На этой неделе в Мосгорсуде все-таки начался процесс по делу об убийстве обозревателя «Новой» Анны Политковской. Начался не без скандала. Потерпевшая сторона — дети Анны — Илья и Вера, а также их адвокат Анна Ставицкая заранее предупредили суд о своем отсутствии в Москве до 28 июля. Причина: семейные обстоятельства и командировка. И попросили суд перенести отбор коллегии всего лишь на неделю. Однако федеральный судья Мелехин эти просьбы проигнорировал. Торопился куда-то…

К 17 июля на отбор присяжных пришли порядка 80 человек, но процедуру перенесли из-за почувствовавшего себя плохо адвоката Мусаева. И 23 июля желающих стать присяжными оказалось в два раза меньше, половина из них взяла самоотвод, еще пятерых отвели адвокаты. Однако оставшихся хватило, чтобы отобрать коллегию из 12 основных и 10 запасных присяжных заседателей.

Рассмотрение дела по существу назначено на следующий день — среду, 24 июля. Без потерпевших.

Во вторник вечером Илья и Вера Политковские разместили на сайте «Новой» свое заявление: они отказываются принимать участие в суде, считают нелегитимной коллегию, отобранную без их участия, и все действия судьи Мелехина.

В среду суд начался с полуторачасовым опозданием — подсудимый Ибрагим Махмудов застрял в пробке. Он, как и его родной брат, Джабраил, находится под подпиской о невыезде и в суд приходит самостоятельно. Трое других — Рустам Махмудов (предполагаемый киллер), Лом-Али Гайтукаев (предполагаемый организатор, взявший заказ на убийство) и бывший капитан РУПОБа Сергей Хаджикурбанов содержатся под стражей. Впрочем, двое последних осуждены за другие преступления — покушение на убийство и вымогательство соответственно.

Первое же заседание расставило эмоциональные акценты будущего процесса. Адвокат Мусаев в свойственной ему манере артистично препирался с судьей и прокурором Марией Семененко (они давние процессуальные противники), судья Мелехин бесцветным голосом делал замечания и отклонял все ходатайства защиты, журналисты смотрели на пустые стулья потерпевших. Абсурда добавляли проходящие через зал заседаний арестованные по другим делам в сопровождении конвоя — коридор доставки почему-то выходит именно сюда.

И вновь — скандал. Сторона защиты — пять подсудимых и семь адвокатов — категорически против того, чтобы начинать процесс без потерпевших. «Участие потерпевшей стороны в таком сложном резонансном деле крайне желательно, даже необходимо, — заявил адвокат Мусаев. — Потерпевшие трижды просили перенести отбор. Экономия нескольких дней принесет процессу больше репутационного ущерба, чем пользы». Судья Мелехин на все доводы внимания не обратил, и заседание началось — пока без присяжных.

Выслушали ходатайства защиты. Так, адвокат Хаджикурбанова, бывший сотрудник полиции, Алексей Михальчик заявил о негуманных условиях содержания под стражей его подзащитного во время процесса, потребовал гарантировать не меньше 8 часов сна и нормальное питание. Государственный адвокат Рустама Махмудова сообщил суду, что его подзащитный не может переодеться, так как вся его одежда находится на складе, а еще — попросил предоставить подсудимому копию обвинительного заключения, так как предыдущую он порвал.

— Как порвал? — удивился судья. — Все четыре тома?!

На что Махмудов пояснил, что был помещен в карцер, куда ему насильно эти тома и закинули. Так он знакомиться не хотел, к тому же на обвинительном заключении не было подписи прокурора и даты, и поэтому, в знак протеста, три часа рвал обвинительное заключение. Теперь просит новое.

— А он его не порвет? — забеспокоился прокурор Борис Локтионов. Подсудимый пообещал, что нет.

В зал пригласили присяжных. Выяснилось, что двое не явились — один заболел, другая отказалась принимать участие в процессе. Выбывшие были заменены запасными.

Прокуроры Локтионов (сурово) и Семененко (эмоционально) огласили фабулу обвинительного заключения. По версии следствия, в июне-июле 2006 года неустановленное лицо обратилось к Гайтукаеву с предложением организовать убийство Анны Политковской, поскольку было недовольно публикациями в «Новой газете». Гайтукаев собрал преступную группу, в которую вошли его племянники — Джабраил, Ибрагим и Рустам Махмудовы, а также старый знакомый Хаджикурбанов и начальник отделения 4-го Управления (ОПУ) ГУВД Москвы подполковник Дмитрий Павлюченков.

Павлюченков должен был установить место проживания Политковской и передать информацию Махмудовым. По версии следствия, Гайтукаев также поручил Павлюченкову и Рустаму Махмудову приобрести оружие, а Хаджикурбанов по просьбе Гайтукаева контролировал деятельность преступной группы. За убийство журналистки Гайтукаев передал Павлюченкову 150 тысяч долларов. Ибрагим Махмудов 7 октября осуществлял наблюдение за перекрестком у дома Политковской, а Рустам Махмудов вошел в подъезд и сделал пять выстрелов в обозревателя «Новой газеты». Ко всему прочему, Рустам Махмудов обвиняется в похищении человека, совершенном в 1996 году, — это был гражданин Армении Авилян, с которого он с подельниками намеревался получить выкуп.

Далее выступали защитники, рассказывая присяжным, что никто из подсудимых свою вину не признает и все готовы давать показания. И опять отличился адвокат Мусаев, который довел до коллегии то, что им по закону знать не полагалось: это уже второй процесс по делу, а первый закончился оправдательным вердиктом, — и плюс к тому высказал свою версию преступления: убийство совершили сотрудники МВД, подчиненные Павлюченкова (уже осужденного на 11 лет строгого режима, после того как он заключил сделку со следствием).

В итоге за излишнюю эмоциональность, нарушение УПК и беллетристику Мусаев получил несколько замечаний от судьи. А присяжных отпустили до понедельника, решив второе заседание — в четверг — посвятить рассмотрению технических вопросов и письменных ходатайств.

Так и случилось. В четверг заседание началось с обсуждения порядка предоставления доказательств, некоторые из них защита просила признать недопустимыми. Например, детализацию телефонных соединений, подтверждающих тот факт, что подсудимые общались между собой. Адвокаты сомневаются в их достоверности и требуют оригиналы с серверов сотовых операторов. Нарушения в оформлении процессуальных документов защита обнаружила и в ряде других доказательств: заключения экспертов, в частности, баллистиков… Суд перенес разрешение этих ходатайств на понедельник.

Мирный ход заседания нарушил Рустам Махмудов, и день закончился на повышенных тонах. Он заявил, что в среду, после заседания, троих арестованных — Махмудова, Гайтукаева и Хаджикурбанова — неизвестные люди завели в некое помещение, в руках у неизвестных было оружие и электрошокеры, и они принялись угрожать жизни подсудимых. Судья Мелехин был невозмутим — обращайтесь в правоохранительные органы.

«Вы судья или кто? Вы можете что-то сделать? Я вам нужен живой или мертвый?» — кричал из аквариума Рустам Махмудов.

Судья адресовал все вопросы министру внутренних дел и судебным приставам.

Заявление Веры и Ильи Политковских: «Мы отказываемся участвовать в этом судебном процессе»

23 июля судья Московского городского суда Мелехин отказал в удовлетворении нашего законного требования о переносе судебного заседания на следующую неделю. О том, что сторона потерпевших в полном составе не сможет участвовать в заседании, суд был уведомлен заблаговременно и письменно с приложением соответствующих документов. Однако в отсутствие нас и наших адвокатов судья начал отбор присяжных и утвердил коллегию присяжных. Тем самым суд нарушил наши законные права. Судья Мелехин назначил первое заседание по существу на завтра, 24 июля, заведомо зная, что мы не сможем на нем присутствовать.

Мы ждали почти 7 лет, пока убийцы окажутся на скамье подсудимых, а государство не удосужилось подождать несколько дней.

Завтра, в 10.30, в Мосгорсуде начнется заведомо нелегитимный процесс: мы не отбирали коллегию присяжных, мы были лишены права заявить необходимые ходатайства — нас просто вычеркнули из списка заинтересованных лиц.

Участвовать в таком процессе мы, потерпевшая сторона, отказываемся. К этому призываем и коллегию присяжных: уважаемые господа, вас пытаются втянуть в недостойный процесс, в котором вам не удастся выполнить свой гражданский долг. Мы призываем вас взять самоотвод.

Мы отказываемся приходить в суд, отказываемся от дачи каких-либо показаний, а также отказываемся признавать легитимными любые действия судьи Мелехина в рамках рассмотрения этого уголовного дела.