На скамье подсудимых четверо антифашистов – Алексей Олесинов, Алексей Сутуга, Бабкен Гукасян и Ален Воликов (под арестом). На четверых — два хулиганских эпизода. Воликов и Гукасян обвиняются в нападении на националиста Захаренкова 4 декабря 2011 года, а Воликов, Сутуга и Олесинов — в организации драки со стрельбой с охранниками клуба «Воздух» 17 декабря 2011 года. Изначально Олесинова и Сутугу подозревали по обоим эпизодам, но по делу 4 декабря у обоих подтвердилось алиби. Из обвиняемых только Гукасян частично признает свою вину, остальные не признают, утверждают, что конфликт спровоцировали охранники клуба, заявлявшие о своих националистических взглядах и угрожавшие оружием.
Прошлое заседание в Басманном суде почти целиком было посвящено эпизоду с Захаренковым: на допрос наконец явился один из важных свидетелей обвинения девятнадцатилетний студент Павел Сафонюк. 4 декабря 2011 года вместе с друзьями Алексеем Захаренковым (служит в армии, доставить в суд не было возможности) и Кириллом Сафоновым (уже допрошен) они шли в клуб «Воздух», когда в районе улицы Казакова кто-то из шедших навстречу неизвестных им молодых людей крикнул «White power». Из подсудимых он уверенно опознал Алексея Олесинова.
— Он шел посредине ребят, которые шли нам навстречу. Они нам крикнули: «White power!», я по глупости вскинул правую руку. Потом я увидел вот этого (Олесинова), он ударил Захаренкова кастетом. «White power» — это лозунг, как сказать… За белую власть.
— А смысл вашей руки? Вы были воинственно настроены? Как вы ее вскинули?
— Ну как фашисты вскидывали, так и я. За мной бежала какая-то девушка, требовала остановиться.
— А почему вы не остановились?
— Ну лучше, чтобы нас всех застрелили, да?
— А следователь вам говорил, что уголовное преследование в отношении Олесинова по этому делу прекращено? — спросил Сафонюка адвокат Дмитрий Динзе.
— Нет, – свидетель выглядел явно растерянным.
А после оглашения протоколов допросов в связи с расхождениями свидетель признался, что на первом допросе просто побоялся признаться, что он, как и Захаренков, «зиговал», то есть вскидывал руку в нацистском приветствии.
Что касается девушки, которая гналась за ним, то на следствии именно Сафонюк опознал бежавшую как Алину Колосовскую, жену музыканта Дмитрия Авалишвили (был в суде допрошен 14 октября). Эта семья — близкие друзья Олесинова и Сутуги, группа Авалишвили участвовала в концерте 17 декабря, и оба они были в тот вечер в клубе. К ним в первую очередь пришли с обыском, изъяли всю технику и увезли на допрос. На допрос неожиданно приехал Павел Сафонюк, который опознал в Алине девушку, которая за ним гналась: «У нее челка и косички по бокам». Угрожая Авалишвили, что его жену посадят в СИЗО, следователь и оперативники заставили его подписать протокол допроса, полностью составленный следователем. В нем говорилось, что Авалишвили якобы слышал, как Воликов хвастался, что избил охранника, отобрал у него пистолет, а еще раньше избил малолетнего националиста. В суде Авалишвили заявил, что подписал этот протокол под давлением, от своих слов отказывается, и на самом деле все было не так. А вторая подпись на протоколе так и вовсе не его. (Позже судья Наталья Дударь отказала в проведении почерковедческой экспертизы).
После оглашения протоколов допросов в суде Сафонюк признался, что «девушка, которую он опознавал, все же не та, что за ним бежала».
На заседании в понедельник были оглашены показания потерпевшего Захаренкова (он отбыл в другую часть в связи с учебно-полевыми учениями), потерпевшего Марадудина (третий охранник из клуба «Воздух», его местонахождение установить не удалось), и свидетеля Васина, сотрудника промоутерской компании (не удалось связаться). Признав эти обстоятельства исключительными, суд постановил показания зачитать в их отсутствие.
Захаренкова допрашивали несколько раз. В его показаниях повторяется история, рассказанная Сафонюком и Сафоновым, — шли на концерт, им крикнули «White power», вскинули руки в ответ, получил удар кастетом в нос, упал, стали избивать, потерял сознание. Приехала скорая, увезла в больницу. На втором допросе Захаренков заявляет, что они с друзьями нашли в Интернете фотографию антифашиста Алексея Олесинова по кличке Шкобарь, и решили, что он похож на ударившего его человека. В дальнейших допросах и протоколах очной ставки фигурирует уже Олесинов, определенно, без предположений. После того, как обвинения с Олесинова были сняты, а обвинение предъявлено Бабкену Гукасяну (частично признал вину в том, что ударил Захаренкова), потерпевший больше не допрашивался. Также потерпевший опознал Алена Воликова как человека, который был среди тех, кто шел ему навстречу, но не видел оружия в его руках и не мог утверждать, что Воликов его бил.
Оглашенные показания свидетеля Васина, сотрудника промоутерской компании, который работал 17 декабря в клубе «Воздух», ничего нового миру не сообщили – услышав выстрелы, он спрятался в подсобном помещении. Единственное, что успел увидеть – как неизвестный человек, которого не сможет опознать, выстрелил несколько раз в охранника из пистолета «похожего на ПМ». Это важное замечание, так как в оглашенных далее показаниях потерпевшего охранника Александра Марадудина у стрелявшего в него Олесинова в руках был пистолет типа «Оса» - бесствольный травматический пистолет, который невозможно перепутать ни с ПМ, ни с чем другим.
В показаниях Марадудина сказано, что группу людей, среди которых был Воликов, Олесинов, Сутуга и еще один человек — Павел Надоров, организаторы концерта представили как свою охрану концерта. На входе стояли Воликов и Надоров, они проверяли билеты и складывали оружие и ножи в ящик стола — в помещение вход с оружием запрещен. В показаниях не указано, откуда потерпевший узнал, что один из стрелявших – это именно Алексей Олесинов, но потерпевший все время видел его и везде узнавал. После того, как со второго этажа упал стол и концерт был прекращен, люди стали покидать клуб. Марадудин вместе с другим охранником Соловьевым подошли к окну у заднего выхода, оно было раскрыто, на улице стояла группа людей, один из них — Олесинов — держал пистолет типа «Оса» и дважды выстрелил в сторону Марадудина. Охранники убежали обратно в зал. И увидели, что через главный вход вбежала толпа людей из двадцати человек, с ножами, бутылками, пистолетами. Среди этой группы Марадудин снова увидел Олесинова. «Он заметил меня, сказал «Сейчас замочу!» и направил пистолет в мое тело». Закрыв голову руками, Марадудин попытался вырваться, но его повалили и избили, выстрелили в левое плечо и правую сторону груди. В протоколах опознания по фотографии Марадудин опознает Олесинова, Воликова и Сутугу, не указывая примет, которые он запомнил.
Адвокат Сутуги Владимир Самохин тут же сделал заявление, в котором просил суд обратить внимание на явные противоречия в показания потерпевших и свидетелей. Так, пистолеты ПМ и «Оса» — абсолютно разные по виду, Марадудин говорил, что у Олесинова была в руках «Оса», Соловьев и свидетель Васин — что ПМ, потерпевший Соловьев говорил в суде, что он был с Брежневым у окна возле задней двери, когда по ним начали стрелять, Марадудин — что это он был с Соловьевым в это время. По показаниям Брежнева Марадудин лежал в зале без сознания, по показаниям Марадудина — Соловьев помог ему подняться и уйти в туалет.
Частично разрешить эти противоречия суду помогут материалы судебно-психологической экспертизы, приобщенные адвокатом Дмитрием Динзе. Он передал материалы дела с протоколами допросов потерпевших Брежнева и Соловьева психологу, более двадцати лет проработавшего в системе ФСИН. По заключению эксперта, ситуация в клубе «Воздух» для потерпевших была травмирующей и экстремальной, она вызвала у потерпевших сильнейший стресс. А стресс — это важный психологический фактор, который влияет на ситуацию и на ее восприятие. Одно из характерных проявлений воздействия стресса — неполное осмысление происходящего, нечеткие воспоминания, что могло привести к ошибочной оценке происходящего. Этим объясняется путаность и противоречия показаний потерпевших. Поэтому, говорит эксперт в заключении, надо критически относиться к таким показаниям. Так, например, потерпевший Соловьев говорит, что среди группы людей с оружием в темноте он узнает Сутугу — просто потому, что он видел его в клубе раньше, на фоне стресса может возникать ложное ощущение уверенности, что отдаленно похожий на Сутугу человек — это именно Сутуга. Несмотря на возражения прокурора Екатерины Фроловой (заменившей в процессе Юлию Шумовскую), экспертиза была приобщена к материалам дела.
На этом аргументы обвинения закончились. Прокурор попросила перенести заседание, где еще, возможно, будут сюрпризы и внезапные свидетели.
Продолжение — 2 декабря.
«Новая» следит за развитием событий.
