Леонид Невзлин дал нашему корреспонденту Елене Шафран эксклюзивное интервью. Бывший акционер ЮКОСа, миллиардер, ныне гражданин Израиля рассказал о своей первой за 10 лет встрече с Михаилом Ходорковским.

— Как вы его нашли? Он с ильно изменился?

— Как будто не было этих десяти лет. Он отлично выглядит и полон идей.

— С чего начался ваш разговор?

— В Израиль он приехал с частным визитом. И мы, конечно, много говорили о наших личных делах, о родных, близких, о семейных проблемах.

— Он сказал вам, где собирается жить?

— На первых порах, видимо, будет снимать квартиру или дом в Швейцарии, в районе Цюриха, недалеко от места, где учатся его сыновья.

— Как чувствует себя его мама?

— Михаил Борисович очень озабочен здоровьем и матери, и отца. Родители у нас обоих, к сожалению, не молодеют. Но надеемся на Господа Бога и на возможности западной медицины. В основном немецкой, американской, израильской. Мы серьезно обсуждали вопросы лечения родителей.

— А возможност ь принятия Ходорковским израильского гражданства не обсуждали ?

— Об этом он мне ничего не говорил. Если вы хотите услышать мое личное мнение, то я уверен на сто процентов, что Ходорковский не собирается становиться ни гражданином Израиля, ни любой другой страны. Он хочет оставаться гражданином одной страны — России.

— Вы спросили его о планах на будущее?

— Михаил Борисович намерен заниматься, как я его понял, общественной работой, коей он занимается уже много лет. Что конкретно он будет делать, я пока не готов сказать. Точно знаю, что лицей-интернат в Кораллове он не оставит.

— Может быть , у вас возникла идея новых совместных проектов?

— Я 10 лет живу в Израиле, занимаюсь филантропией в Америке, в Европе. В Израиле являюсь совладельцем одной из крупнейших газет «Гаарец». Начинаю издавать журнал… Интересны ли Михаилу Борисовичу мои проекты здесь? Мне кажется, не особо.

— То есть в новой жизни он склонен к самостоятельности. Это вы имеете в виду?

— Нет, я имею в виду, что Михаил Борисович пока входит в курс дел. У него за эти годы не только сформировалось, но и укрепилось мнение, что главное, что надо делать в России, — это ориентировать гражданское общество на общественную деятельность.

— Демократы в России ждали его освобождения как прихода мессии.

— Мы не обсуждали вопросы политики. Честно говоря, я не знаю, что он думает о политике российской. Что касается нас здесь, за границей, то хочу напомнить, что мы 10 лет не были в Российской Федерации и мало понимаем, что там происходит, и в демократическом лагере, в частности. Наверное, у Михаила Борисовича есть на этот счет свое мнение, но только он может его высказать.

— Но у этого частного визита все - таки была деловая составляющая? В Израиле говорят о б акциях МЕНАТЕПа.

— Что вы имеете в виду?

— То, ч то в 2005 году Ходорковский передал вам некий п акет акций группы МЕНАТЕП.

— Это акции группы GML. Контрольный пакет принадлежит мне. Вернее так, я являюсь бенефициаром траста, который в сумме владеет контрольным пакетом группы GML, она же МЕНАТЕП.

— Как-то с Ходорковским вы собираетесь этот вопрос решать?

— Я не собираюсь обсуждать этот вопрос ни с кем. Как мы тогда договорились, и это объявлял Ходорковский, процесс передачи необратим. И тема «GML-МЕНАТЕП — акции — владение» не имеет смысла. То есть это дело решенное. Только в том случае, если со мной что-то случится, управление перейдет в руки следующего.

— Самый острый вопрос сейчас — точка в « деле ЮКОСа » . Когда, по вашему мнению, она будет поставлена?

— Я думаю, что точка в «деле ЮКОСа» не будет поставлена никогда, и это тема отдельного разговора. Тем не менее давайте вернемся к этому вопросу, когда последний заключенный выйдет на свободу и последний эмигрант, который захочет вернуться в Российскую Федерацию, получит эту возможность — вернуться, жить и работать в России.

— Вы обсуждали проблему освобождения Лебедева и Пичугина?

— Слушайте, тема освобождения Лебедева и Пичугина важнейшая для нас всех. Это первостепенная задача. Конечно, мы ее обсуждали. Даст Бог, скоро свершится первый в «деле ЮКОСА» праведный суд в России. И мы надеемся, что Платон Леонидович выйдет на свободу. Что касается Пичугина, будем использовать все юридические возможности и все решения международных судов для того, чтобы он освободился как можно скорее.

— Вы имеете в виду будущее решение Гаагского суда по иску около ста миллиардов долларов? Возможно ли их освобождение в обмен на мировое соглашение акционеров ЮКОСа с Кремлем?

— Как лидирующий бенефициар группы я отвечаю: никаких переговоров об обмене исков на людей в данный момент не проводится.

— Когда Ходорковский находился в тюрьме, вы обещали способствовать его освобождению. Какие действия вы предпринимали? Как помогали ему?

— Основное действие, которое я предпринимал по освобождению Ходорковского: я каждый месяц приезжал к Стене плача в Иерусалиме и молился Господу о том, чтобы его выпустили из тюрьмы. И это серьезно. А все остальное, что мы пытались сделать, — это довести до сведения общественности во всем мире и в России, насколько неправосудно «дело ЮКОСа», насколько российская юриспруденция избирательна, насколько незаконны преследования.

— Это сенсационное внезапное освобождение Ходорковского , на ваш взгляд, с чем связано?

— Мне кажется, освобождение Ходорковского связано с решением Путина освободить Ходорковского. Путин на данном этапе, в данное время решил, что ему правильнее выпустить Михаила Борисовича из тюрьмы, чем держать его там. Почему Путин так решил, надо спрашивать Путина.