13 ноября этого года стал очередным черным днем для российского фондового рынка. В тот день акции ОАО «Мечел» рухнули на 47,2%, значительно «просели» ценные бумаги других, прежде всего металлургических, компаний. И пусть, как говорят аналитики, видимых причин не было, корень обвала очевиден: затяжной конфликт вокруг Златоустовского металлургического завода и «страусиная политика» руководства Челябинской области.
О «Мечеле» и не только
Проблемы «Мечела» общеизвестны: по разным оценкам, на 1 июня 2013 г. чистый долг компании составлял 9,6 млрд долларов, в этом году металлурги должны вернуть банкам 965 миллионов, а в следующем — все 2,5 миллиарда. Долги, скорее всего, неподъемные, особенно на фоне снижения мировых цен на руду и металлопрокат. Не зря же в банковском сообществе «Мечел» за глаза кличут «компанией-зомби»: банкроть не банкроть, а взять все равно нечего.
К столь плачевному состоянию «Мечел» привела не только беспечная долговая политика, но и разудалая стратегия слияний и поглощений. В 2008 г., практически в разгар мирового финансового кризиса, «Мечел» за 1,5 млрд долларов купил Тихвинский ферросплавный завод; в 2009 г. за 60% собственных привилегированных акций и 436 млн долларов приобрел угольный холдинг Bluestone в США; а в 2010 г. завершил сделку по поглощению части активов предбанкротного холдинга «Эстар» бывшего депутата Госдумы В. Варшавского. Собственно, оперативный контроль над ОАО «Златоустовский металлургический завод» («ЗМЗ»), один из крупнейших российских производителей спецсталей оборонного назначения, перешел к «Мечелу» после того, как структуры «Эстара» не смогли выполнить перед «Мечелом» взятые обязательства.
«ЗМЗ» для Златоуста — это больше, чем завод. Основанное еще в 1902 г., специализирующееся на выпуске проката черных металлов, нержавеющей стали, стали и стальных слитков, используемых в авиастроении и машиностроении, предприятие является олицетворением целой эпохи в уральской металлургии. Не в обиду другому крупнейшему городскому предприятию — ОАО «Златоустовский машиностроительный завод», ведущему производителю стратегических ракетных комплексов ВМФ России, — подлинно градообразующим следует считать именно «ЗМЗ».
Завод, некогда сверхприбыльный, а ныне доведенный прежними и нынешними владельцами до ручки, с 1 ноября этого года должен был полностью прекратить производство, вслед за которым должна следовать процедура банкротства. Решение о фактической остановке завода и демонтаже производственного оборудования должно было вот-вот начать воплощаться, но социальные волнения в городе (как было сказано на одном из златоустовских митингов, «закрытие предприятия равносильно банкротству всего города») вывели локальную проблему далеко за пределы региона.
Разоренное предприятие вызвался было взять на производственно-финансовый буксир «Уралвагонзавод», точнее, менеджмент ОАО «Красный октябрь», имеющий успешный опыт антикризисного управления, но тут выяснились два неприглядных обстоятельства. Во-первых, погрязший в долгах «Мечел» возжелал как следует «навариться» на перепродаже, а во-вторых, областное начальство и лично губернатор М. Юревич вместо того, чтобы дневать и ночевать в Златоусте, решая острейшую социально-экономическую проблему области, принялись кивать на всех и вся — от бывшего губернатора Челябинской области до премьер-министра и президента России — и в итоге фактически бросили людей, завод и город на произвол судьбы.
Непосильная ноша
Челябинское региональное начальство до поры до времени делало вид, что все во вверенной ему области тип-топ. Подумаешь, «ЗМЗ» вместе с работниками «летает» от одного олигарха к другому, превращаясь из прибыльного предприятия в убыточное, разве ж это повод для беспокойства? А то, что градообразующее предприятие разваливается на глазах, — так это проблемы погрязших в долгах жуликоватых собственников.
Руководить промышленно развитым регионом нужно, нутром понимая специфику, ставя главной своей задачей в социально-экономических преобразованиях не только прирост населения, но и сбережение уникальных научно-технических кадров. Одно дело — «решать вопросы» с Магниткой или «Мечелом» (как же, как же — ключевые налогоплательщики!), и совсем другое — объяснить простым людям, поколениями посвятившим себя служению государству, почему их, как крепостных, перебрасывают из одного офшора в другой. Отдельный пассаж в сторону статусных и прочих горлодеров «новой индустриализации»: вы сначала достижения старой сохраните, а потом о новой задумывайтесь.
14 октября, когда конфликт вокруг «ЗМЗ» вступил в активную фазу, М. Юревич заявил: «Завод передали группе «Мечел», и это была главная стратегическая ошибка». Кто передал? Чья ошибка? Нужно было наплевать на условия договора залога? Или, по мысли губернатора, выкупить «ЗМЗ» на деньги налогоплательщиков? А может, разослать во все банки мира письмо-предостережение не принимать в обеспечение активы «ЗМЗ»? И откуда такая осведомленность в делах «Мечела» — дань предпринимательскому прошлому или криминально-коррупционному настоящему?
«Главное — сохранение имущественного комплекса и коллектива. Ситуация находится на контроле у губернатора Михаила Юревича, руководителя антикризисного штаба Ивана Феклина. Будет сделано все, чтобы найти стратегического инвестора», — на следующий день после странного заявления губернатора делился сокровенным чиновник челябинского кабмина. Какого такого «стратегического инвестора» для предприятия, в 2012 г. сократившего на 16,6% производство товарного металлопроката, закончившего год с убытком в 424,7 млн рублей и переходящими долгами в 2,1 млрд рублей? Шведского, что ли?
Ах да, Швеция, судьбоносные переговоры с иностранцами! 30 октября, когда до остановки «ЗМЗ» оставалось меньше 2 дней, М. Юревич вместе с руководителем (!) антикризисного штаба «ЗМЗ», вице-премьером областного правительства И. Феклиным, улетают в тихую скандинавскую сказку с намерением пафосно открыть конференцию «Перспективы локализации производства автокомпонентов для грузовой и коммерческой техники в России». У них люди голодовку держат и ночами дежурят, чтобы оборудование не уперли, а они инвестиционный потенциал разваливающейся челябинской индустрии презентуют.
Что, наверное, неплохо и в целом даже правильно (мы же заинтересованы в иностранных инвестициях, не так ли?), да только в 2012 г. суммарный объем шведских инвестиций в Челябинский регион составил около… 16 млн долл. (меньше 5 долларов на одного жителя Южного Урала), или около 0,6% от всех иностранных инвестиций!
Ключевая страна, ничего не скажешь. Но то лишь часть скандинавской саги. Другая — внезапный отпуск М. Юревича, наступивший аккурат после праздничных выходных. «Ранее глава региона не уходил в отпуск более чем на пару дней». — Это не я сказал, это реплика начальника управления пресс-службы губернатора С. Дорониной.
Из отпуска, надо полагать, за конфликтом вокруг «ЗМЗ» наблюдать удобнее. А может, последствия шведских «гастролей» сказались. Товарищ, Вам бы в Златоусте «отдыхать», а не шифроваться по дачам и заграницам. Тем более что ситуация на «ЗМЗ», как Вы сказали 21 октября, находится под Вашим «личным контролем».
Шкурная ложь
«В регионе нет острых социально-экономических конфликтов, забастовок, один из самых низких показателей в стране по уровню безработицы (менее 1,5). Индекс позитивных социальных настроений в Челябинской области за два года увеличился до 25,2%», — гневался в открытом письме в «Новую газету» возмущенный присутствием своего босса в «Антирейтинге губернаторов России-2013» вице-губернатор Н. Сандаков.
Конечно, нет. Социально-эконо-мический конфликт вокруг «ЗМЗ» — это тривиальный спор хозяйствующих субъектов; банкротство «ЗМЗ» — необходимое рыночное очищение, а всплеск народного недовольства в Златоусте — зримое подтверждение «позитивных социальных настроений», что за два года якобы увеличились на 25,2%. Да и вообще, «главная стратегическая ошибка» — это же не «острый конфликт», верно?
…В одном из интервью М. Юревич заявил, что в ситуации с «ЗМЗ» «пока тяжелая артиллерия не нужна — надеемся договориться по-хорошему. Если нет, то будем принимать меры». Губернатор уточнил, что под «мерами» подразумевается обращение к федеральному руководству. Старшими грозился, стало быть. А может, нужно было честно и по-простому: «Не договоримся — подам в отставку»? Хотя бы лицо сохранить перед уходом.
