СюжетыКультура

Максим Дунаевский: В мюзикле должны быть как минимум три легко запоминающиеся мелодии, которые зритель унесет с собой

18 октября — московская премьера мюзикла Максима Дунаевского по повести Александра Грина. О тяжелых буднях легкого жанра композитор рассказал «Новой»

Этот материал вышел в номере № 117 от 18 октября 2013
Читать
18 октября — московская премьера мюзикла Максима Дунаевского по повести Александра Грина. О тяжелых буднях легкого жанра композитор рассказал «Новой»
Изображение

Московская постановка «Алых парусов»высокотехнологический проект. Важны ли технологии в мюзикле?

— Сегодня — важны. Мюзикл превратился в очень дорогостоящий технологический проект. Зрители стали ждать всевозможных фокусов, фишек, сценографических и световых технологий. Но мне все-таки кажется, что это не обязательно. Есть современные проекты на Бродвее, которые пользуются совсем другими вещами — собственно сильным театральным языком, оригинальной музыкой. И тем не менее для привлечения зрителей сегодня технология в мюзикле — очень важная составляющая.

— Какие современные мюзиклы вы цените?

— «Билли Элиот» — один из лучших мюзиклов последних лет. Кстати, высокотехнологический проект, но потрясающий по сюжету, по драме. Мюзикл, не очень новый, но произведший на меня огромное впечатление — «Суини Тодд», пусть читатели не путают его с фильмом, потому что в мюзикле все совсем по-другому. Этот спектакль имеет свою уникальную фишку. На сцене сидит оркестр, и по ходу спектакля выясняется, что каждый оркестрант — и есть актер этого мюзикла. Это отличная выдумка!

Чем российский мюзикл отличается от лондонского, нью-йоркского?

— Мы находимся только в начале пути. История у отечественного мюзикла длинная, но она была прервана, а как всегда бывает, если какой-то процесс прервется, увы, приходится начинать сначала. Так что ничем «своим и блестящим» похвастаться мы пока не можем. Мы пытаемся не подражать, хотя пока это получается плохо.

С чего, по-вашему, начинается отсчет истории российского мюзикла?

— Киномюзикл «Веселые ребята», 1934 год.

Театральные мюзиклы «Веселые ребята» и «Дети капитана Гранта» идут под вашим именем. Вы аранжировали музыку Исаака Дунаевского?

— Нет, это не аранжировка, там, естественно, были использованы мелодии отца, но в фильмах всего по нескольку песен. Все остальное надо было написать.

Возникало у вас желание взять за основу еще чью-то музыку и сделать из нее мюзикл, или подобное возможно только с музыкой Исаака Дунаевского?

— Нет, я совсем не могу брать чужую музыку. И с Исааком Дунаевским у меня в этом смысле были сложные отношения. Я долго не соглашался на эти проекты. Я и сейчас получаю разные предложения сделать новые римейки Исаака Дунаевского, но к этому надо осторожно подходить.

Вам кажется, у вас получилось?

— Ну, если бы получилось, наверное, это бы шло сегодня во всех театрах, как это происходит с «Алыми парусами». Значит, видимо, не получилось в той мере, в которой должно было получиться…

Может ли российский мюзикл с успехом пойти на Бродвее?

— Пока нет. «Юнона» и «Авось» пыталась это сделать, причем усилиями одного человека, Пьера Кардена. Хотя зрителю понравилось, зритель пошел, но сенсации не было. И не потому, что это был плохой мюзикл, а просто потому, что пока наши спектакли отличаются по уровню всех компонентов от бродвейских образцов.

Когда-то вы сказали, что проснулись знаменитым, услышав, что кто-то во дворе под окнами поет «Пора-пора-порадуемся». В «Алых парусах» тоже есть прекрасные мелодии, но во дворе их не поют. Почему?

— Потому что тогда средства массовой информации были нацелены на то, чтобы помочь. Был заказ на «Трех мушкетеров», Центральное телевидение делало этот трехсерийный фильм, оно же и раскручивало песни, не надо было об этом думать… Так же, как песни из фильмов «Ах, водевиль, водевиль…» или «Мэри Поппинс, до свидания». А никто не идет на помощь, надо платить безумные деньги, чтобы раскручивать хиты. Или их просто не берут, говоря одно «волшебное» слово — «неформат». И всё. А что делать, чтобы публика услышала песню? Я убежден, в мюзиклах «Алые паруса» и «Любовь и шпионаж» есть мелодии не менее интересные, чем «Гадалка», «Пора-пора-порадуемся», «Полгода плохая погода», «Ветер перемен».

— Вам важно, чтобы песни из мюзиклов были легкими в исполнении, или вас больше занимает оригинальность музыкального языка?

— По моему глубочайшему убеждению, в мюзикле должны быть как минимум три легко запоминающиеся мелодии, которые зритель унесет с собой. Так думали, так действовали Бернстайн и Эндрю Ллойд Уэббер. Я не понимаю мюзиклов, которые очень усложнены.

— Всем известна легенда о том, как Таривердиев работал с Аллой Пугачевой над песнями из «Иронии судьбы», запирая ее часами в студии и работая над стилем. Вы так же плотно работаете со своими исполнителями? Вообще вам важна аутентичность, или вы все отдаете на откуп артисту?

— Я всегда очень плотно работал с исполнителями. Во всех фильмах, где звучит моя музыка, во всех театральных постановках, где звучит моя музыка, добивался именно того, что было задумано.

— Работа с Ларисой Долиной и Дмитрием Харатьяном в мюзикле «Любовь и шпионаж» была столь же продуктивной?

— Я считаю их выдающимися артистами и писал специально для них.

— Вы говорили, что работаете сейчас над оперой-мюзиклом «Шинель» по Гоголю…

— Имеется в виду конкретный жанр, который культивировал, развил и сделал «своим» Иосиф Райхельгауз: вспомните хотя бы знаменитый спектакль «А чой-то ты во фраке?!». Идею проекта мне предложил мой давний друг Вадим Жук — остроумнейший автор и поэт. Райхельгауз будет ставить. А слово «опера» обозначает лишь одно — в этом спектакле будут только петь.

— Что вы думаете о московской публике? Она требовательна? Пресыщена? Равнодушна?

— Московская театральная публика потеряна, в отличие от Питера, у нас ее почти нет. Поэтому часто приходится ориентироваться на сильно пониженные вкусы.

— Что вы можете сказать про Московский театр мюзикла, где пойдут «Алые паруса»?

— Адрес его меня огорчает… Местоположение. Такой жанр, как мюзикл, должен находиться на своем Бродвее. Но этот театр прекрасно оснащен технически!

— На московской постановке «Алых парусов» Глеб Фильштинский, который очень известен как художник по свету, дебютирует в роли сценографа. Вы видели эскизы?

— Я и декорации видел! Они поражают фантазией и масштабом. А соединить музыку, декорации Фильштинского и все-все-все — задача режиссера Дмитрия Белова.

— Из многочисленных постановок «Алых парусов» в России есть какая-то, которая вам особенно по душе?

— Три очень разные: Екатеринбург — Театр музкомедии (Пермь) и новосибирский театр «Глобус». В «Глобусе» ставила Нина Чусова, которая тяготеет к шикарным шоу, настоящим, многолюдным. Это красивое, классное зрелище, приближенное к бродвейским постановкам. Пермь — это постановка Бориса Мильграма, тонкого режиссера, который сделал очень изысканный спектакль, он и получил за него «Золотую маску». Кирилл Стрежнев ставил в Екатеринбургском театре — с музыкальной точки зрения это лучшая работа. Все эти постановки мне очень нравятся. Жду московской…

Беседовала Евгения ЛИАНСКАЯ

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow