РасследованияПолитика

Как это «за что»?

Обвиняемый в организации убийства журналиста «Новой» Игоря Домникова надеется на «справедливый приговор»

Этот материал вышел в номере № 141 от 16 декабря 2013
Читать
Обвиняемый в организации убийства журналиста «Новой» Игоря Домникова надеется на «справедливый приговор»

8 лет колонии строгого режима запросила на прошлой неделе прокуратура для Павла Сопота, сочтя безусловной его вину в подстрекательстве к жестокому избиению в 2000 году бандой «тагирьяновских» журналиста «Новой газеты» Игоря Домникова. Эту же позицию заняла и сторона потерпевшей — вдовы журналиста «Новой» Маргариты Домниковой. Во время прений в Люблинском суде Москвы и обвинение, и потерпевшие также просили обязать Сопота выплатить гражданский иск в размере 10 миллионов рублей.

Ровно на эту сумму, напомню, Сопоту и лидеру «тагирьяновских» Эдуарду Тагирьянову удалось провести выгодный взаимозачет в Липецкой области, от руководства которой и зависел весь их бизнес в регионе. При этом и следствие, и мы, «Новая газета», не считаем случайным, что сделку удалось оформить именно после того, как Домников, критично писавший об администрации этой самой области (что особо не нравилось вице-губернатору Доровскому), попал в больницу с проломленной головой, а через два месяца, не приходя в сознание, скончался.

Конечно, не видели в этом никаких совпадений и Сопот, и его немногочисленные свидетели. Например, допрошенный за несколько дней до прений в суде господин Карасиков — бывший гендиректор ОАО «Липецкоблгаз» и ООО «Межрегионгаз Липецк» (между этими организации, занимавшимися поставками газа, Сопоту и нужно было произвести взаимозачет). По данным «Новой», с Карасиковым Сопота связывали не только рабочие, но и дружеские отношения. Именно Карасиков попросил своего заместителя Жигалова поставить подпись на соглашении по взаимозачету, которое месяц — с апреля по май 2000 года, когда и было совершено нападение на Игоря Домникова, — лежало без движения.

Сам Карасиков в суде не смог внятно ответить, почему распоряжение отлеживалось более месяца. Сначала задержку он объяснял «человеческим фактором»: мол, нужно было уговорить кучу «крючкотворов». Но когда адвокат Маргариты Домниковой Марина Андреева уточнила, кого конкретно надо было уговорить, Карасиков заявил, что такого не говорил, и почему-то занервничал:

— Вы меня куда-то не туда тянете! Вы не по делу мне задаете вопросы!.. Я еще это не… не подсудимый.

— Вам что-нибудь известно о таком журналисте — Домникове?

— Нет. Я такого не слышал ни разу. Статьи ни разу не читал. Слышал, но не читал. Даже не слышал. Ну просто не обращал на это внимание. Да и некогда было.

— А с самим Сопотом вы общались только…

— Только по работе!

Еще один свидетель защиты — снова знакомый Сопота — Константин Аксенов, бывший первый заместитель компании «Газпромавиа», занимавшейся взаимозачетами, пояснил, что «теплых отношений» между его другом и Тагирьяновым и в помине не было. И продублировал версию подсудимого: Тагирьянов на следствии оговорил Сопота (сказав, что именно он, Сопот, передал ему заказ разобраться с журналистом) потому, что «у Эдика с головой не совсем в порядке».

Напомню, защита подсудимого даже в свое время ходатайствовала о проведении Тагирьянову психиатрической экспертизы. Когда же Тагирьянов в суде вдруг отказался от своих показаний1, то об экспертизе никто и не вспомнил.

Что касается Сопота, то просьба прокуратуры о 8-летнем сроке ему, конечно, не понравилась. В прениях он по-прежнему говорил о своей абсолютной невиновности, просил его оправдать, повторял, что к криминальной деятельности Тагирьянова никакого отношения не имел и винил в «давлении» на следствие и суд «Новую газету». Которая, к слову, по-прежнему настаивает: не мог Сопот уж совсем ничего не знать о том, чем занимается его «бизнес-партнер» Тагирьянов, и при желании мог, сообщив куда следует, предотвратить будущие преступления одной из самых кровавых банд в истории России.

Среди основных доводов прокурора и адвоката потерпевшей в пользу виновности Сопота были свидетельские показания и самого Тагирьянова (те, которые он давал следствию на протяжении двух лет), и показания осужденных членов его ОПГ Бабкова и Безуглова. Те, в отличие от Тагирьянова, и на следствии, и в суде говорили о том, что нападение на Домникова было совершено в интересах Сопота.

— Я думал, что следователь во всем объективно разберется. Но такого не случилось, — говорил в прениях Сопот. — «Новая газета» не освещала реальные следственные действия, а только вводила в заблуждение и оказывала влияние на судебный процесс. После очной ставки с Тагирьяновым я понял, что что-то с ним случилось. Я говорил: «Эдуард, как ты можешь так меня оговаривать?» Он: «Извини, наверное, ты поймешь меня». На него оказывали влияние серьезное. Мне даже показалось, что он находился под действием какого-то психотропного препарата. Возможно, его убедили, что ему какие-то льготы дадут. Но когда он отрезвел, он понял, что делает постыдный оговор в отношении меня. На суде, естественно, он раскаялся и сказал всю правду, как было на самом деле. Есть хоть один человек, который показал против меня в суде? Нет таких показаний ни от кого. Все надумано. Я не понимаю, как можно так судить человека. За что? Хочется верить, что будет справедливый приговор.

Приговор Люблинским судом будет объявлен 19 декабря.

1Как уже писала «Новая», накануне процесса в московском СИЗО у Тагирьянова были посетители, после встречи с которыми, можно предположить, он и принял решение изменить показания. Причем решил не просто отказаться от обвинений Сопота, но и взять на себя роль заказчика убийства.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow