В Одинцовском районе на выборах губернатора Андрей Воробьев набрал 83,2%. Корреспондент «Новой» Екатерина Фомина, работая в составе мобильной группы, увидела, кто и как «рисовал» этот нереальный процент. Так же как и тех, кто пытался сделать выборы хоть немного честнее.
Территориальная избирательная комиссия Одинцовского района расположена в Центре эстетического воспитания — модернизированное название Дома пионеров, напротив серой коробки городской администрации. Между членами ТИК — будто пограничная черта: в небольшой комнатке, с компьютерами и столом, заставленным тарелками с бутербродами, ветчиной и копченой рыбой, сидят в основном люди из администрации. Стараются закрывать за собой дверь. В зале остаются члены комиссии от партий, они принимают звонки от наблюдателей, которых удаляют, и звонят сами — каждые три часа, чтобы узнать явку по району. Нет с нами председателя комиссии: вице-глава района Марина Шибанова предпочла до окончания голосования остаться в привычной ей обстановке своего кабинета в здании администрации. Появится она, когда закончится голосование и придет время распиливать пилой (натурально) невыданные бюллетени (около 15 тысяч). Шибанова попросит выйти в коридор журналистов, чтобы мы не увидели этого ритуала.
Наблюдатель от КПРФ звонит из деревни Вырубово: его коллегу не пускают на участок, потому что на нем есть еще один «наблюдатель-коммунист». Третий. Концентрация превышена. Едем…
На направлении этого третьего наблюдателя — закорючка кандидата в губернаторы Константина Черемисова. Бумажку с подписью держит в жилистых руках Варешкина Галина Михайловна. Но сам Черемисов направления не подписывал, об этом он заявил накануне выборов, когда выяснилось, что готовятся провокации.
Варешкина возраста неопределенного — такая тетушка с короткими завивающимися волосами, то ли парик, то ли подкрашивает. Как получили направление на участок? «Да прям тут, на крыльце, вчера», — теряется Варешкина. Появляется женщина восточной внешности, мы видим ее первый раз, она не из избирательной комиссии. «Коммунисты вы рьяные!» — кричит она на мужчин-наблюдателей, хватает со стола фальшивое направление, сует в карман красного пальто и, хлопая дверью, убегает на закрытую от нас половину здания администрации. В этой женщине узнают Любовь Анатольевну Дубовицкую из администрации(начальник отдела по работе в сельских населенных пунктах Мамоново, Акулово, Вырубово).
Скрывается и Варешкина. Обе женщины не выйдут из засады, пока мы не уедем. Председатель комиссии обещает больше не пускать Варешкину на участок.
Между УИКами нас возит Илья, он директор коммерческой фирмы. Не угадала бы, но в машине валялась его визитка. Подтянутый, уверенный, на черном «Лэнд Ровере». «На наблюдателя не доучился, оказываю посильную помощь, — объясняет наш водитель. — Скажем так, я «неравнодушный».
Избирательные участки в школах похожи. В холле на одном продают сковороды и кастрюли, на другом — детские комбинезончики разных расцветок, а в школе № 5 — свиные грудки и развесные сосиски. Столовая в школе № 5 — неуютная, холодно-бирюзовая. И комиссия здесь неуютная — из учителей, готовых к конфликту, нервных. Приезжаем сюда по звонку члена комиссии с правом решающего голоса Ярослава Морозова. Он выделяется среди худеньких молодых учительниц — крупный, с длинными волосами, собранными ободком, с щетиной, стильно одет. Ему 23 года. Говорит, заметил, как привезли группу бабушек и заносят их в дополнительные списки без открепительных. Действительно, во дворе школы стоят маршрутки с табличкой «Выборы» — из дальних поселений устраивают групповой подвоз. Ярославу списки не показывают. Председатель комиссии Виктория Владимировна — преподаватель русского и литературы, дама стройная, на высоких каблуках, ругается на Ярослава: «Я устала повторять, сядьте на место!» Журналистов пытаются выгнать с участка — чтобы «не разгласили персональные данные». Морозов ловко троллит комиссию: «Вы хоть читали этот закон? Сколько там страниц? Ну какой он хоть толщины?» Адреса голосующих напечатаны на листочках и прицеплены к веревке, натянутой между колонн, — так вешают белье сушиться.
На участке два наблюдателя. От «Единой России» — женщина из администрации, вторая — Аня, сестра Ярослава, старше на два года. Дама от «Едра» бегает пошептаться с председательницей, Аня все время стоит, чтобы видеть комиссию. Дежурят полицейские и какой-то хмурый мужчина в костюме. Говорит, что он из ТИК, но в ТИК его не видели. Позже мы найдем его фотографию на сайте группы поддержки Воробьева и узнаем, что это замглавы администрации городского поселения Алексей Бондарев. Меня он пытается приобнять за плечо, меняя траекторию моего движения. Разворачивает к дверям и тихо говорит: «Мы вас сначала удалим, а потом лечиться пойдем». Но я уворачиваюсь и помалкиваю в стороне. Права качает приехавший с нами член ТИК Олег Пшеничный. Бондарев отдает приказ полицейским увести Пшеничного. Выводят.
Почти сразу же следом удаляют Ярослава с формулировкой — «нервирует, создает конфликтную ситуацию». Уже пять лет он работает на выборах, а удаляют впервые. Ярослав настроен писать заявление в прокуратуру. Три года назад он уже жаловался туда на свою комиссию. Делу ход не дали, но для выяснения обстоятельств вызывали председателя. И комиссия в полном составе отказалась участвовать в следующих выборах.
Ярослав присоединился к коммунистам по случайности. Просто когда решил пойти наблюдать лет в 18, зашел в первый попавшийся штаб, оказалось, ЛДПР. Там коньяком запивали шашлык и на парня не обратили внимания. А коммунисты с радостью выписали бумагу. С тех пор на выборах — от них.
За право Ярослава остаться нужно бороться. Олег вызывает подмогу — Ольгу Кортунову, члена ТИК от Геннадия Гудкова. Мне говорят: сейчас будет скандал, едет фурия. Ольга — журналист сайта «Одинцово.инфо», на котором, мягко говоря, критикуют власть района.
Ураганам дают женские имена. На участке 1980 стихийное бедствие — ураган Ольга. Кортунова требует с Бондарева документы и объяснение: по какому праву он удаляет члена ТИК. «Вы врете, вы не из ТИК, я знаю всю комиссию, вы не имеете права здесь находиться!» — кричит она. Потом Кортунова объясняет мне: «Моя задача — напугать до заикания. Теперь наблюдатели покажутся им ангелочками».
Оля сеет панику и среди сонных членов ТИК, заводит всех: постоянно обновляет данные по явке, мониторит все удаления наблюдателей. Для нее каждое нарушение — настоящая катастрофа. Она считает, что каждый такой промах власти приближает нас к смене режима.
Знает Ольга про район все, разъясняет расклады, зачем нужен референдум. «Главу Одинцовского района Гладышева лишили управления бюджетом крупных населенных пунктов — Звенигород, Кубинка, Голицино, Лесной городок. Выборы главы в следующем году, при нашем количестве наблюдателей приложим все усилия, чтобы больше не увидеть его. Гладышева и так все просят уйти, он с 91-го у власти. Можете себе представить, как цветет здесь коррупция?»
Ольга уверена — у Воробьева нет конкурентов. «Мне тяжело даются нелогичные действия: я не понимаю, зачем с такой колоссальной поддержкой народа ему накручивают голоса? — и сама тут же отвечает. — Районы соревнуются, кто больше даст».
Середина избирательного дня. В ТИК пока скучно. Элегантная Полина Козлова говорит мне:
— У нас тут вообще-то Барвиха и Рублевка голосуют. Поехали, здесь десять минут.
Полина — с красным шарфом на шее, губы в тон, высокий разрез, каблук, — прыгает в джип. Едем в деревню Подушкино через замок Майндорф — резиденцию управления делами президента.
Полина в комиссии от «Справедливой России».
— Я вообще никогда не была в партии, но сознательно пошла в избирательную комиссию от СР: у них и идеи хорошие, и кандидат от них, Романович, владеет двумя мотоциклами. У него нет машины, гоняет на «Харлее». И один-единственный на фотографии без галстука. А честно тебе сказать, Воробьева все равно, как Гагарина, по улыбке выберут, такая у него харизма.
Знает, о чем говорит. Работала в пресс-службе Воробьева, теперь — в совете депутатов.
— Вот в 1996-м выборы были, была рубка. Я тогда доверенным лицом Горбачева была. А сейчас — танец маленьких лебедей.
Полина уверенно ведет машину. Но везет она меня вовсе не любоваться резиденцией. Мы едем к избирателям, которые сегодня голосовать не придут.
По обе стороны дороги — высоченные заборы с коттеджами. Ветки бьются в стекло — заезжаем почти в лес. Среди зелени высятся опаленные липы. Три года назад здесь сгорел коммунальный дом с двенадцатью квартирами. С тех пор никто не получил жилья взамен.
Из деревянного барака выходит женщина лет сорока, в трениках, резиновых тапочках.
— Это Любка, подруга моя, — знакомит нас Полина.
Любовь живет с мужем и двумя сыновьями. У деревянного забора припаркованы две дорогих Любиных машины, но с мужем они ютятся в комнате, где стоит лишь двуспальная кровать. Они здесь стерегут свою землю. Лесной фонд посягает на эту территорию, не дает начать стройку, на Любу уже составляли протокол. «Хотите поплавать в моем озере? — Люба показывает на лужи на своем участке. — Поотдыхать у меня на природе — на фундаменте? Приходите! Мы нищие, но гордые», — смеется Люба. Ее муж и сын в качестве протеста игнорируют выборы. Люба и сама не видит в выборах смысла, говорит — все это фарс.
Но голосовать все равно ездила. По просьбе мамы, для которой выборы еще с советских времен — непреложный ритуал.
В очках, оранжевой рубашке и неподходяще крупном галстуке Данила Шевяков выглядит типичным ботаником. Данила аккуратным почерком исписывает лист за листом — жалобы. В холле Одинцовского гуманитарного института полукругом расставлены парты — для членов комиссии, Данила (с правом решающего голоса) устроился за самым крайним столом. Данила уже не первый раз на выборах. Больно он дотошный — как раз для этого дела.
Только один человек на участке не находит себе места: неприкаянно шатается между облицованных бежевой плиткой колонн. Это единоросс Воропаев. Воропаев — антипод Шевякова. Копна светлых волос, нахмуренные брови, загадочный взгляд — типичный мачо. Так и не поверишь, что этот блондин «использует нецензурную брань», как пишет Данила в одной из своих жалоб в ТИК.
Приходит время подсчета бюллетеней, участок закрыт. Данила знает, что по закону он может (даже должен) записывать процесс на видео. Воропаев, однако, думает иначе. Прыжок — и телефон Данилы уже в руках у Воропаева. Завязывается потасовка, срочно остановить подсчет, полицию на участок! Забыла сказать: Алексей Воропаев — специалист отдела по делам молодежи, культуре и спорту администрации городского поселения Одинцово. Вот откуда такая хватка, такие четкие движения.
Стемнело, в здание администрации несут пакеты с пересчитанными бюллетенями. Образуется очередь, чтобы нескучно было — пригласили музыканта, он наигрывает что-то на аккордеоне.
В уголке за столом сидит загорелый мужчина в пиджаке, пишет на розовом бланке жалобу. Член комиссии с правом решающего голоса, удален с участка с формулировкой — «создавал нервозную, конфликтную обстановку». Хотя в это слабо верится — Юрий Дубинский даже после трудового дня с восьми до полуночи улыбается и спокоен. Час назад при вскрытии урн на участке он обнаружил несколько ровно сложенных пачек с одинаковыми галочками за Воробьева. Успел сфотографировать до того, как удалили. Потом его «коллеги» перемешали ровненькие стопки.
Юрию около сорока, он гендиректор фирмы, занимающейся грузоперевозками. Он выписывает свою жалобу, отрывается от листа, чтобы поговорить со мной.
На президентских выборах он попробовал себя наблюдателем. Членом избирательной комиссии сегодня был впервые, а быть членом комиссии с ПРГ — умножает ответственность. И возмущение тоже умножает: «Зачем они нарушают? Воробьев и так выиграл. Не могут остановиться?» — искренне недоумевает Юрий.
В комиссии на Юрином 1992-м участке — работники завода бытовой химии и мясокомбината, многие младше Юры.
— Как вы вообще спать будете после этого? — я их спрашиваю. — Совесть есть?
Максим из комиссии Юры сказал ему: я никого не поддерживаю, за честные выборы. Когда комиссия принимала решение об удалении, он промолчал.
— Максим, ты же видел все! А он мне: «Ну я сейчас занят, я не до конца уверен, не все видел…»
Полночь. Юра допишет жалобу в одиночестве, потом поедет в полицию.
На выборах в Одинцовском районе выгнали с участков восемь наблюдателей и пятерых членов комиссии с правом решающего голоса. Комиссия из школы № 5 сдала бюллетени в ТИК только в 5 утра. Около семи утра ТИК закончила обрабатывать результаты и провела совещание по жалобам. Почти единогласно признали законными все удаления.
