Фоторепортаж из Кирова
Настроения следящих за «делом Кировлеса» перед апелляцией разделились. Градус напряжения, впрочем, был явно ниже, чем в июле, — как будто абсурдное решение об освобождении Навального с Офицеровым после приговора убедило всех в благополучном исходе апелляции. В поезде Москва — Киров до ночи спорили, заменят ли Офицерову с Навальным срок на условный, но колебались, кажется, все — и поехало в Киров куда меньше журналистов, чем три месяца назад. Только подсудимые были уверены, что приговор судьи Блинова останется в силе. В Киров они ехали с большими баулами необходимых за решеткой вещей: от одежды до сломанных пополам сигарет — плод опыта, полученного за один июльский день в СИЗО. Юлия Навальная и Лида Офицерова в течение всего заседания сидели с каменными лицами: было видно, что ничего хорошего они не ждут.
Суд прошел очень быстро, всего за два с половиной часа. Председатель коллегии судья Альберт Прытков выступил и в роли докладчика: обстоятельно пересказал товарищам по тройке содержание жалобы защиты. Адвокаты убеждены: приговор первой инстанции несправедлив и вынесен с многочисленными нарушениями, в деле даже нет экспертизы, показывающей, куда делись те самые 16 миллионов рублей. Более того, защита считает, что приговор скопирован с обвинительного заключения — на протяжении 50 страниц там даже показания свидетелей изложены в одном и том же порядке. «Суд пользовался не презумпцией невиновности, а презумпцией достоверности документов обвинения», — говорили адвокаты. Они попросили апелляционный суд исправить два главных нарушения Блинова: назначить экономико-товароведческую экспертизу и вызвать всех свидетелей защиты.
Прокуроры тоже тянуть не стали. Евгений Черемисинов, за прошедшие с июльского приговора месяцы получивший новую звезду на погоны и ставший юристом 1 класса, перечислил, почему считает приговор Блинова правильным: «Защите были разъяснены права, и они все время ими пользовались, заявляя ходатайства». Свидетелей суд заслушал достаточно, утверждал обвинитель, да и экспертиза не нужна — в деле есть аудиторское заключение.
Удовлетворение любого из двух ходатайств защиты означало бы, что суд затянется как минимум на несколько дней. После недолгих совещаний коллегия отказала, и стало окончательно ясно: судьи уже давно решили, какой приговор огласят, и теперь лишь стараются потратить на заседание минимум времени.
Навальный с Офицеровым в своих речах тоже были лапидарны. Офицеров сокрушался, что следствие сработало по принципу «так сойдет», не попытавшись представить суду хоть немного достоверное обвинение. Он рассказал, что один из его детей в этом году пошел в школу, и обвинение выглядит абсурдным даже с точки зрения учебника по математике для первого класса: «Мы купили древесины и заплатили за нее 15 миллионов, «Кировлес» говорит об ущербе в 16 миллионов. Выходит, что общая стоимость этой древесины — 31 миллион, а следствие говорит о шестнадцати». Он добавил, что на скамье подсудимых в ходе всего «дела Кировлеса» сидели не он с Навальным, а российское правосудие и вера людей в него. Впрочем, приговор сомнений у него не вызывал — он указал судье на приготовленную сумку с вещами.
Навальный тоже говорил недолго. Он сказал, что ему хотелось бы, чтобы вместо просьбы выступить с последним словом судьи «бросили бы бумажки и закричали: «Сюрприз!», достали бы бенгальские огни и устроили хоровод». Но, напомнил Навальный, в Москве расследуется другое уголовное дело против него и его «третье последнее слово в Кирове — не последнее его последнее слово».
Коллегия ушла совещаться на полчаса, хоть перед этим в судейскую отнесли все тридцать с лишним томов дела. Все это время Навальный и Офицеров провели со своими женами, второй раз за три месяца обнимая их как будто в последний раз. Надежда на изменение приговора из-за почти демонстративной спешки судей почти исчезла у всех окружающих. Тем удивительней было решение.
«Приговор изменить, наказание назначить условно». Штраф в 500 тысяч рублей каждому остался в силе. Второй раз Навальный и Офицеров выходили свободными из зала суда в Кирове. Первое, что сказал Навальный журналистам после благодарностей, — что на свободе сможет продолжать наращивать давление на власть, чтобы добиться освобождения других политзаключенных, и в первую очередь сидящих по «болотному делу». Хотя бы пусть и такого же, условного освобождения. В свою очередь, кировский приговор защита будет обжаловать в Верховном суде.
Теперь дважды в месяц Навальный с Офицеровым должны будут отмечаться в своих районных ОВД. В случае совершения ими двух административных правонарушений в течение года специальная комиссия может заменить условное наказание реальным. Офицеров в эти четыре года не сможет выезжать за пределы России, а Навальный, по крайней мере, в ближайшее время, не сможет покинуть даже Москву — он под подпиской о невыезде по «делу Ив Роше». Кроме того, признание Навального виновным означает, что с сегодняшнего дня он лишается права быть избранным, причем по действующим законам — пожизненно. Правда, Конституционный суд признал эту норму не соответствующей Основному закону, и обязал Думу ее изменить — скорее всего, парламент лишит осужденных пассивного избирательного права на срок погашения судимости. В случае Навального — это 5 лет.
У суда об этом никто не думал. Навальный и Офицеров уходили от него, держась за руки со своими женами. На плечах у них висели ненужные уже баулы с собранными в тюрьму вещами.
P.S. Поезд Киров — Москва пришел на Ярославский вокзал в 9.43, точно по расписанию. Бурной встречи, как в июле, в разгар выборов мэра, не было — поздравить Навального с Офицеровым и вручить букеты их женам пришли в основном активисты «команды Навального». Специально приехавший на случай митинга ОМОН так и остался стоять в стороне.
