Первая акция «Ночь искусств», организованная по инициативе Министерства культуры, стала гибридом уже полюбившихся «ночей» музеев, музыки, театров, парков и библиотек. Программа охватывала не только привычные «места обитания» искусства, но и городские пространства — вокзалы и аэропорты, торговые центры и рынки, рестораны и улицы. Всего 150 площадок только в Москве, примеру которой последовали Хабаровск, Махачкала, Краснодар, Петрозаводск и Пермь. Это, безусловно, радовало как идея — город планировалось сделать радостнее, дружелюбнее по отношению к его обитателям. Основой для сближения в Москве был выбран звук, поскольку он самый постоянный спутник каждого горожанина. Только к привычной какофонии присоединились голоса поэтов, симфоническая музыка и современные ритмы.
Музеи Москвы открыли свои новые или постоянные экспозиции, связывая специальные экскурсии с основной темой «Ночи». Например, Третьяковская галерея на Крымском Валу показала лекцию-концерт «Мондриан и музыка», а выставке «Наталия Гончарова. Между Востоком и Западом» досталось аж два события — гламурный «Футуристический макияж Наталии Гончаровой», напоминание о художественной акции футуристов 1913 года, мастер-класс от косметической компании, и более утонченные «Звуки лучизма», концерт пианиста Жерара Аймонче, исполнявшего Равеля и Стравинского.
«Говорящие памятники» — Маяковский, Есенин, Высоцкий, Гоголь, Пушкин и Гончарова, Цветаева — «читали» свои произведения весь день. У каждого монумента была своя стереосистема, к сожалению, не во всех местах рассчитанная под место. «Маяковского» из-за шума дождя и большого перекрестка у Триумфальной почти не было слышно. Самым громким и востребованным памятником был «Есенин», возможно, и из-за удобного расположения на Тверском бульваре, где даже в плохую погоду гуляло много людей. Замечательный же «Гоголь» во дворе одноименной библиотеки на Никитском просто утонул в звуках города.
«Читки со Станиславским» предполагали чтение только что вышедшего романа «Теллурия» Владимира Сорокина в популярных у интеллигентной молодежи «Жан-Жаке», «Маяке», «Квартире 44», Lady Jane. Случайных посетителей происходящее заинтересовало не сразу, что, впрочем, создавало непринужденную атмосферу разношерстной компании. Постепенно люди, не подозревавшие об акции, начали прислушиваться, некоторые главы встречались одобрительными аплодисментами. Но понимали ли они, что стали участниками нового городского фестиваля, а не просто милого артистического флешмоба, затеянного молодыми и веселыми, осталось неясно.
Более удачно «разговаривали» Патриаршие пруды, где у памятника Крылову слушали первую главу «Мастера и Маргариты». Там было слышно, многолюдно, тепло от газовых фонарей и даже вкусно. Сверхпопулярное место и любимое многими произведение в исполнении артистов — кажется, формула успеха задуманной акции.
Выйти погулять и неожиданно попасть на аудиоспектакль — приятный сюрприз, явно понравившийся жителям. Однако сама «Ночь искусств» при этом оставалась в тени. Большинство, лишь наткнувшись на соответствующую табличку, понимало, что в этот день проходит нечто. Некоторые неуверенно объясняли спутникам, что должны быть открыты музеи. Мимо «говорящих памятников» проходили, не обращая внимания, максимум замедляя шаг. Если во время всем привычной «Ночи в музее», самой известной акции этого формата, в городе есть ощущение праздника, бурное движение по специальным маршрутам, то «Ночь искусств» этого не достигла. Что естественно для первого раза. Лишь в отдельных местах, скорее по случайному стечению обстоятельств, происходило заявленное «объединение звуком», когда вдруг на некоторое время незнакомые люди образовывали дружелюбную общность. Впрочем, этого так не хватает городу, что этот первый опыт можно признать успешным.
Татьяна БОЕВА
