Григорий Мельконьянц.
Парадокс в том, что в России нет никаких способов защищать права избирателей. По той простой причине, что эти права де-факто не признаются государством. Тема борьбы за честные выборы после первого года третьего путинского царствования полностью утратила актуальность. Что вполне естественно: когда страна активно идет по сталинской траектории, как-то уже не до честных выборов. Скорее, важно, чтобы не было новых массовых репрессий, остались хоть какие-нибудь нормальные СМИ и страну не покинули последние разумные и совестливые граждане. В сталинские времена был «нерушимый блок коммунистов и беспартийных». На выборах в Верховный Совет СССР 1937 года — первых, проведенных по принятой 5 декабря 1936 года сталинской Конституции, — как-то никто не требовал честности подсчета голосов. В голову такое не приходило. А если бы пришло — получи свои десять лет без права переписки и сгинь в сталинских застенках.
В России по состоянию на лето 2013 года явным образом кончился период, когда продвинутые граждане искренне надеялись, что своим участием в наблюдении за выборами или митингах против чуровщины смогут повлиять на исход хоть какого-нибудь голосования. Последний реальный оппозиционер, выигравший выборы, — выходец из «Единой России» Евгений Урлашов — победил в борьбе за пост мэра Ярославля 2 апреля 2011 года. В период междуцарствия, когда Дмитрий Медведев фактически уже не был президентом, а Владимир Путин формально не был им еще. Теперь Урлашов посажен в тюрьму, а федеральная власть спешно проводит досрочные выборы в самом оппозиционном Московском регионе. Причем в исходе этих выборов не сомневается ни один человек, который вообще интересуется этой темой.
Одной из ключевых ошибок протестного движения, возникшего на волне возмущения фальсификацией итогов выборов в Госдуму, была эта концентрация на требовании честных выборов от действующей власти. На отставке абсолютной пешки на политической доске России Владимира Чурова. На роспуске ничего никогда самостоятельно не решавшей в последние 10 лет Госдумы, а не на смене первого лица. Путин не проводил честные выборы 10 лет до этого, с чего бы он стал проводить их потом, да еще на волне реального роста протестов?
Ведь никто не откажет Путину в последовательном нежелании принимать какие-либо решения под влиянием возмущения людей. Независимость от общественного мнения — одно из ключевых свойств этого президента. К тому же глава государства последовательно уменьшал количество выборов в стране и юридически затруднял способы участия в них реальной (то есть не сконструированной в самом Кремле) оппозиции. В этой своей борьбе со свободными честными выборами нынешний режим был предельно последователен и честен. И у такой борьбы было логическое обоснование: зависеть от воли избирателей — последнее, чего хотелось бы не имевшему никакой школы публичной политики чекисту.
Как ни печально, в сегодняшней России эффективный контроль граждан за выборами невозможен, как невозможны и сами реальные выборы. Надежд на выборы как на инструмент смены власти при Путине нет. Силы, которая заставила бы власть не фальсифицировать итоги голосований или не устранять до выборов действительно опасных конкурентов, не существует.
Все это не значит, что выборы не нужны или что в них не должна пытаться участвовать желающая реальной смены власти и курса оппозиция. Напротив, надо предпринимать такие попытки для набора политического опыта, диалога с людьми и создания дополнительного давления на власть. Но при этом отдавать себе отчет в том, что власть в России, поменяют, увы, не выборы.
