В № 98 «Новой» (от 4 сентября 2013 года) была рассказана история одной провокации. Находящийся в СИЗО бывший муниципальный депутат Андрей Черняков оставил среди материалов своего уголовного дела странное заявление. Якобы высокопоставленные сотрудники Следственного комитета требуют от него «изобличить в совершении тяжких преступлений следующих лиц: Ходорковского — за организацию заказного убийства мэра г. Нефтеюганска Петухова; Навального — за организацию и финансирование массовых беспорядков в РФ с целью захвата власти в стране; Кудрина, Немцова, Пономарева, Удальцова, Прохорова, Каспарова, Гудкова и др. за аналогичные преступления и готовящееся покушение на жизнь В.В. Путина, к организации которых причастен Д.А. Медведев и люди из его окружения».
Это выглядело бы как бред и не заслуживало внимания, если бы не три обстоятельства. Во-первых, Черняков имеет давнюю историю сотрудничества с ФСБ, в частности, он выступал в роли «живца» во время оперативного эксперимента, из которого выросло громкое дело о торговле мандатами депутатов Госдумы (подробности см. в № 15 и 17 «Новой» за 2013 год). Во-вторых, он имел непосредственное отношение к истории зимних протестов, в частности, находился на сцене митинга на Сахарова 24 декабря 2011 года среди его организаторов. В-третьих, его дело ведут следователи СК, которые входят и в группу по «болотному делу».
Вот эти обстоятельства и заставили пристально следить за судьбой Чернякова и его уголовного дела. Надо сказать, что бдительность оказалась не напрасной.
Сбылась одна из угроз, неоднократно звучавших в адрес Чернякова. Было реанимировано уголовное дело в отношении Айгуль Махмутовой. Как подробно рассказывала «Новая», несколько лет назад Черняков и Махмутова вместе боролись с незаконным выделением участков под застройку гаражами в Москве (он в качестве депутата, она в качестве журналиста районной газеты «Судьба Кузьминок»). Уголовное дело в отношении Айгуль было возбуждено за то, что она якобы вымогала в общей сложности 800 рублей (!) у продавцов ярмарки выходного дня, хотя в действительности это были деньги за вывоз мусора с территории той самой ярмарки. Дело это неоднократно переквалифицировалось и обошло все судебные инстанции, включая Верховный суд, где в итоге приговор был отменен, а дело отправлено на новое рассмотрение в Мосгорсуд, а оттуда — «вниз», до самого ОВД, где и было закрыто за отсутствием состава преступления. Таким образом, все приговоры, вынесенные в отношении Айгуль, де-юре не существуют, а то обстоятельство, что она провела много месяцев в СИЗО и в колонии — просто ошибка системы.
Фактическая реабилитация Махмутовой — история сама по себе, безусловно, позитивная, но она-то и дала возможность заново возбудить в отношении нее уголовное дело за то же самое преступление (раз уж она опять же, де-юре, не была за него осуждена). Кроме того, выяснилось, что у Айгуль был «подельник» — разумеется, Черняков. Если вам интересно, почему дело о вымогательстве нескольких сотен рублей расследуют «важняки» СК и оно находится на контроле у заместителя Бастрыкина Пискарева, то тут есть формальный повод — якобы Черняков был депутатом. Хотя в действительности на момент события «преступления» его депутатские полномочия уже закончились.
Поэтому, пожалуй, логичнее предположить, что это уголовное дело нужно только для того, чтобы держать Чернякова в СИЗО. Ведь он — потерпевший по делу о торговле мандатами, которое, в свою очередь, тоже дошло до суда. Обвиняемым проходит Константин Ширшов, лишенный в связи с этим статуса депутата Госдумы.
Надо сказать, что это в какой-то степени издержки оперативного эксперимента, который проводила ФСБ. Черняков должен был принести деньги группе посредников (которые сейчас уже осуждены), а то, что к ним на огонек заглянет и Ширшов, не планировалось. Позже выяснилось, что помимо мандата Чернякову продавали еще и «услугу» по снятию его с федерального розыска. Якобы эту часть денег (миллион евро) планировали передать сотруднику Следственного комитета. Как утверждает Черняков, ему настоятельно рекомендуют забыть именно эту часть истории, но он не соглашается.
На прошлой неделе, 20 декабря, Черняков в Мосгорсуде должен был принять участие сразу в трех судебных процессах. По двум из них — то самое дело о вымогательстве и дело о нападении на представителя власти — он проходит обвиняемым, по делу о мандатах — потерпевшим. Процессы должны были идти друг за другом начиная с 10 утра.
Но фактически Черняков не принял участия ни в одном из них, потому что был избит в конвойном помещении Мосгорсуда.
В судебных заседаниях он без движения лежал в аквариуме на скамье подсудимых, причем с него при этом даже не сняли наручники.
— Андрей Черняков сказал судье, что теряет сознание, что ему очень плохо, и он просит вызвать «скорую», сказал, что его избили в конвойном помещении, применяли электрошокер, — рассказывает его адвокат Михаил Менглибаев, находившийся в зале суда.
На протяжении всего заседания Менглибаев ходатайствовал о вызове «скорой помощи», но судья отказывал в удовлетворении ходатайства. Меру пресечения Чернякову оставили без изменения, и двое конвойных тут же поволокли его в другой зал на следующий процесс.
— В перерыве между процессами я вызвал «скорую» сам, она приехала к середине второго судебного заседания, — говорит Менглибаев. — Был объявлен перерыв на 30 минут.
Прокурор выскочила в коридор и вместе с приставами не дала возможности медикам зайти в зал суда. Медработников пустили к Чернякову только в конвойное помещение. Через полчаса заседание продолжили, суд оставил меру пресечения без изменения. И Андрея спустили в конвойное помещение. Мы ожидали начала третьего судебного заседания, по делу о мандатах. Заседание все не начиналось, а секретарь суда то и дело подходила ко мне и говорила, что Черняков не хочет подниматься для участия в процессе. Позже сам Черняков сказал, что эта же секретарь спускалась к нему и предлагала ему отказаться от участия в процессе. По словам Андрея, медработники его так и не осмотрели, ограничившись разговором с конвойными.
Адвокат Чернякова сделал несколько фото и видео происходящего.
— Как только я узнал о случившемся, позвонил замначальника ГУВД по Москве Козлову, — говорит уполномоченный по правам человека в Москве Александр Музыкантский. — Через 20 минут мне позвонил командир конвойного полка Якубов Вячеслав Федорович и сообщил, что применения электрошокера не было, а было применение физической силы в виде загиба руки за спину, поскольку Черняков не давал проводить личный обыск в помещении Московского городского суда.
На следующий день, 21 декабря, Андрея Чернякова в СИЗО «Водник» посетили члены Общественной наблюдательной комиссии Москвы Валерий Борщев и Любовь Волкова. Они подготовили «Акт ОНК Москвы от 21 декабря 2013 года по проверке факта избиения подсудимого Чернякова А. Г. в конвойном помещении Мосгорсуда 20 декабря 2013 года». Вот выдержки из этого документа:
«В предварительной беседе начальник СИЗО-5 сообщил, что вечером 20 декабря после суда Черняков А.Г. был доставлен в сборное отделение и заявил о том, что он был избит в конвойном помещении Мосгорсуда. Обвиняемый был осмотрен медицинским персоналом, и были обнаружены следы от электрошокера на правом бедре. Составлен акт о телесных повреждениях за подписью врача, дежурного помощника начальника следственного изолятора (ДПНСИ), медицинская справка (отдельно). После этого составлен рапорт и предоставлен начальнику СИЗО.
Члены ОНК В. Борщев и Л. Волкова посетили камеру 404 в СИЗО-5 ГУФСИН Москвы и опросили Чернякова А.Г. и в присутствии девяти сокамерников и заместителя начальника СИЗО-5 по режиму майора Л.Л. Еременко провели осмотр телесных повреждений Чернякова А.Г. На ступне правой ноги еще сохранялась желтизна на месте синяка от удара. Высоко на правом бедре обнаружены множественные точечные ожоги попарно, которых при подсчете оказалось не менее 16. Как пояснил Черняков, ему нанесли удары электрошокером не менее 8 раз. <…>
По его мнению, цель — не допустить до участия в заседании по делу Ширшова и, как он подозревает, сфальсифицировать новое уголовное дело в отношении него. <…>
Из СИЗО-5 в Мосгорсуд заключенных доставляет один состав конвоя ГУ МВД по Москве. В Мосгорсуде доставленных принимает другой конвой — тоже ГУВД, но обслуживающий Мосгорсуд. <…>».
Со слов Чернякова:
«Из клетки меня несут в конвойную. Не могут сформулировать, чего хотят. Какое-то заявление я должен написать. Приковывают наручники к стене, там такие кольца специальные. И тут приходит девочка-секретарь и говорит: «Где заявление?» — «Он нам еще не написал». — «Вы что, идиоты, не можете какое-то сраное заявление написать?» Те оправдываются. Она: «Сейчас будешь сам ей звонить». Потом подходит ко мне прямо лицом к лицу и говорит: «Андрей Геннадьевич, вы меня хорошо слышите?» И стала говорить, чтоб я написал заявление. Какую руку отстегнуть? Отстегнули одну руку. Она сама тащит стол, вот вам бумага, ручка, пишите. Я говорю: не могу писать, я плохо себя чувствую.
<…>
Опять пристегнули руку, подходят так близко к лицу (у них, видно, технология такая) и говорят: «Черняков, мы вчера тут человека практически убили, ты что, хочешь этого? Чтоб мы с тобой так поступили?»
<…> Меня опять спустили вниз. И здесь один конвоир начинает: «Вот тебе чай, печенье, вот тебе суп. Вот тебе ложка. Претензий к нам не имеешь? Напиши».
Я стою прикованный к стене, какая ложка? Я не ел, не пил, есть это было невозможно, они насыпали все в кучу, так, формально. У него истерика: «Ах, ты не хочешь писать?» Потом пришел другой: «Не поднимайте вопрос, просто сделайте, что вас просят. Написал заявление об отказе (от участия в процессе Ширшова. — Ю. П.)? Ах, не написал? Ты напиши, мы тебя сразу в СИЗО отправим».
<…> Перед началом заседания по Ширшову привели сначала в другой зал. И начали: «Мы хорошие сотрудники полиции, у тебя ж претензий к нам нет?» Я сначала не понял, что они пришли лекцию читать, чтобы я шел нормально по коридору. Я думал, что я в зале, где будет суд.
Поволокли в зал суда.
Заносят, кладут на лавочку. Лежу. Начинают заходить председатель, прокурор из Генпрокуратуры, потом из прокуратуры Москвы, секретарша (та, которая в конвойке «лицом к лицу», совсем еще по виду девочка, не больше двадцати, а уже «в режиме»). Секретарша начинает быстро говорить: «В медпомощи не нуждается». На суде я лежал, руки в наручниках за спиной. Слышал, как обсуждают: «Черняков отказался от всяких ходатайств и выступлений». Не дали ничего сказать».
Быть может, Черняков и не вполне откровенен в своем рассказе, но применение к нему насилия, в том числе спецсредств — факт, зафиксированный как правозащитниками, так и сотрудниками СИЗО «Водник» (им, видимо, не хочется брать на себя чужую проблему). Очевидно, что между давлением на него в связи с делом экс-депутата Ширшова и возбуждением по второму кругу уголовного дела на Айгуль Махмутову есть прямая связь.
P.S.Вчера в Мосгорсуде арест Чернякова был в очередной раз продлен. Слушаение проходило без участия адвокатов.
