Я всю жизнь жил в лагере, сначала в пионерском, потом социалистическом, потом был передых на двадцать лет, и вот теперь опять лагерь, пока для чужих, для нелегалов, думаю, и до своих дойдет…

Восстановление лагерной системы идет под аплодисменты части москвичей и россиян, которые устали от чужих, ну что же, есть и такая точка зрения, но есть и другая.

Я получил письмо из Санкт-Петербурга от гражданина Л.Р., он пишет:

«Проживаю в спальном и относительно дешевом районе (Петербурга), процентов на 50 заселенном иммигрантами, и истинным Богом клянусь, что за 8 лет жизни в этом районе НИ РАЗУ не разбудили меня ночью пьяные вопли компании мусульманских гопников, ни разу в моем подъезде не нассал таджик, ни разу мне не пришлось по пути домой переступать через спящего без штанов узбека, ни разу мою машину не попытались угнать или разобрать юные азербайджанцы, ни разу мне не довелось услышать звуков семейного скандала и драки с криками на нерусском языке, ни разу человек, с аппетитом закусывающий на ближайшей помойке прямо из мусорного бака, не показался мне похожим на армянина, ни разу ни в одной лавочке меня не обхамила нерусская продавщица, и многих еще других неприятных ощущений мои нерусские соседи мне ни разу не доставляли. Пару раз, когда моя машина была в ремонте и я ловил недалеко от дома такси, меня подвозили нерусские соседи-бомбилы (разные) и категорически отказывались брать деньги с соседа — а я, свинья, их даже оба раза не признал, пока они сами не признались, что соседи.

Возможно, у меня какая-то особая судьба, но должен, положа руку на сердце, засвидетельствовать, что живущие в моем городе иммигранты делают мою жизнь удобнее и приятнее, и только: узбеки пекут восхитительно вкусный хлеб, ради которого мне бывает не лень протопать на 500 метров дальше, чем до ближайшего магазина, в ларьке у азербайджанца я покупаю овощи и фрукты дешевле и лучше, чем в магазине, — потому что волшебное слово знаю: выучил его имя и здороваюсь. Курд-сапожник мне подметку в прошлом году накатал на любимые ботинки — так ничего, держится, ношу с удовольствием. Таджики делали мне ремонт, и проблемы были никак не с ними, они работали честно, а с их русским бригадиром, который у меня деньги получал, а им не платил и продуктов им не привозил, а при попытке выйти в магазин их свинтили прежде, чем они до магазина дошли, и выцарапывать их из участка пришлось традиционным русским способом — при помощи волшебных бумажек с водяными знаками».

Это лишь малая часть из обстоятельного письма питерца, из его личного опыта.

У меня есть свой опыт, из моего окна виден мой двор в благополучном районе Москвы, где устроен спортивно-цветочный рай.

На спортплощадке я один раз видел группу детей, которых привели открывать это чудо в присутствии управы и префектуры. В остальное время спорткомплекс захвачен иностранцами, рабочими нашего ДЭЗа: шесть дней в неделю они ишачат, а в воскресенье на нашей площадке, предназначенной для коренных москвичей, они разыгрывают чемпионат Средней Азии по волейболу, играют от обеда до ночи, азартно и ловко, без мата, видимо, еще не выучили. А рядом сидят на лавочках коренные москвичи и даже полюбопытствовать не желают, бухают, как раньше, и тушат бычки в лунки мини-гольфа. Болеют за волейболистов мамаши с детьми, жены нелегалов, желающие захватить у москвичей все остальное.

Видимо, в других дворах все наоборот. Может быть, я не видел.

Нужен рядом с лагерем для нелегалов еще один лагерь, для продажных полиционеров, инспекторов УФМС, чиновников, эксплуатирующих рабочих, как рабов на плантациях, и пусть он играют в волейбол на выбывание, нелегалы-то уже тренируются.

Один фантастический сценарий не дает мне спать уже много недель. В нем торчит вопрос, как колючка в лагерном ограждении. Если выгнать из Москвы всех черных, косых и обрезанных, наступит ли рай для исконных москвичей, когда они начнут устраивать облавы на ногинских, рязанских и прочих иногородних? Станет ли Садовое кольцо границей, через которую можно будет пройти только с визой на 24 часа и флюорографией?