Сразу после скандальных разоблачений Эдварда Сноудена верховный главнокомандующий распорядился провести обзор нынешней практики слежки и прослушки. Цель нововведений, как говорится в пресс-релизе Белого дома, «использовать весь имеющийся арсенал технических средств, чтобы максимально обеспечить нашу национальную безопасность, одновременно поддерживая внешнюю политику страны, уважая гражданские свободы и право на частную жизнь, возвращая общественное доверие и сокращая риск несанкционированных утечек секретной информации». Совместить эти задачи так же непросто, как верблюду пролезть через игольное ушко или богатому попасть в рай. Но Белый дом в очередной раз попытается.
«Свобода или безопасность» (если нельзя обеспечить и то и другое одновременно) — такая дилемма возникла в американском обществе сразу после терактов 11 сентября 2001 года. Естественно, при этом и политики, и военные, и правозащитники постоянно твердили о том, что безопасность страны и соблюдение прав человека одинаково важны, их нельзя противопоставлять.
Но после принятия Патриотического акта в октябре 2001 года и начала двух затяжных войн в Америке что-то навсегда изменилось. Полное название закона — «О сплочении и укреплении Америки путем обеспечения надлежащими средствами, требуемыми для пресечения и воспрепятствования терроризму». Его действие несколько раз продлевалось, какие-то положения были отменены, в частности, право Белого дома назначать и снимать прокуроров, что-то, наоборот, было добавлено. Был создан новый административный гигант — министерство внутренней безопасности, объединившее пограничников и разведчиков, охрану транспорта и проверку грузов. Ведомство стало третьим по численности аппарата в стране. ФБР получило дополнительные права вести телефонную и электронную слежку за гражданами. Эта мера стала темой бесконечных выступлений правозащитников, маршей протеста и слушаний в Конгрессе. Слежка нарушает четвертую поправку к конституции, гарантирующую, что «право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов не должно нарушаться. Ни один ордер не должен выдаваться иначе как при наличии достаточного основания, подтвержденного присягой». На практике в ходе провозглашенной предшественником Обамы Бушем «войны с терроризмом» вместо ордеров применялись так называемые «письма национальной безопасности», позволявшие ФБР требовать запрашиваемую информацию без решения судебных властей.
Приняв противоречивый закон и создав суперминистерство, в ноябре 2002 года Конгресс учредил межпартийную комиссию по расследованию событий 11 сентября. В июле 2004-го она выдала на-гора 600-страничный итоговый документ, ставший книжным бестселлером. Один из главных выводов комиссии очевиден: исполнители терактов воспользовались «глубокими административными провалами» в работе правительства.
Впервые приехав в Штаты в качестве тележурналиста в июле 2003 года, то есть почти через два года после атаки 11 сентября, я застал атмосферу всеобщей настороженности и подозрительности. В Вашингтоне нельзя было, например, включать профессиональную камеру вблизи административных зданий без специального разрешения. В ресторанах от посетителей поголовно требовали предъявить удостоверение личности. После работы в Лондоне казалось, что я попал в Северную Корею. Америка после 11 сентября повсеместно перешла на новый режим безопасности. Миллиарды, если не триллионы, ушли на этот новый режим. Сейчас от наиболее радикальных мер отказываются. Атмосфера стала более расслабленной, но, как говорят сами американцы, несравнимой с той, что была до 11 сентября.
И все эти годы в стране продолжается общественная дискуссия. «Мы стали полицейским государством» — бьет в колокола либеральная часть общества. «Наши враги никуда не делись, благодаря принятым мерам мы избежали новых терактов на американской территории» — уверены другие. Вплоть до взрывов на бостонском марафоне 15 апреля прошлого года Америке удавалось избегать новых терактов. Спецслужбы их предотвращали, хотя в некоторых случаях — чудом: будь то невзорвавшаяся бомба в машине, припаркованной близ Таймс-сквер в Нью-Йорке в 2010 году, или обезвреженный пассажирами бомбист из Нигерии, летевший из Амстердама в Детройт в канун Рождества в 2009-м.
Взрывы в Бостоне, в которых обвиняются уроженцы Чечни братья Царнаевы, подтвердили, что абсолютной защиты от террористов не бывает. Америка столкнулась с новым феноменом доморощенных террористов, их называют здесь «одинокие волки». Не связанные напрямую с террористическими организациями, идеи джихада они черпают из интернета. Там же — инструкции, как собрать самодельную бомбу. Таким «одиноким волком» стал военный врач, майор Нидаль Хассан, приговоренный к смертной казни за расстрел 13 сослуживцев на военной базе в Форт-Худ в 2009 году.
В связи с этим хочу напомнить еще один вывод, сделанный комиссией «11 сентября»: победить террористов можно, только выиграв «войну идей»; изменить отношение к США в исламском мире — вот срочная задача, стоящая перед правительством. Одной военной и политической мощью не снять угрозы со стороны «молодых рассерженных мусульман» без работы, без перспектив. Комиссия предлагала использовать опыт работы с молодежью Восточной Европы на исходе холодной войны — через культурные и образовательные обмены продвигать «американские идеи». Но сегодня — в эру финансовой экономии и борьбы с растущим госдолгом и бюджетным дефицитом — на это вряд ли найдутся лишние доллары.
