СюжетыПолитика

Потерпевший страдает фантомными болями

В «болотном процессе» три дня давал показания полицейский, испытавший физическую боль от прикосновения. На следствии боль усиливалась от допроса к допросу

Этот материал вышел в номере № 94 от 26 августа 2013
Читать
В «болотном процессе» три дня давал показания полицейский Моисеев, испытавший физическую боль от прикосновения. На следствии боль усиливалась от допроса к допросу...
Изображение

Каждую неделю по вторникам, средам и четвергам в Мосгорсуде с половины двенадцатого до самого вечера идет процесс над 12 узниками Болотной площади. Этот политический процесс, наверно, должны были бы регулярно транслировать государственные телеканалы — в назидание, так сказать. Но «картинка» выходит «неправильной»: подсудимые уверены в своей невиновности. Потому об этом открытом процессе центральные СМИ предпочитают не говорить — будто он засекречен.

За последние две недели в жизни узников Болотной ничего не изменилось: как возили, так и возят в душных, тесных, перегретых автозаках, как держали перед судом в стаканах «полуприсядом», так и держат, как сидел слепой Акименков за стеклом, так и сидит.

Правда, теперь между аквариумом и скамейкой с родственниками стоят сразу три пристава — чтобы подсудимый не могли переглядываться с близкими.

Однако подсудимые и их адвокаты ведут себя в процессе так, будто не предполагают, что решение было вынесено задолго до начала процесса и вовсе не судьей Никишиной.

Это уже ощутили на себе свидетели обвинения. На прошлой неделе под допрос пятнадцати защитников и обвиняемого Сергея Кривова попал Денис Моисеев — командир 3-й роты 1-го батальона 2-го оперативного полка полиции ГУ МВД России по городу Москве.

Денис Александрович — 28-летний парень, среднего роста, в хорошей спортивной форме, аккуратный, с маленькой сумочкой, в футболке и белых брюках. Посади такого вечером во дворе с гитарой — стал бы душой компании.

Его речь состоит из четких, может быть, заученных фраз:

— По существу могу сказать следующее. 6 мая 2012 года я находился при исполнении своих должностных обязанностей, — начал Моисеев, который стоял в цепочке полицейских поперек Малого Каменного моста. — Когда произошел большой напор, сотрудники не выдержали, произошел прорыв. Когда люди прорвались, сотрудники полиции не применяли спецсредства. Сотрудники полиции восстановили цепочку, после этого были такие действия, как кидание в них камнями, закидывание древками. В мои задачи задержание не входило, я оказывал пассивную помощь, укреплял цепочку в разных местах.

Среди всех подсудимых Моисеев узнает своего «злодея».

— Этот мужчина на данный момент мне известен, это гражданин Кривов.

Моисеев рассказывает, что после «массовых беспорядков» начались задержания, и он помогал тем, в чьи обязанности это входило. Кривов, по его словам, безуспешно пытался отбить одного из задержанных, после чего и произошел «инцидент»: обвиняемый нанес полицейскому удар в «район туловища».

На кадрах видеозаписи, которую демонстрировали в процессе, прекрасно видно и Моисеева, и Кривова, а вот удара —нет. Полицейский напирает на митингующего, тот выставляет вперед руки — и тут Моисеев, по его словам, «слегка потерял равновесие, пошатнулся».

Моисеев — ценный свидетель для обвинения. Он, например, утверждает, что видел момент прорыва, во время которого находился непосредственно за спинами сотрудников правоохранительных органов, выстроившихся в цепочку от угла Малого Каменного моста до сквера имени Репина на Болотной площади. Свидетель заявляет, что наблюдал, как граждане бросались древками и «другими вещами». А специальные средства и резиновые палки, по его словам, в отношении демонстрантов не применялись. Словом, Моисеев — носитель канонической версии обвинения.

А Сергей Кривов — пожалуй, самый «политический» среди обвиняемых. Он старше других узников и выглядит вполне на свои пятьдесят два года. Представьте себе астрофизика в очках — и это будет Кривов. Он и есть кандидат физико-математических наук. Работал в вузе и был очень этим доволен, но рождение детей и маленькая зарплата научного сотрудника — вещи несовместимые. Пришлось стать специалистом в технологической компании, а для души — политическим активистом, членом партии ПАРНАС, наблюдателем на выборах.

Когда прошла первая волна задержаний по «болотному делу», Кривов начал регулярно выходить с одиночным пикетом к зданию Следственного комитета. И стоял там, пока не задержали его самого. Впрочем, сам Кривов, кажется, был готов к такому повороту событий. Его футболка всегда требует свободу Ходорковскому, а на спортивной куртке — красная наклейка за Навального.

Интересы Кривова в суде представляют адвокат Вячеслав Макаров и общественный защитник Сергей Мохнаткин, который и сам имеет стаж политзэка. Новогодним вечером 2009 года Мохнаткин проходил мимо Триумфальной площади, где полиция дежурно винтила участников «Стратегии 31», и сделал замечание бойцу, который задерживал пожилую активистку. Мохнаткин был тут же задержан, избит в полицейском автобусе,и отправлен на зону за нападение на сотрудника полиции — по совпадению, тоже Моисеев, только Дмитрий.

Адвокат Макаров долго мучил Моисеева вопросами о том, почему он вышел на Болотную площадь с удостоверением, просроченным больше чем на месяц, и о том, был ли на нем бронежилет, и если да, то как он мог почувствовать физическую боль от легкого удара по туловищу. Моисеев утверждал, что был без бронежилета, хотя согласно расстановке батальонов 2-го оперативного полка обязан был его надеть.

Три дня терзали свидетеля подсудимый, общественный защитник и адвокат — вопросы, кажется, повторяются, отличаясь лишь по формулировкам, в итоге начинаешь клевать носом и терять логическую цепочку. То же самое испытывает потерпевший. И вдруг — бац — теряет бдительность, проговаривается. И даже заговаривается, утверждая, например, что после прорыва граждане благодарили полицейских за то, что те помогали им пройти на митинг.

Макаров: После разрыва цепи какие действия были предприняты?

Судья: Вопрос снят.

Макаров: Возражение на действия председательствующего.

Судья: Опустите рассуждения.

Макаров: Граждане в месте прорыва благодарили сотрудников полиции, что им помогли пройти?

Моисеев: Да, я слышал.

Макаров: Какие слова благодарности говорили граждане?

Судья: Вопрос снят.

Защита Кривова заявляла ходатайства о демонстрации видео с «инцидентом» и о том, чтобы судья зачитала протоколы допросы Моисеева, данные им на предварительном следствии. А протоколы эти были не просто важны, в них — самая суть. На первом допросе, 19 мая, Моисеев даже не упомянул, что его кто-то толкал, бил и ему было больно. На втором допросе, 26 сентября, когда Кривов уже вовсю пикетировал Следственный комитет РФ, показания стали меняться: «Я увидел, что задержанный находится на асфальте, сгруппировавшись, и не выполняет требования сотрудников проследовать в автомобиль. Я решил помочь поднять данного мужчину и сопроводить до служебного автомобиля. В этот момент слева от меня появился мужчина 45—55 лет, среднего телосложения, ростом 170—180 см, на лице его были очки с прозрачными стеклами. <…> Данный мужчина, оскорбляя нас нецензурной бранью <…> попытался отдернуть задержанного обеими руками за ноги, чтобы затащить в толпу. <…> Я пытался объяснить ему, что мы выполняем свою работу и наши действия законны <…>. В ответ на это мужчина стал оскорблять меня как сотрудника полиции.<…>Сразу после этого мужчина стремительно приблизился ко мне и обеими руками толкнул меня. От этих действий я кратковременно потерял равновесие, но на ногах удержался. <…> каких либо телесных повреждений мне причинено не было».

4 октября 2012 года Моисеева признают потерпевшим, но не от рук подсудимого Кривова, а от действий гражданина Ступака Ю.В., но 18 октября 2012 фамилию Ступак меняют на фамилию Кривов. В постановлении следователь Курдюков называет смену фамилий, предопределившую судьбу человека, ошибкой.

Все эти наиважнейшие показания оглашать в суде председательствующая Никишина запретила. И тогда Кривов заявил: он отказывается участвовать в судебном заседании. Судья поначалу даже не поняла, о чем речь, но, взяв себя в руки, пригрозила, что удалит подсудимого из зала. Но Кривова поддержали другие: Мария Баронова, Александра Духанина, Николай Кавказский, Артем Савелов, Степан Зимин, Алексей Полихович, Владимир Акименков, Леонид Ковязин. Они встали и стояли так до окончания заседания — молча, игнорируя все, что происходило в зале. А судья игнорировала их протест и продолжала их судить.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow