Когда же речь заходит о сути, о задаваемой тенденции, включается механизм непонимания, а главное, отдается дань уважения сложившейся и пропитавшей все слои общества воровской традиции, носящей лихое название «пиратство» .
В механизме «культурного производства» любого интеллектуального продукта, cухо называемого content, — творческая энергия авторов, рефлексоров «страны и мира»,в котором мы обитаем. Энергия эта начинает тратиться со спонтанного импульса, постепенно захватывает человека целиком и всецело подчиняет его жизнь самому некапиталистическому — прометеевскому (воровство у Богов) — процессу создания прибавочной стоимости. Творческая самореализация — человеческая сверхзадача, на которую способен не каждый. Авторов — меньшинство. Их надо ценить и поддерживать. Это они дают нам почувствовать отличие литературы от графомании, высокого кино от пластикового попкорна, аттракциона от обжигающего прозрения. Content этот заряжает и нас, но энергией и интересом к жизни в ее полновесной глубине и разнообразии. Без авторов и их «фокусов» жизнь была бы унылой и механической. С ними нам хорошо. С любимым фильмом, любимой книгой… А потому убеждать кого-то, что автор — наше все, кажется излишним. В самом акте творчества они бескорыстно отдают нам тепло своего внутреннего сгорания. Они тратятся. А потом им банально надо кушать. Как и каждому из нас. Что может предложить в ответ общество? Только одно — ценить их уже произведенный для нас душевно-интеллектуальный прибавочный content. И демонстрировать эту ценность не на словах, а по правилам общества, в котором каждый из нас вынужден существовать. Потому что «не укради» — это не только библейская заповедь, но тот реальный культурный механизм, который дает нам возможность оставаться в мирном содружестве друг с другом, не вырывая у соседа из рук так любимый им Ipad и не подрывая основы жизни его и его семьи старосоветским философическим кликушничеством «все вокруг советское — все вокруг мое».
Это о потенциально революционном законе закостеневшей Госдумы с длинным названием про контент и интеллектуальную собственность. Это об уточняющем законе о собственности, неудачно попавшем в список законотворческих судорог Мизулиной и К и вызывающем этим оскомину и гнев.
Это о законе, опоздавшем на полтора десятилетия. Отсутствие которого лишило целую нацию возможности интеллектуально развиваться в целом. Зияющее отсутствие которого приводило к потреблению попкорна вместо качественного продукта, по преимуществу в погоне за дешевизной и халявой. Отсутствие которого держало в ничтожестве российских правообладателей (дистрибьюторов) — проводников современной мировой культуры, своим частным карманом отвечающих перед каждым из создателей — режиссеров, литераторов, музыкантов и исполнителей за присутствие результата их труда не столько на российском рынке, сколько в контексте российской культуры вообще.
Это о законе, отсутствие которого вызывало необходимость брезгливой поправки «на ветер» в мировом бизнес-сообществе, занимающемся модерацией интеллектуальной собственности.
Статистика любого торрент-трекера при внимательном анализе всегда приводит к одной и той же грустной мысли — благодаря свободному доступу к пиратскому контенту тупые — развивают свою тупость, способные саморазвиваться — ограничены в возможностях. Приличное количество интеллектуальных трекер-сообществ, посвященных азиатскому кинематографу, или фанатов копий DVD с дополнительными материалами по итогам статистического анализа выглядят людьми (за исключением тончайшей прослойки), не способными сдвинуться в своем развитии дальше широко известных режиссерских имен и отработанных массовым сознанием годы, а то и десятилетия назад произведений. Легальные дистрибьюторы, полтора десятилетия держащие руку на пульсе современной музыки или актуальных тенденций мировой кинематографии, не способны из-за нерентабельности, вызванной тотальным пиратством всякого более популярного контента, были привозить то новое, что так и осталось в России неведомым, неузнанным, невпитанным. А потому и общее культурное развитие общества как-то странно повторяет собственные исторические ошибки сто и двухсотлетней давности.
Либерализм и свобода — не в безвозмездном хаотическом пользовании. Коммунистические традиции хороши как очистительная утопия, но на реальной почве они приводят к усатым вождям-убийцам и их крысомордым последователям. Невозможно, радостно вживаясь в сытый капитализм с кокаиновыми клубами и гурме-ресторанами, с плиткой вместо асфальта на тротуаре и шикарными деревьями в бетонных кадках вдоль улиц, оставить пространство первобытного хаоса в самой живительной сфере интеллектуального продукта, с которым у нас обстоит хуже некуда, судя по тем людям, которым мы позволяем руководить государственными процессами — то есть тотально процессами во всех областях. В их всевластном рвении они случайно и наконец приняли основу полезных правил создания космоса разнообразия из пиратского хаоса повторяемого однообразия.
Шуметь необходимо не о свободе распространения интеллектуальной собственности — то есть о свободе пользования чужим прибавочным продуктом. Шуметь надо о том, чтобы этот закон реально работал. О том, чтобы оттачивался механизм его реального применения в пользу этой самой чужой и интеллектуальной собственности в интернете. А вот с этим — с его выполнением и общим правоприменением — у нас глухо, как в могиле. Судебная система давно сняла повязку и машет мечом, как единственный вооруженный латник в толпе безоружных соотечественников.
Шуметь стоит о том, чтобы государство использовало этот механизм на равных для всех. Потому что судя по комментариям идеологичного Мединского — его и в этом законе интересуют только и исключительно те творческие продукты, которые финансируются из государственного кармана: «Пусть расцветают все цветы, но поливать мы будем те, что нам нравятся. Либо те, которые считаем нужными»(из интервью Константину Шавловскому на Gazeta.ru 2 августа 2013). А вся идея скоропалительного вбрасывания этого «революционного» уложения голосователям родилась из диалога с ВВП про картину, которую нацлидер видел, — «Легенда № 17», обнаруженную в айпэде Мединского на трекерах в момент активного проката фильма в кинотеатрах.
А значит, своими словами министр задает импульс к избирательному правоприменению. И такая избирательность станет новой тюрьмой для авторов и их финансовой свободы, о которой стонал всю жизнь так и никогда ее не получивший Ф.М. Достоевский. В те самые, похожие на наши, времена николаевской реакции он, кстати, сидел в остроге.
Антон МАЗУРОВ, президент компанииANTIPODESales&Distribution
