Странная история произошла в уходящем году. Длилась она почти полгода — с июля по начало декабря. Ее главные действующие лица: «Новая газета», ее специальный корреспондент (назовем ее просто К.), два руководителя газеты (главный редактор и один из его заместителей), две уважаемые правозащитные организации (британская и российская) и посольство Великобритании (в России).
Стартовала эта история с привычного и рутинного события: «Новая газета» обратилась к британским дипломатам за визой для одной из своих журналисток. И начал разворачиваться кафкианский сюжет. Чтобы не запутаться в абсурде, изложим все по порядку. Или, как говорят англичане, step by step.
Step One. Опасность
Наш специальный корреспондент К. — очень профессиональный и смелый человек. «Героями» ее репортажей и политических расследований в течение последнего времени стала череда очень обидчивых персонажей, которым сложно было прибегнуть к привычным судебным искам, — слишком очевидными были разоблачения автора. Но в силу своей крутости они решили «защитить» свою честь банальными угрозами в ее адрес.
Для «Новой газеты» угрозы в адрес сотрудников — это не понты заигравшейся шпаны. Наша история, наши погибшие в разные годы коллеги не позволяют быть легкомысленными, когда угрожают журналистам. Поэтому было принято решение на некоторое время — пока не рассосется непосредственная угроза — отправить нашу К. туда, где безопаснее.
Член Наблюдательного совета редакции, руководитель Фонда защиты гласности Алексей Симонов связался с международной организацией Article 19, которая зарегистрирована в Лондоне, где и находится ее штаб-квартира. Одна из основных целей Article 19 — защита журналистов и правозащитников, попавших в ситуацию личной для них угрозы.
В конце июля Article 19 прислал приглашение нашему журналисту, а 2 августа и соответствующее письмо в британское посольство, в котором содержалась просьба: «как можно быстрее» предоставить К. британскую визу, чтобы она могла на 3 месяца приехать в Лондон в качестве гостя Article 19 на полное его обеспечение, и таким образом пересидеть пик грозящей ей опасности. Все остальные положенные документы также были представлены в британский визовый центр в Москве.
Ничто не предвещало неожиданностей, и принимающая сторона даже заказала авиабилет Москва — Лондон на вторую неделю августа.
Step Two. Отказ
Первый в истории «Новой» отказ в визе (refusal of entry clearance) ее сотруднику пришел 9 августа. Мы читали его формальный текст и не могли понять, как подобное способна набрать рука официального представителя этой страны.
Вот два главных аргумента консульского работника (вроде бы его зовут Оливер Феррари), ставших основанием для отказа.
Оказывается, г-жа К., по его мнению, будет в Соединенном Королевстве работать, что в случае так называемой «генеральной визы» запрещено британскими иммиграционными законами. Его не убедили слова приглашающей стороны, что ее «деятельность» будет волонтерской (то есть неоплачиваемой) и будет связана прежде всего с участием во внутренних непубличных дискуссиях. И что это нужно, чтобы не оставлять ее в «вакууме одиночества» в чужом городе.
Логика второго опасения британского чиновника была просто людоедской. Чиновник не уверен, что за 3 месяца опасность исчезнет, поэтому нет смысла давать визу и на эти 3 месяца: ведь нет гарантий, что в такой ситуации К. вернется в Россию.
Мы решили, что произошло недоразумение. И попросили о встрече.
Step Three. В Замке
То, что происходит дальше, напоминает попытки землемера К. проникнуть в Замок (читайте Франца Кафку). Звонки в посольство. Просим о встрече с г-ном послом. А г-на посла нет: завтра уедет в командировку, дней на десять. Вы напишите письмо, мы ему передадим. Пишем письмо и передаем в посольство. Время идет, К. сидит с «черной меткой в паспорте» (а визу в другую страну с таким украшением получить будет крайне сложно), билет сдан, но в Лондоне ее ждут. Ну как, г-н посол прочел письмо? Да, мы его отослали в Лондон, теперь читают там. А посол вернулся? Вернулся, но тут же опять уехал.
Так прошло больше месяца.
Step Four. Визит в посольство
Посол г-н Тимоти Бэрроу по-прежнему неуловим. Нам предложили встретиться с заместителем главы миссии г-ном Денисом Кифом. Вместе с приехавшей в Москву Натали Лосэкот — директором европейских программ Article 19 — идем в посольство. Уже осень — 17 сентября.
Беседа проходит «в теплой и дружественной атмосфере». Нашу газету, конечно же, читают. И, конечно же, в Великобритании всегда принимают во внимание генеральную линию Евросоюза по защите прав человека. Но закон есть закон, особенно иммиграционный, и в Соединенном Королевстве должны быть уверены, что г-жа К. по истечении срока визы вернется в Россию.
Объясняем, что нам кажется странным представление о «Новой газете» как трамплине для незаконной иммиграции в какую-либо страну. Что газета может дать гарантии безусловного возвращения К. в Россию. Натали Лосэкот пытается объяснить, что приглашенная ими журналистка едет в Лондон не работать, а «пересидеть». Натали объясняет, что ее организация давно практикует такие приглашения, в том числе из России, и что никогда никаких отказов не было.
В конце беседы наши гостеприимные хозяева (среди которых и уже упоминавшийся г-н Феррари) заявляют, что К. может подать новое заявление на визу, и, если все сделать правильно, оно «имеет реальные шансы на успех». На вопрос, а как сделать правильно, нам ответить «не имеют права». И вообще посольство визами не занимается, это функция Home Office — британского аналога МВД. Просто в составе дипмиссии работают его клерки из консульского отдела…
(Выходя из посольства, видим, как по лестнице взбегает г-н посол Тимоти Бэрроу. Он без пиджака и стремителен. То ли неожиданно вернулся, то ли почудилось…)
Step Five. Долгое ожидание
Готовим новый визовый запрос. Новое приглашение из Лондона, новое письмо из редакции с указанием новых обстоятельств: наша К. направляется в Лондон с целью изучения деятельности Article 19 и других британских общественных организаций. То есть профессиональная журналистская задача. Соответственно, и другой тип визы — обычная краткосрочная бизнес-виза. Документы поданы 17 октября, предполагаемое время поездки журналиста — с 1 ноября по 20 декабря.
Для справки: как в британском посольстве выдают подобные визы. В инструкции все расписано подробно: 90% заявлений рассматриваются в течение 3 недель с момента подачи, еще 8% — в течение 6 недель, остальные 2% — в течение 12 недель.
Потянулось время ожидания. Прошли и 3 недели, и 6, время выезда давно просрочено. 26 ноября направляю официальное письмо от своего имени г-ну Энди Макфарлину — руководителю визового отдела посольства Великобритании. Прошу сообщить о перспективах получения визы нашим журналистом. Ведь столь долгое рассмотрение вопроса (с фактическим лишением на это время К. ее международного паспорта) «препятствует осуществлению нашими журналистами их профессиональных обязанностей и ограничивает свободу слова».
В полученном стандартном ответе сказано, что ускорить выдачу визы «без веской причины» нет возможности.
Step Six. Второй отказ
В декабре К., у которой из-за отсутствия загранпаспорта срывается другая командировка, пишет заявление о его возвращении — вне зависимости от решения британских консульских служб. Ведь, судя по информации на соответствующем сайте, ее дело еще «на рассмотрении». Через пару дней, 12 декабря, она получает свой паспорт — с очередным (уже вторым) черненьким штампом! А в тексте документа об отказе в визе стоит дата принятия этого решения — 28 ноября! То есть еще 2 недели назад.
Выводы без комментариев
Итог этой истории таков. Наш специальный корреспондент К., у которой безупречная предшествующая история выездов за границу, теперь является несчастливой обладательницей двух отказов в британских визах, материализованных в маленьких, но вредных штампах в ее заграничном паспорте.
Отношения делового сотрудничества между «Новой газетой» и посольством Британии, существовавшие многие годы при разных послах, теперь вряд ли возможны. Отказ во временном и легальном предоставлении гарантий безопасности журналисту — это уже скандал.
Кстати, именно соображения безопасности нашего журналиста заставили нас так долго не выносить эту некрасивую историю с визами в публичное пространство. Хотя некоторые наши коллеги, в том числе и британские редакторы, знавшие о ней, не понимали, почему мы этого не делали.
И еще. Тема сотрудничества и облегчения визового режима для журналистов неоднократно звучала в наших беседах с британскими политиками — министрами иностранных дел Дэвидом Милибендом и Уильямом Хейгом, а также министром по делам Европы британского Форин Офиса Дэвидом Лидингтоном. У нас нет никаких сомнений в искренности наших собеседников, говоривших об облегчении визового режима.
Но, видимо, логика «интернационала бюрократов» совсем иная. Иные у них и ценности.
Остается только сожалеть, что предстоящий в 2014 году так называемый «перекрестный год» — российской культуры в Великобритании и британской в России — начнется с такой ноты.
Заявление международной правозащитной организации Article19
