Главой Федерального агентства научных организаций (ФАНО), как и предсказывала «Новая газета» (см. № 120 от 25.10.2013. — «Чистильщик для Академии»), назначен замминистра финансов Михаил Котюков. Ему предстоит реализовывать то, что метафорически называется «реформой РАН», а на самом деле является исключительно имущественно-финансовой задачей. Собственно, то обстоятельство, что на этот пост назначен человек, чужой для Академии и при этом в чистом виде финансист, — и говорит о том, что содержательные вопросы реформы науки как таковой никто и не собирался решать. Цель — управление имуществом научных организаций. В лучшем случае. В худшем — переформатирование любых научных исследований под задачи государства. Точнее, под то, что неизвестные чиновники будут считать госзаказом.
Как сказал нам наш источник еще до назначения: «Пусть академики еще скажут спасибо, что им присылают не дол…». Перефразируя Иосифа Бродского, можно сказать, что взгляд, конечно, очень грубый, но верный. Потому что о 36-летнем менеджере знающие люди отзываются очень высоко: как о настоящем профессионале, глубоко разбирающемся в финансах.
К тому же он занимался бюджетированием науки, будучи до назначения замминистра директором департамента бюджетной политики в отраслях социальной сферы и науки Министерства финансов. А до этого одно время даже служил в качестве проректора по экономике и финансам Сибирского федерального университета г. Красноярска. Но Михаилу Михайловичу не позавидуешь: притом что наскок на РАН оказался по форме совершенно кавалерийским и безжалостным (это все равно что Семену Буденному поручить разобраться с наукой), встретит его научное комьюнити, конечно, не с распростертыми объятиями.
Какие из всего произошедшего следуют выводы?
Во-первых, никакой реформы науки не будет. Состоится имущественно-организационное объединение научных учреждений. Это в тренде нынешней мегаломании, когда объединяют в гигантские «холдинги» все, что движется, — от театров до отраслей, а «двигателями прогресса» становятся неповоротливые госкомпании и госкорпорации, пронизанные духом чекистского предпринимательства. То, по поводу чего дискутировали сами ученые, например, о продуктивности или контрпродуктивности соединения преимуществ университетской науки и РАН, — вообще выбрасывается из разговора. Так что наука будет тихо увядать и утекать на Запад. Но в этом смысле новому управленцу хорошо бы озаботиться хотя бы такой проблемой: сохранить в работоспособном состоянии те институты Академии, которые проводили реальные исследования, привлекали в академическую науку молодежь и давали измеряемый результат. Справится с этим Котюков, хватит ему такта, деликатности и, если угодно, эффективности — уже честь и хвала.
Во-вторых, история с «реформой РАН» выявила принципиальное свойство нашей власти. Она, подсевшая на иглу гигантских нефтегазовых доходов, считает, что любая, вот просто любая, проблема имеет одно измерение и решение — финансовое. Не кадры решают всё, а «бабки» решают всё. Финансовый поток сюда, финансовый поток — туда. Активы — себе (см. историю их перетекания, например, от неправильного ЮКОСа к приближенной к императору «Роснефти»). Вот и все управление сложными системами и выстраивание приоритетов развития.
А наука, здравоохранение, образование — подождут.
